Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"

Когда Том выдвинул стул для Гермионы и помог ей сесть, краем глаза он заметил, как Нотт беззвучно произнёс слово «Томми» с лёгкой ухмылкой, оставляющей ямочку на его щеке.

Том направил слабое Жалящее заклинание в его бедро под столом, и все признаки веселья быстро исчезли.

Вскоре появились блюда, испускающая пар супница и буханка хлеба в прикрытой корзинке, прикаченная на тележке для сервировки и нарезанная на серванте горничной. Миссис Риддл попросила порезать свою порцию хлеба толщиной с бумагу, убедившись, что Том возьмёт самые толстые куски, и бдительно следила за ним, отказываясь подавать сигнал к следующему блюду, пока не убедилась, что он доел всё до крошки. За первым блюдом последовал припущенный лещ, его кожица была надрезана линиями и заполнена кружочками лимона, затем — утиная грудка с начинёнными каштанами артишоками и, наконец, сладкий флан, политый густым сиропом из ирисок.

За время трапезы Нотт не изъявил никаких жалоб о том, что его еда была приготовлена и подана маглами, кто по его стандартам едва ли считался людьми. Не то чтобы ему предоставилась возможность, ведь миссис Риддл так тщательно его допрашивала, что его участие в диалоге было ограничено ответами на бесконечный поток вопросов.

Какой у тебя любимый предмет в школе?

— Британская история. Я более чем хорошо знаком с историей Англии и Уэльса, но меньше — с историей Шотландии и Ирландии.

Какой ты предпочитаешь спорт?

— Мой отец держит в нашем поместье соколов. Мы отпускаем их в ясные дни. Маме очень нравится, как это спокойно по сравнению с шумом и суетой во время охоты с гончими.

Вы покровительствуете театру?

— Мне редко предоставляется возможность, только когда один из профессоров в нашей школе ставит школьную пьесу — но они лишь любительские, поэтому в них никогда нет ничего хорошего. Но я сходил на «Le Chevalier Vert»{?}[(фр.) «Зелёный рыцарь». Имеется в виду «Сэр Гавейн и Зелёный Рыцарь» — поэма неизвестного автора XIV века, которая представляет собой рыцарский роман, посвящённый приключениям сэра Гавейна, племянника короля Артура] со своей матерью на прошлой неделе, и, хоть и видел его раньше, не был разочарован исполнением второго состава.

Все ответы Нотта, казалось, прошли проверку, но миссис Риддл не отставала от него, пока не вытянула самый важный вопрос во время поедания их очень липкого десертного пудинга.

— И чем занимаются твои родители? Твой отец, твоя мать?

Гермиона поперхнулась ложкой флана. Она торопливо промокнула губы салфеткой перед тем, как повернуться к бабушке Тома:

— Миссис Риддл, уверена, такие разговоры больше подходят для профессионального собеседования, чем для… для обеда!

— Гермиона, моя дорогая, когда дело касается первых впечатлений, это обязанность каждого представить себя в наиболее выгодном свете, — холодно сказала миссис Риддл. — И это обязанность хорошей хозяйки убедиться, что у гостей есть возможность представить себя в выгодном свете. Ты же не думала, что тебе и дражайшей Хелен не было представлено такой возможности, когда мы впервые встретились в Лондоне? — миссис Риддл сделала большой глоток из своего стакана и твёрдо поставила его на место. Без слов горничная у серванта подбежала, чтобы его заново наполнить. — Конечно, была. И, конечно, я нашла тебя удовлетворительной, а иначе ты бы не сидела здесь, наслаждаясь таким продолжением гостеприимства моей семьи.

При этих словах Том вздрогнул. Его вилка со звоном ударилась об остатки заварного крема на тарелке.

— Гран-мамá, я прошу прощения, но Гермиона здесь в первую очередь потому, что я пригласил её. Ваше дозволение и Ваше гостеприимство, хотя и были оценены по достоинству, не были необходимы, — он заговорил мощным голосом, и его слова приобрели поверхностный, отдающий эхом резонанс, что заставило Нотта приподняться и с нетерпением наблюдать за ним. — И, при всём уважении, меня глубоко оскорбляет представление, что её расценивают как чужака, как бы великодушно к ней ни относились, когда Вы знаете её немногим более, чем меня. Я считаю её своей семьёй не меньше, чем Вас с гран-папá. Возможно, не в официальных терминах — но так же легко, как и Вы, я тоже могу найти бланк для подписи и свидетеля, который проследит за моими действиями.

— Том! — выдохнула миссис Риддл, внезапно потерявшая дар речи. Она захлопнула рот рукой и посмотрела на мистера Риддла, а затем снова на Тома, её глаза блестели от эмоций. — Если ты правда это имеешь в виду, это восхитительно услышать!

— Браво, браво, — сказал Нотт, откладывая приборы, чтобы в ликовании хлопнуть в ладоши.

— Отлично сработано, Риддл, — он метнул взгляд в Гермиону на другой стороне стола. — Представляю, какое нас ждёт развесёлое время в попытках вернуть всё назад, раз уж мы все это слышали.

— А теперь послушай, парень, — сказал мистер Риддл Нотту, впервые заговорив, — джентльмен, который не держит своего слова, становится известен другим как негодяй, и это справедливо. Если он совершает поступок, а затем отказывается от него, то не только зарабатывает репутацию негодяя, но и превращает себя в низшего человека. — Он обратился к Тому. — Если ты просто играешь, мой мальчик, то хорошенько подумай, прежде чем это сделать. Мне не нужен ещё один скандал под моей крышей. Только благодаря Его провидению твоя мать умерла раньше, чем твой отец смог привезти её сюда и поселить в моём доме, — он настойчиво ткнул пальцем в хрустящую белую скатерть. — По крайней мере, у него хватило здравого смысла и порядочности, чтобы сделать это законным.

— Мне очень повезло, что у меня больше ума, чем у него, — объявил Том. — Если и случится какой-то скандал, гран-папá, позвольте мне заверить Вас, что его источник никогда не будет исходить от меня, — он наклонился к Гермионе и провёл своей ногой по её ноге под столом, заставляя её подпрыгнуть и разлить воду по скатерти. — Мои намерения были кристально чистыми с самого начала.

Миссис Риддл звонко рассмеялась, а затем сказала:

— О, это невероятно волнующе. Полагаю, мне придётся обустроить одну из дополнительных спален — мы не можем позволить Гермионе жить в комнате для гостей, если она станет членом семьи. А ты, Теодор, — Нотт скривил лицо в ответ на такое проявление фамильярности, — когда вернёшься в Шотландию, если Томми поспешит попросить тебя быть свидетелем, я надеюсь, что ты телеграфируешь нам копию свидетельства. Я не хочу, чтобы это объявление пришло к нам через «Пост»!

— «Телеграфируешь»? — сказал Нотт слабым голосом.

— В ближайшем городе должен быть телеграф, — сказала миссис Риддл. — Профессор Дамбертон отправил мне бланк для подписи, чтобы Томми мог отправляться в дневные вылазки в деревню возле школы. Даже самый маленький выселок должен иметь какую-то телеграфную службу.

— В этом не будет необходимости, миссис Риддл! — быстро сказала Гермиона. — Не следует торопить события. В конце концов, никто ещё не принял никаких решений — если вообще есть решение, которое надо принять.

— Конечно, нет, — сказала миссис Риддл, отмахиваясь от любого всполоха сомнений. — Ты нравишься Томми, это очевидно. Он очень вспыльчив — это, я уверена, у него от отца, но ты уравновешенна и знаешь, как успокоить его нервы. Вам будет хорошо вместе. Я знаю такие вещи, моя дорогая, я была замужем сорок лет.

— Видишь, Гермиона? — сказал Том. — Как что-то может быть плохой идеей, если все с ней согласны?

Нотт сочувственно покашлял, но Том не обратил на него внимания и продолжил:

— Я всегда говорил, что никогда не поздно начать планировать будущее. Ну когда будет лучшее время, чтобы начать, чем сейчас?

Гермиона в недоумении оглядела миссис Риддл, Тома, затем Нотта, который приложил стакан ко рту, чтобы скрыть своё хихиканье:

— Есть разница между тем, чтобы планировать вещи и торопить события, Том.

— О, я согласен, — дружелюбно сказал Том. — Нет нужды в спешке, у нас есть ещё целый год до окончания школы.

Гермиона потеряла дар речи от этого проницательного замечания и до конца трапезы не могла ничего возразить на его доводы. Том был доволен: наконец-то Гермиона начала понимать, что к чему. Его бабушка заметила это первой, и хотя поначалу он считал её затею глупой, со временем он осознал суть, когда у него появилось время обдумать её менее очевидные преимущества. Скоро настанет очередь Гермионы признать, что у них нет другого будущего, кроме того, в котором они будут наслаждаться обществом друг друга, стремиться к достижению целей друг друга и упиваться успехами друг друга. Они уже делали всё это сейчас, так что же такого сложного в том, чтобы перенести это в далёкое будущее?