Петра Дурст-Беннинг - Дочь стеклодува
– Спасибо, что взяли меня на работу, – брякнула она и тут же закрыла за собой дверь.
Штробель с улыбкой поглядел ей вслед. Иоганна Штайнманн.
Он и не думал, что старый год преподнесет ему такой подарок. Подарок, ха! Идеальное стечение обстоятельств.
Вместо того чтобы закрыть магазин и вернуться в свою квартиру, он сел на предназначенный для клиентов диван. С этой непривычной позиции он с гордостью окинул взглядом комнату… Если подумать, она выглядит довольно внушительно: не убогие дощатые полочки, как у его коллег, а самое настоящее красное и палисандровое дерево. Паркетный пол, который он специально заказывал в Южной Германии…
Вспомнилось письмо из Б. и то, с какой ненавистью он думал тогда о своем деле. Разве не он называл его оковами, кандалами, колодкой на ноге? «Все прошло, все забыто», – ликовал он. Теперь, когда он собирался превратить Иоганну в надежную ассистентку, все становилось только вопросом времени. Может быть, он – зная, что магазин в надежных руках, – сможет иногда уезжать отсюда на недельку-другую? Если нет, то самое позднее летом он примет приглашение из Б.
Иоганна оказалась расторопной девушкой. Впрочем, иного он и не ожидал. Умная голова и пара работящих рук у нее точно есть. Все остальное – элегантность, уверенность в себе и некоторая искушенность – приложится, об этом он позаботится. Пройдя его школу, она сумеет справиться с любыми клиентами – наглыми, нерешительными или просто трудными. Конечно, иностранных языков она не знает, что всегда будет ее недостатком, но это и требуется не всегда. Две-три фразы на английском или французском – ровно столько, чтобы поздороваться, – она точно выучит.
Иоганна Штайнманн.
Она не такая, как все остальные. Владелец лавки провел языком по губам. Может быть, обучить ее не только навыкам ассистентки… Задумавшись, он прикусил губу. Иоганна Штайнманн подобна необработанному драгоценному камню. Хорошие исходные данные, возможно, даже самые лучшие. Но не более. И ему предстоит решить, во что превратить ее. Он мог лепить ее, отшлифовать до идеального состояния. В тишине магазина послышалось хихиканье. Он – ювелир, а Иоганна – его бриллиант. Возможно, любой другой подумал бы, что ему важен блеск. Самый обычный стекольщик способен добиться блеска. А для него, Фридгельма Штробеля, важно кое-что иное: края и боковые грани.
Если он захочет, Иоганна станет милым дополнением к его визиту в Б.
Но хочет ли он этого?
Подобно тому, как знаток вин перекатывает на языке каплю хорошего вина, смакуя ее, он играл с этой мыслью – еще не зная, какое примет решение.
23Как хорошо снова оказаться дома!
Увидев, как Рут ставит на стол одно блюдо за другим, а затем достает бутылку вина, Иоганна невольно вспомнила историю о блудном сыне. Иоганна даже представить себе не могла, когда сестра успела все это приготовить.
– Мне неловко, что вы так суетитесь ради меня. Хотите верьте, хотите нет, но в Зоннеберге есть еда!
– Да, но после долгой дороги пешком ты наверняка проголодалась и замерзла. Да и Петер, пожалуй, тоже, верно?
Рут подвинулась ближе к Мари, протягивая гостю корзину с хлебом.
– Большую часть пути я проехала на телеге угольщика, до самого Штайнаха. И потребовал он гораздо меньше, чем стоит билет на поезд. Он предложил подвозить меня каждую пятницу, если захочу, – рассказывала Иоганна. – Но мне очень приятно, что ты меня ждал, – обратилась она к сидевшему рядом с ней Петеру. – Откуда ты знал, когда я приеду?
Тот пожал плечами:
– Рабочий день в Зоннеберге не длиннее, чем в Лауше, верно? – Он не стал говорить о том, что больше часа простоял на краю деревни.
– Чуть не забыла! – Иоганна вскочила и схватила свою сумку. – Я кое-что принесла.
– Селедка! – всплеснула руками Рут. Она вырвала банку из рук Иоганны. – И ты только сейчас о ней вспомнила? – Рут выудила вилкой сначала одну, а затем другую рыбину. – Почти как раньше…
На миг ее замечание повисло в воздухе, словно облачко пара. В комнате воцарилась тишина. Думать о Йоосте Штайнманне было по-прежнему больно.
Петер откашлялся.
– Ну расскажи наконец, каково тебе в Зоннеберге?
Иоганна усмехнулась, поглядев на Петера и сестер.
– Хорошо, – ответила она, не зная, что добавить.
– Что значит «хорошо»? – воскликнула Мари. – Мы хотим знать все! Где ты живешь? Как работается со Штробелем? Каков распорядок дня? И еще, еще, еще… – Она все ближе и ближе склонялась к Иоганне, сидевшей на другом конце стола.
Словно защищаясь, та подняла руки:
– Я поняла, поняла. Что ж, рассказываю: утром я встаю в семь часов. Потом…
– Ты встаешь в семь часов, – сухо перебила ее Рут. – А кто тебя будит? – Она подмигнула Мари.
– Никто! Теперь, когда мне не на кого положиться, я научилась просыпаться самостоятельно, хоть это все еще непросто. – Она поморщилась.
– По-твоему, это я виновата в твоей утренней сонливости? – обиделась Рут.
– Не говори глупостей, – улыбнулась Иоганна.
Мари отмахнулась – этот разговор происходил уже не впервые.
– А потом? Что ты делаешь потом? И как выглядит твоя комната?
– Комнатка у меня маленькая, но очень красивая! Там есть кровать с настоящим пуховым одеялом. Окно выходит во двор, и под ним стоят стол и стул. Стены оклеены обоями с бело-голубым рисунком. Потом… там есть еще зеркало, а каждое утро экономка приносит мне миску теплой воды, чтобы я могла умыться в комнате.
– Значит, у него и экономка есть, – с завистью вздохнула Рут.
Иоганна решила пока не упоминать о лавандовом мыле, которое пахло просто бесподобно.
– Эта Сибилла Штайн – полная противоположность Эдельтрауд. Тощая, как коза, может быть, чуть старше меня. Живет по соседству, приходит каждое утро около шести, разводит огонь на кухне, греет воду, готовит завтрак. Между этими занятиями заглядывает на склад, открывает ставни, зажигает лампы, и, когда мы приходим, там уже совсем светло.
– А Штробель? Где он спит?
– Его квартира на втором этаже, но я там никогда не была. Моя комнатка сразу за складом, рядом с кухней.
– Ну и хорошо. Мне не нравится, что ты ночуешь в доме с чужим мужчиной! – Глаза Петера сверкнули.
Рут усмехнулась:
– Ты что, ревнуешь? Честно говоря, мне тоже было бы не по себе.
– Первые две ночи на душе у меня было неспокойно. В конце концов, я никогда в жизни не спала в комнате одна! Прислушивалась к каждому шороху, – призналась Иоганна. – Но, в принципе, ничего такого в этом нет! Почти все служанки и горничные ночуют у своих работодателей.
Она пожала плечами. Девушка и сама не предполагала, что сумеет так быстро привыкнуть к чужой комнате с чужими запахами и звуками.
