Одного поля ягоды (ЛП) - "babylonsheep"
— Это Слизерин, — сказал Нотт. — Если Слизерин построил дыру в туалете для девочек, значит, там должен быть гобелен с его изображением. Это будет убедительным доказательством, что это комната из легенды.
— Ожерелье на нём, — сказал Том. — Что с ним случилось?
— Ожерелье? Это медальон Слизерина, — поправил его Нотт, задрав нос. — Слизерин передал его своим потомкам, наверное. Я сделал несколько запросов на прошлой неделе, пока ждал, что мне кое-кто напишет… — он пристально посмотрел в сторону Гермионы, — …и оказалось, что он много лет назад ушёл на аукционы. Сейчас он в руках частного коллекционера.
— Я хочу увидеть его вживую, — сказал Том, подняв руку, и свет засиял ярче, пока он держал страницу в руках. Слизерин на картинке вздрогнул и отвернулся, закрывая глаза от пристального взгляда.
— Ну, тебе не повезло, — ответил Нотт, пожав плечами. — Коллекционерша не устраивает открытых показов. Отца в течение многих лет просили проверить на подлинность несколько её вещей — он эксперт в геральдике волшебников, понимаешь ли, — но даже ему никогда не показывали самых ценных предметов её коллекции, не для его глаз. Только картинки. Он спросил об их покупке, и старая перечница готова их обменять только на артефакты равной исторической ценности.
— Равной ценности? — сказала Гермиона. — Что это значит? Что-то от другого основателя или что-то, принадлежащее Слизерину?
— Полагаю, первое, — сказал Нотт. — У Слизерина было немного известных артефактов. Комната, разумеется, но это не артефакт. Медальон на наброске. И его палочка из змеиного дерева, которая потерялась в Ирландии несколько веков назад. Если коллекционер ограничится только вещами Слизерина, она никогда не узнает, какие сокровища спрятаны в коллекциях её конкурентов.
— В Хогвартсе есть артефакты основателей, — сказал Том, погружаясь в собственные мысли. На вид он лишь поверхностно следил за разговором Нотта и Гермионы. — Дамблдор сказал, что Распределяющая шляпа принадлежала Гриффиндору, пока он не зачаровал её. А перо для адресов…
— Перо приёма, — сказала Гермиона.
— …Было зачаровано Ровеной Рейвенкло, — закончил Том.
— Посох Мерлина, Риддл, ты к чему клонишь? — сказал Нотт, его рот раскрылся от неверия. — Каждый волшебник и ведьма Британии ходили в Хогвартс. Я подкину тебе очков за наглость, но все вокруг будут знать, откуда появились Шляпа и Перо, если ты их стибришь. И не забудь о том, что Шляпа умеет разговаривать.
— Это стоило принять в рассмотрение, — упрямо сказал Том.
— А теперь мы рассмотрели и можем идти дальше, — вмешалась Гермиона, — в Комнате всё ещё есть монстр, и нам надо разобраться, как туда спуститься, побороться с ним — или оглушить его, желательно, — а затем принести всё наверх.
— У меня есть решение для этого, — начал Нотт, но слова замерли у него в горле, когда конус резкого белого света прорезал туман и ударил ему прямо в лицо.
Послышался «хруст, хруст, скрип» с гравийной дорожки за мавзолеем, а затем из мороси вынырнула фигура и с рычанием бросилась на них.
— Чёртовы дети! Здесь вам не место, проклятые маленькие негодники! Констеблю будет доложено об этом нарушении, слышите, и Риддлам тоже — посмотрим, как вам это понравится!
Фрэнк Брайс с натянутой на уши кепкой угрожающе махал перед ними своей тростью. В его свободной руке были электрический фонарь, и ослепительный белый луч перешёл с лица Нотта на Гермиону, а потом Тома.
— Мисс Гермиона! Мастер Том! — заикался мистер Брайс, узнав их лица. — Что вы все тут делаете, из всех мест?
Нотт убрал Руку славы из виду, пока мистер Брайс был отвлечён.
— М-мы как раз собирались идти, — сказала Гермиона, заставляя себя не смотреть на высохшую руку в банке, — эм…
— Мы здесь, чтобы отдать дань уважения усопшим, — сказал Том. — Вы знали, Брайс, что моя мать умерла во время моего рождения? Я подумал, не слишком ли смело будет с моей стороны попросить гранмамá посвятить мемориальную доску, памятник — что-нибудь в этом роде — моей матери. Мне говорили, что в Лондоне её похоронили в общей могиле за государственный счёт и никто в округе её не любил… Но разве она не родилась здесь, в этой деревне?
Мистер Брайс опустил фонарь, неловко опираясь на трость:
— Она и впрямь была нашей девушкой, сэр.
— Она была северной девушкой, — кивнул Том. — Гранпапá сказал мне, что северная кровь течёт гуще. И, несмотря на все её промахи, она была моей матерью и Риддл.
— Вы правы́, сэр, — сказал мистер Брайс. Он почесал подбородок. — Эм. Если вы тут закончили, кухарка подготовила чай для вас двоих в большом доме, — он с любопытством взглянул на Нотта, задержав глаза на его тонком шерстяном джемпере, накрахмаленном воротничке рубашки, застёгнутом на перламутровую пуговицу, и на отполированные носки его кожаных ботинок, которые, в отличие от обуви Гермионы, не были подёрнуты белой мраморной пылью, осевшей на пол. — Я пойду скажу миссис Риддл накрыть стол ещё на одного для вашего дружочка.
Нотт побледнел, а Том сдержал довольную улыбку, поблагодарив мистера Брайса за усердную работу, что он так хорошо заботится о поместье и так далее, пока мистер Брайс не склонил голову, и его обветренные щёки раскраснелись от похвалы.
Вместе они быстро собрали все бумаги и сложили их обратно в фолиант. Затем Том направил явно не желающего идти Нотта мимо надгробий и по тропинке к вершине холма.
— Во что ты играешь, Риддл? — Нотт подскочил, когда Том ткнул его в спину остриём своей палочки.
— Я приглашаю тебя на обед, — сказал Том. — Может, маглы и варвары, но некоторые из них знают толк в кулинарии.
— Что ж, со всем уважением, я отказываюсь от твоего приглашения, — ответил Нотт, запуская руку в сумку на ремне.
— Если ты ищешь свою палочку, я взял её, — сказал Том, поднимая край своего джемпера. Из кармана его брюк торчала резная палочка из коричневого дерева, сильно отличающаяся от палочки Тома из белого тиса. Том опустил свой джемпер обратно, расправив морщинки ровной ладонью. — Теперь ты будешь на равных с маглами.
— Грейнджер, сделай что-нибудь! — прошипел Нотт Гермионе, переводя на неё взгляд крайней тревожности.
— Риддлы… любезные хозяева, — сказала Гермиона. — Не волнуйся, будет не так плохо.
Нотт застонал и ударил ногой по земле, отчего гравий разлетелся по тропинке. Он снова застонал, когда кусок гравия упал в лужу и обрызгал его ноги грязной водой.
Том рассмеялся:
— Приглашение в дом мистера и миссис Риддл — большая честь. Если нам суждено стать компаньонами, Нотт, то советую тебе свыкнуться с этой мыслью.
====== Глава 39. Демократия ======
1944
Обед в Усадьбе Риддлов был самым любимым приёмом пищи Тома.
Завтрак накрывали а-ля фуршет, позволяя каждому взять столько кусочков тостов или бекона, сколько они пожелают. Обед, с другой стороны, подавался с должной переменой блюд, этот уровень утончённости возвышал его над однообразным ассортиментом хлеба, и яиц, и мяса в жаровне. В то же время обед обходился без звона серебра, фарфора и хрусталя, выкладываемых на стол с каждой сменой блюд, и эта формальность растягивала воскресные ужины больше чем на девяносто минут. И тем не менее обед всё ещё отличался от простолюдинской пищи, которую ели рабочие в столовых, солдаты в котлопунктах и студенты со своими пайками национального молока.
Именно Усадьбу Риддлов Нотт был вынужден навестить, убеждённый аргументом Тома, который был самым действенным из всех аргументов: демонстрацией подавляющей силы.
Это было так просто. Нотт и Гермиона были слишком заняты организацией бумаг, и Том заметил палочку мальчика, валяющуюся без присмотра. Быстрая перестановка, невербальный призыв, и палочка попала в его владение. Она всё ещё была тёплой, вырезанные деревянные бороздки рукоятки были приятными на ощупь, и Том гадал, каково это — колдовать с нею. В его первую поездку в Косой переулок Тому сказали, что палочка выбирает своего владельца, но лёгкость, с которой эта палочка попала к нему в руки, склоняла его к тому, чтобы принять её за значимое предзнаменование.
