Петра Дурст-Беннинг - Дочь стеклодува
– Надеюсь, я не забуду потом, где что лежит.
Однако каждый ящик, каждая коробка, которыми она занималась до этого момента, без труда всплывали перед ее внутренним взором: она помнила, где лежат стеклянные вазы, а где подсвечники.
– От этого есть средство! – Штробель спустился с лестницы. – Когда мы займемся следующим шкафом, я начну вести список, а ты будешь проводить инвентаризацию ящиков. Я уверен, что таким образом все будет запоминаться намного лучше. Кроме того, заодно научишься лазать по лестнице. – Он захихикал. – Говорят, дамам это нелегко дается.
Иоганна с сердитым видом вручила ему списки и карандаш, а затем подтянула лестницу чуть ближе к следующему шкафу.
– У меня голова не закружится, если вы это имеете в виду.
Взбираясь по лестнице, она почувствовала, что по коже у нее побежали мурашки. Не собирается же он заглядывать ей под юбку? Девушка украдкой оглянулась – похоже, Штробель был увлечен своим списком, но на лице у него блуждала весьма странная улыбка. Иоганна перевела дух. «Вообще-то здесь довольно высоко». Она ухватилась за полку.
– Хорошо. Начнем с фарфоровых баночек. – В голосе Штробеля снова зазвучали деловые нотки, которые Иоганне нравились больше, нежели тот восторг, с которым ее встретил новый работодатель.
Девушка попыталась вынуть ящик и с удивлением обнаружила, что это не так-то просто. Заглянув внутрь, она увидела причину: ящик был доверху заполнен фарфоровыми баночками.
– Они же просто восхитительны! – вырвалось у нее.
Она вынула из ящика первую попавшуюся баночку, которая была сделана из такого тонкого фарфора, что казалась прозрачной. На крышечке была нарисована сцена охоты, стенки украшены листьями винограда и плюща. Вот бы Мари увидела эти рисунки!
– Ну что? Сколько? – послышался снизу нетерпеливый голос.
Иоганна поставила баночку на место и начала пересчитывать лежавшие в ящике предметы.
– Три штуки номера шесть восемь девять, пять штук номера шесть девять ноль. – Она закрыла ящик и открыла следующий. Другие баночки, на этот раз из ажурного фарфора, только и ждали, когда их занесут в список. – Две штуки номера шесть девять один. Четыре штуки номер шесть девять два.
Когда Иоганна привыкла к высоте, дело у нее пошло так же быстро, как прежде у Штробеля.
Закончив с фарфоровыми баночками, Иоганна обернулась к нему, насколько это было возможно.
– А если у вас появятся новые фарфоровые баночки, как вы будете их принимать, какие присваивать номера?
Номера, начинавшиеся с семерки, были заняты для стеклянных графинов, об этом она знала – утром их уже пересчитывали.
Скупщик поднял голову, оторвавшись от списка.
– Ты умеешь мыслить, мне это нравится… – задумчиво отозвался он.
Снова эта улыбка на его губах, совершенно не понятная Иоганне. Девушка попыталась убедить себя, что та выражает доброжелательность. Или он смеется над ней? Ответ Штробеля отвлек ее от размышлений:
– Если будут еще фарфоровые баночки, мы начнем с номера шесть девять ноль, но добавим к нему четвертую цифру после ноля. – Он хлопнул в ладоши. – Так, на сегодня достаточно. Остальным займемся в понедельник. Нужно будет подвести окончательный итог, чтобы клиенты могли рассчитываться вовремя, начиная с нового года.
Иоганна проследила за его взглядом и увидела часы на стене.
– Быть не может, уже шесть часов! Как быстро летит время за работой! – Особенно когда работа такая интересная, как эта.
Мысленно ликуя, Иоганна спустилась с лестницы и сняла передник.
– Ты уверена, что хочешь идти домой? Как я уже говорил, твоя комната сохраняется за тобой и на воскресенье… тем более сейчас, зимой, – бросил Штробель через плечо.
Как обычно, он сложил инвентарные списки в сейф, ключи от которого всегда носил с собой на длинной цепочке.
– Нет, мне нужно домой, к сестрам!
Иоганна не собиралась встречать Новый год в одиночестве! Или он воображает, что она сядет с ним за стол? Девушке не терпелось вернуться в Лаушу. Рут и Мари наверняка хотят знать, как прошла ее первая неделя в Зоннеберге. А Петер! Ха, вот они удивятся, когда узнают, какая она молодец!
Кроме того, если она срочно не поделится новыми впечатлениями, то просто лопнет, это уж точно!
Штробель как раз собирался захлопнуть толстую дверь сейфа, когда Иоганна откашлялась.
– Да? – обернулся он к ней.
– Мое жалованье. – Девушка с трудом заставила себя произнести эти слова. Как это унизительно! Но она твердо решила в будущем жестко требовать то, что ей причитается.
Штробель рассмеялся.
– Боже мой! Чуть не забыл о самом главном! – Он покачал головой. Колени у него хрустнули, когда он присел, пытаясь достать что-то из глубин сейфа.
Иоганна стояла, в напряжении заламывая руки. Вот и настал час истины. Хотя она еще в первый день договорилась со Штробелем относительно того, что он будет выплачивать ей жалованье каждую неделю, а не раз в месяц, но ей не хватило дерзости узнать его размер. Позже Иоганна рассердилась на себя за робость – если она опять взорвется, как в случае с Вильгельмом Хаймером, то винить в этом будет некого.
– Вот! – Фридгельм Штробель снова поднялся и вложил ей в руку горсть монет. – Десять марок за первую неделю, и это означает, что в месяц ты будешь получать сорок марок. – Увидев, что она растерялась, он добавил: – По окончании испытательного срока я, разумеется, подниму тебе зарплату. При условии, что мы сработаемся. – И он снова натянуто хихикнул.
Иоганна судорожно сглотнула. Десять марок в неделю. Сорок марок в месяц. По окончании испытательного срока – больше. Дома ей не поверят! Девушка закусила губу, чтобы не закричать от радости. Пусть Штробель не думает, что деревенская девушка бросится ему в ноги от счастья. Хотя она едва не сделала это…
– А сколько продлится испытательный срок? – вдруг поинтересовалась она.
Штробель подошел к прилавку и заглянул в календарь на следующий год.
– Думаю, полгода, если это тебя устроит, и тогда твой испытательный срок закончится двадцать пятого июня, – он ткнул пальцем в дату.
Иоганна кивнула, чувствуя себя глупо.
– Желаю вам счастливого Нового года, – вежливо произнесла она.
Ей очень хотелось, чтобы ее первая рабочая неделя закончилась хорошо. Взявшись за ручку двери, она еще раз обернулась. Штробель как раз потушил лампу, и она едва разглядела в темноте его силуэт.
– Спасибо, что взяли меня на работу, – брякнула она и тут же закрыла за собой дверь.
Штробель с улыбкой поглядел ей вслед. Иоганна Штайнманн.
Он и не думал, что старый год преподнесет ему такой подарок. Подарок, ха! Идеальное стечение обстоятельств.
