Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"
Они были в нескольких месяцах от достижения восемнадцатилетия, в годе до окончания образования, и это будет началом их истинной взрослой независимости, которая может продлиться хорошую сотню лет и даже дольше, если расчёты Тома о продолжительности жизни волшебников верны. С раннего возраста Том ждал, что его взросление исполнит некоторые ожидания: величия, славы, знаний и власти. Но теперь он ещё хотел, чтобы и у Гермионы были эти вещи. Он хотел, чтобы она подтвердила его величие, поделилась с ним знаниями и укрепила его власть. Он не мог представить себе будущее, в котором он достиг вершины своего триумфа — заслужил лавры, так сказать, — и забыл, как он вообще туда попал: с книгой об императоре Европы и дискуссией о принципах политической философии.
Во всём этом было чувство тошнотворной сентиментальности, но, поразмыслив, Том решил, что такое снисхождение не слишком ущербно. Он знал, что могущественен и способен достичь своих целей без посторонней помощи, но не было ничего плохого в том, чтобы желать чего-то, что усилило бы его силу, помогло бы ему достичь цели быстрее, чем он мог бы сделать это в одиночку.
И, глубоко задумавшись над этим, Том вспомнил о том, как ему была подобрана палочка в пару — предмет, который он считал продолжением себя с того самого дня, как тот оказался в его распоряжении.
Это был следующий день после визита Дамблдора в приют Вула и доставки Тому письма из Хогвартса. В его руке был список необходимых вещей, и Том ходил по магазинам Косого переулка, после посещения каждого из которых он считал и пересчитывал постепенно уменьшающийся запас монет в мешочке с завязками, который Дамблдор оставил ему вместе с билетом на поезд. Владелец сомнительной лавки подержанных вещей по просьбе Тома выбрал ему пару перчаток из драконьей кожи для травологии, таких старых, что чешуйчатые гребешки на ладонях были сглажены, и потрёпанный складной телескоп со скрипучей латунной подставкой для астрономии, выбрав лучшее после быстрого изучающего взгляда на мешочек с деньгами Тома, с гербом Хогвартса, оттиснутым золотом на фиолетовом бархате.
— Сэр, — спросил Том после ещё одного взгляда на список вещей, — Вы продаёте здесь волшебные палочки? Это самый дорогой предмет в списке, за эту цену я мог бы купить ещё семь или восемь колдовских книг!
Действительно, ингредиенты из аптеки, маленькие бумажные свёртки засушенных трав и крылышек скарабеев, стоили ему несколько кнатов, за подержанные формы он заплатил сикли. Но, кроме магазинов книг и одежды, не было других мест, где продавали вещи похуже за меньшую стоимость. Был только один магазин на всём Косом переулке, где в витрине были волшебные палочки, и этикетки были прикреплены к бокам коробок, показывая цену: четыре галлеона и два сикля, пять галлеонов и десять, и так далее до пятнадцати галлеонов за деревянную коробку на самой верхней полке мрачного дальнего угла.
— Ты в этом новичок, да, мальчик? — сказал хозяин лавки, поднимаясь с места, где он возился со штабелем проволочных подставок для зелий. Они каким-то образом слились в один ржавый узел из отслаивающегося металла. — Палочка подбирается для волшебника, как пара очков для тех, кто их носит, — он постучал грубым пальцем по крылу носа, где была пара круглых линз в черепаховой оправе, прикреплённой к спинке. — Волшебник может выиграть или выкрасть чужую палочку, но он никогда не будет таким сильным с ней, таким точным с ней, каким бы он мог быть с палочкой, которая его выберет. Хорошая палочка, видишь ли, узнаёт руку волшебника, который ею владеет, неважно, кто держит её в это время. Великая палочка, мальчик, будет предана этому волшебнику — до дня, пока он не погибнет, а иногда и дольше. Куда идёт волшебник, туда идёт и его палочка, и, если ему повезёт, на его костях прорастёт дерево и будет охранять его тысячу лет.
Продавец пожал плечами, отряхивая руки о кожаный фартук, и затем добавил:
— Конечно, есть люди, которые хранят палочку старого дедушки ради воспоминаний, но, между нами говоря, это потому, что они не смогли выложить золото за портрет в память о нём. Но послушай меня, мальчик, если ты начинаешь учиться в сентябре, ты можешь обойтись без нового сверкающего котла или мантии ручной работы — такой ногастый парень, как ты, вырастет из неё к Рождеству, готов поспорить, — но палочка, которую ты купишь сегодня, прослужит тебе до конца жизни.
В конце дня Том забрёл в магазин волшебных палочек с некоторой неохотой. Его карманы были забиты уменьшенными свёртками, фиолетовый мешочек денег опустел, за исключением горстки золотых монет. Ему противело расставаться с ними, сначала он избавлялся от серебряных и бронзовых монеток. Это золото было первым, которое он держал в руках за все свои одиннадцать с половиной лет жизни — всего несколько раз он видел золотые сувениры, да и то лишь на расстоянии, в руках состоятельных покупателей на Оксфорд- или Пикадилли-стрит. До сих пор он и не предполагал, что у него будет своё собственное золото, тяжёлые жёлтые круги, сияющие, как маленькие солнца, отчеканенные с лицом ухмыляющегося гоблина, сжимающего в руках весы.
Слова продавца не выходили у Тома из головы. Он знал, что он может творить магию без палочки, он делал это годами, и Дамблдор подтвердил, что способность Тома чувствовать мысли и намерения имела волшебную природу, такую редкую, что её даже не преподавали в Хогвартсе. (Том расценил, что, поскольку это не входит в курс защиты от Тёмных искусств, значит, немногие волшебники научились защищаться от этого).
Нужна ли ему вообще была палочка?
— Палочка и волшебник — одно целое, мистер Риддл, — сказал морщинистый продавец магазина волшебных палочек, его бледные глаза сияли в сумраке позднего дня, а зачарованные измерительные ленты крутились по краю зрения Тома. Он не объяснил, как и почему он знал имя Тома. — Эта палочка, думаю… — он открыл крышку коробки, которая была длиннее остальных из тех, что попробовал Том, в ней лежала палочка из белого дерева, суженная к острому кончику. — …всегда была предназначена для Вас. Вот, мистер Риддл, возьмите её!
Том потянулся за ней, ожидая, что она взорвётся в его руке, как «колесо Кэтрин»{?}[Изначально средневековое устройство пыток, теперь это классический вид вращающихся фейерверков, а-ля вертушка], или выпустит гнилой дым, как полудюжины предыдущих палочек, но эта казалась горячей на ощупь, и, когда он её поднял, из её конца вырвались сияющие оранжевые капли, образующие фигуру парящей птицы с изогнутыми крыльями и блестящим оперённым хвостом. Секунду или две Том смотрел на это с распахнутыми глазами, палочка грела его руку, как жестяная кружка горячего молока, прижатая к охлаждённой плоти после долгой прогулки на обратном пути с воскресной службы. Затем фигура распалась на мерцающие искры, которые полностью растворились, оставляя под веками синие и фиолетовые пятна остаточного изображения.
— Видите? Волшебнику не нужна палочка, чтобы у него была магия, но даже лучший волшебник не сможет совершить все магические подвиги без одной, — сказал мистер Олливандер, отрезая коричневую бумагу и бечёвку, чтобы запаковать то, что он расценил верной продажей. — А конкретно эта палочка особенно мощная — с мощным темпераментом. А как иначе, ведь в её основе лежит перо феникса? Фениксы встречаются крайне редко, и из всех магических видов обладают самыми удивительными способностями.
— Значит, это правда? — сказал Том, который провёл первую половину дня, разглядывая полки в книжном магазине, просматривая как можно больше книг, пока продавец мог считать его настоящим покупателем. — Фениксы могут жить вечность?
— Точнее сказать, они бесконечно живут и умирают, мистер Риддл, — Олливандер поправил его. — Но, в конце концов, это не более чем ещё одно название вечности.
— Я возьму её, — сказал Том, держа свою новую палочку на свету и любуясь формой её вырезанной рукоятки. Он кивнул в сторону коричневой бумаги на стойке. — Не трудитесь запаковывать.
