Ричард Глостер, король английский (СИ) - Воронина Виктория

-- Ричард, ты не желаешь разделять моих переживаний, тогда как я осталась рядом с тобой, чтобы поддержать тебя в это тяжелое для тебя время и направить на путь истинный, - сердито сказала герцогиня Сесилия. - Вижу, благодарности от тебя ждать не приходится. Смотри сам как тебе дальше управляться со своей жизнью. Я возвращаюсь в свой замок.

-- Матушка, скоро наступит Троица - святой праздник Воссоединения, - безрадостно напомнил ей сын. - Прошу вас, останьтесь и разделите его со мной.

-- Нет, благочестивые мысли не появятся в моей голове, если я и дальше буду наблюдать, как ты находишься под влиянием своей душевной слабости, - отрезала герцогиня Йоркская. - Когда я услышу, что ты достойно наказал свою изменщицу-жену, тогда я пойму, что ты, наконец, поступаешь как мой сын, и вернусь к тебе.

Герцогиня Сесилия отличалась последовательностью в своих поступках и не замедлила выполнить свое обещание. Хлопоты по организации торжественного празднования святого праздника и следующего за ним бала легли на плечи одного Ричарда, - он не мог опереться ни на оставленную им жену, ни на уехавшую мать. Король думал обратиться за помощью к своей невестке, но Елизавета Вудвилл внезапно занемогла и неважно себя чувствовала. Ричард, впрочем, успешно справился со своей задачей организатора праздника, в чем могла убедиться его племянница Сесиль, восхищенно рассматривая разукрашенный Вестминстер, освещенный множеством огней. Сесиль не терпелось поскорее попасть во дворец и принять участие в веселых танцах, она думала, что ее муж Джон разделяет ее желания, но когда их карета подъехала к парадному входу, молодой граф Вустер заискивающе сказал, обращаясь к жене:

- Сиси, милочка, не могла ли ты посидеть в карете, пока я смотаюсь в одно место? Кузен Уорик сообщил мне, что в зверинец привезли небывалого роста медведя с непомерными клыками. Он разрывает других медведей-бойцов как котят. Мне нужно сбегать посмотреть, чтобы убедиться, правда ли это.

-- Охота тебе, Джон, предаваться варварским забавам! Конечно, я не согласна скучать в карете и ждать, пока медведю не надоедят твои приставания, и он не задаст тебе хорошую трепку, - сердито отозвалась Сесиль.

-- Любовь моя, я всего лишь на полчаса отлучусь, - умоляюще произнес Джон Глостер.

-- Твои полчаса растянутся на полночи, я - тебя знаю, Джон, - уверенно произнесла Сесиль. - Сначала ты с кузеном Уориком будете ходить вокруг да около несчастного животного, оценивая его качества, затем вам захочется испытать его в деле, потом вам понадобится выпить за его будущие победы. А когда вы напьетесь, вас потянет самим вступить в схватку с этим мохнатым чудовищем. А я все это время должна сидеть, как приклеенная в душной карете, и гадать, вернешься ли ты до полуночи или нет. Не на ту напал, Джон.

- Пойми, Сесиль, я не могу допустить, чтобы ты в мое отсутствие флиртовала с другими кавалерами, - Джон покраснел как рак.

- Тогда выбирай, Джон, кто тебе дороже - я или медведь, - пожала плечами Сесиль. - А я хочу танцевать, и я буду танцевать.

Она открыла дверь кареты и только начала спускаться по ее лесенке, как Джон вдруг схватил ее за талию и силой затащил обратно в карету. Сесиль отбивалась, как могла, но силы были не равны, вдобавок ее муж ловко стянул с ее ног туфли и, зажав их под мышкой, быстро соскочил на землю, и плотно захлопнул дверцу кареты.

- Отдай мою обувь, негодяй! - вне себя от злости закричала Сесиль, но Джон послал ей воздушный поцелуй и бросился бежать к конюшням.

Принцесса сначала заплакала от бессилия, - нечего было думать становиться босыми ногами на холодные каменные полы дворца,- но затем свойственные ей предприимчивость и решительность взяли верх. Сесиль оторвала от своей нижней рубашки две длинные полосы ткани, и обмотала ими свои ноги, обеспечив им некоторую защиту. Когда перевязка была окончена, маленькая графиня Вустер решительно встала и устремилась во дворец.

Ричард Третий радостно встретил Сесиль, он уже жаждался ее и своего сына.

-- А где Джон? - спросил он после приветствия.

-- Надеюсь, что там, где ему хорошо намнут бока, - сердито ответила Сесиль и передала во всех подробностях свой последний разговор с мужем.

- Джон неисправим, - вздохнул король. Бесшабашность сына немало беспокоила его, но зная его инициативность и сообразительность, он смело поручал ему непростые дела, пользуясь его помощью. Джон успешно проявил себя в качестве губернатора Кале, но Ричард скоро вернул его в Англию, не желая терпеть длительную разлуку с ним.

- И я сомневаюсь, что даже могила его исправит, - подхватила Сесиль. - Я недоумеваю, ваше величество, как такой совершенный во всех отношениях кроме некоторого телесного изъяна государь, - как вы, мог произвести на свет такого беззастенчивого, бессовестного и безответственного наглеца как Джон Глостер.

-- Не поверишь, племянница, сам удивляюсь, - улыбнулся ей Ричард Третий. Он любил открытых, бесстрашных и прямодушных людей как юная Сесиль, и симпатизировал им. - Но еще больше я удивляюсь тому, что некая прекрасная, умная, наделенная многими достоинствами принцесса не успокоилась до тех пор, пока не вышла замуж за этого отвратительного малого.

-- С вами не поспоришь, дядя, - надулась Сесиль. Ричард ласково коснулся ее руки, и предложил, зная ее любовь к танцам:

-- Давай потанцуем вместе, Сесиль, ведь мы собрались сегодня в Вестминстере именно для этого.

Предложение дяди мигом подняло настроение принцессы, и она приняла его приглашение. Они протанцевали вдвоем несколько танцев, не разлучаясь, так как находили удовольствие в общении друг с другом. Затем Ричарда отвлекли несколько важных гостей - испанский посол с супругой и их знатные сопровождающие, которым нужно было уделить внимание. Сесиль отошла в сторону, но не выпускала своего дядю из виду, намереваясь присоединиться к нему, как только он освободится, Принцесса заметила, что дамы любили бывать в обществе Ричарда Третьего - он был одним из тех немногих мужчин, которые в разговоре с женщинами не только не подчеркивали своего превосходства над, ними, а наоборот, старались отыскать в них достоинства неведомые мужчинам. Но Сесиль почувствовала, что, несмотря на веселый вид короля Ричарда и его любезное обращение с гостями, его ничуть не радует праздник. Глаза Ричарда были пусты и мрачны, из них будто ушла жизнь.

Уверив испанцев в своем дружеском расположении к их монархам Фердинанду и Изабелле, король снова подошел к своей любимой племяннице.

- Как тебе понравился бал, Сесиль? - с улыбкой спросил Ричард. - Что-то ты без меня не танцуешь.

- Вы великолепно организовали праздник, дядя, но ему явно чего-то не хватает, - откровенно ответила ему Сесиль.

-- Чего же? - нахмурившись, спросил Ричард.

-- Королевы, - решилась сказать Сесиль.

-- Ты же знаешь, Сесиль, у меня есть веская причина избегать ее общества, - помрачнел король. - Екатерина оказалась неверна мне, и ее присутствие было бы неуместным здесь на собрании лучших и благородных людей Англии.

-- - А я считаю, что вас с нею разлучило какое-то жуткое недоразумение, - упрямо проговорила Сесиль. - Я же вижу, что эта леди из рода Ланкастеров любит вас больше, чем все Йорки вместе взятые.

- Даже больше тебя, Сесиль? - не устоял Ричард перед искушением подразнить племянницу. Но Сесиль не привыкла лезть за словом в карман.

- Я люблю вас, как любят старшего родственника, радуясь тому, что он есть и, радуясь его успехам, - сурово заявила она. - Вы можете не опасаться, дядя, что я буду любить вас меньше положенного, и не рассчитывайте на большее, вот так! А королева Екатерина не может быть вам неверна, она без памяти вас любит.

- Как бы я хотел поверить этому, Сесиль, - дрогнувшим голосом произнес Ричард Третий. - Но поведение королевы Екатерины, ее вид показывал обратное.

- А я видела, как королева страдает от разлуки с вами, - настаивала Сисель, и тут же прибавила, зная слабое место Ричарда с его рыцарской натурой. - Утешением ей была только ее дочка, - она была такой маленькой, беспомощной, беззащитной, что у меня просто сердце защемило от жалости к ней. Вот и Джон может подтвердить, что новорожденную принцессу нужно поскорее взять под более надежную опеку, - закончила она, увидев как к ним пробирается ее муж в чуть потрепанной одежде.