Линда Лафферти - Проклятие Батори
– Я всегда худею с наступлением холодов.
– Хм-м. – Он внимательнее рассмотрел ее с расстояния вытянутой руки. – Обычно нет, только во второй половине января, после нескольких недель катания на лыжах.
Бетси отвела глаза. Ей хотелось поднять воротник своей фланелевой рубашки, но она знала: это будет признаком, что она что-то скрывает. За время замужества она научила Джона многому из области психологии.
Тому, что изучила сама, но и тому, чему за годы научил ее отец. Ей не хотелось давать ему ключ к догадке.
– Что такого захватывающего в местной желтой прессе? – спросил Джон, мотнув подбородком в сторону газеты. – Ты выглядела так, будто только что прочла известие о собственной смерти.
Бетси пожала плечами.
Он посмотрел на газету.
– «Батори»?
– Панк-группа. А может быть, готическая. Не знаю.
– Угу. Я слышал про этих ребят – «Батори». Пожалуй, еще в восьмидесятые. Давай-ка что-нибудь съедим. Не могу есть дрянь, которую они подают в этих упаковках.
«Джон во всей своей красе», – подумалось ей. Его не взволновало, что в газете появилось имя Батори или что газета оказалась раскрыта именно на той странице, где размещено это объявление.
«Совпадение», – сказал бы он, если бы она пристала.
После того как брак распался, Джон защитил диссертацию по математической статистике в Массачусетском технологическом институте и не верил в многозначительные совпадения. Совпадения относились к вероятности – в статистике она обозначалась как маленькая p. Вытрем доску и возьмемся за новую задачу, не стоит останавливаться на совпадениях. Они не влияют на статистику.
В статистике это называется выброс.
На Бетси нахлынула волна горьких воспоминаний – сверхрациональный склад ума ее бывшего мужа сталкивался с ее интуитивным юнгианским подходом. Ей вспомнился их последний спор, который и положил конец браку.
– Мой отец! Мой отец в опасности, я чувствую!
– Чепуха, – сказал он. – Ты нервничаешь от усталости, готовясь к экзаменам. Ничего с твоим отцом не случилось, иначе твоя мать наверняка позвонила бы сюда.
– Но, Джон…
– Что с тобой? Приди в себя и плюнь на предчувствия. Ты совершенно иррациональна, Бетси. И к тому же поглощена собой! Земля не перестанет вращаться от твоих снов.
– Я? А ты-то сам! Не все в жизни логично, Джон. На диаграммах рассеяния бывают выбросы, феномены, которые нельзя предугадать. Ты никогда не видел дальше мира причинности и вероятности. Я знаю, что что-то случилось.
– Ты истеричка, – сказал он. – Ты позволяешь своим эмоциям руководить тобой. Как при таком образе мыслей ты можешь заниматься практической психиатрией?
– Почему ты никогда не отважишься шагнуть за пределы рационального? Может быть, тебе следует сделать некоторый самоанализ.
– Какая туфта!
А когда они узнали о гибели ее отца, Джон отвернулся. Он не знал, как утешить Бетси. Для них это было началом конца.
* * *Они проехали в долину и остановились у таверны Вуди-Крик, где взяли гамбургеров и пива. В таверне было пусто, если не считать одного столика с туристами и толпы местных придурков со сдвинутыми на затылок козырьками бейсболок; сидя у стойки бара, они смотрели телевизор.
– Толпа уже не та, что раньше, – сказал Джон, осматриваясь.
Старые фотографии на стене пожелтели, многих не стало. Где-то здесь было и их фото двадцатилетней давности – двое студентов, любителей лыжного спорта, с белыми пятнами вокруг глаз от солнечных очков – след проведенных на склоне дней, – в совершенно беззаботном настроении.
– Сегодня будний день, люди на работе. Но ты прав: с тех пор как сменился персонал, и сама толпа тоже изменилась.
Джон залпом выпил свое бочковое пиво – «Флаинг Дог Догги Стайл» из местной пивоварни. Он не узнал никого за стойкой бара, хотя, насколько поняла, хотел отыскать знакомое лицо.
– Расскажи, что тебе удалось узнать о матери.
– Ничего. От посольства никакого толку. В воскресенье она была в Братиславе. Собиралась наведаться в один из замков, которым в начале семнадцатого века владела графиня Батори.
– Один из замков?
– В ее списке их было полдюжины. Мама упоминала Бецковский и Чахтицкий. Но скорее всего, в Чахтицкий.
– Почему?
– Потому что большинство своих убийств графиня совершила там.
– Ты все еще планируешь туда поехать?
– Да. Я искала в Интернете горящие билеты. Цены просто астрономические.
– Я поеду с тобой.
– Что? Нет, ты не можешь. Ты…
– Спасибо. Заходите еще, – прервала ее официантка, кладя на стол чек. – Хорошего вам дня!
Бетси и Джон переглянулись: они еще не притронулись к еде.
Джон прыснул:
– Это определенно не та таверна Вуди-Крик. Хантер Томпсон, наверное, застрелил бы эту официантку[41].
– Джон, ну в самом деле! Как ты можешь бросить работу?
– Но у меня же есть отпуск. Я только что подал заявку на новый грант, и сроки вполне позволяют.
Бетси задумчиво жевала жареный картофель. Из толпы у стойки донесся рев, когда «Бронкос»[42] сделали тач-даун[43].
Джон забрал из руки своей бывшей пакетик с картошкой и теперь жевал, поглядывая на Бетси.
– Позволь мне помочь.
Она крепко зажмурилась, чтобы не заплакать, потом кивнула, вся дрожа от нахлынувших эмоций.
– Пошли, – сказал он, – прочь отсюда.
* * *Когда они подъезжали к дому, Бетси заметила внутри движение.
Не вернулся ли опять тот тип?
Набрав в грудь воздуха, она быстро распахнула дверь, и сердце ее в груди неистово заколотилось.
На полу кабинета сидела Дейзи с раскрытой перед собой огромной книгой. Бетси увидела на странице какой-то цветной образ.
– О боже! – воскликнула Бетси, поднося руку к груди. – Дейзи, а ты-то что здесь делаешь? Я же отменила сеанс.
Дейзи взглянула на нее.
– Мне просто захотелось снова вас увидеть. Эй, Бетси, нужно запирать дверь. Особенно после того, как тот чертов домушник устроил здесь шмон. – Она перевела взгляд на Джона. – А это что за парень? Ваш бойфренд?
«Прекрати вмешиваться в мою личную жизнь, – подумала Бетси. – Ты ни во что не ставишь отношения между врачом и пациентом».
– Это… это мой старый друг. Джон, это Дейзи Харт.
Джон подошел и выгнул шею, чтобы рассмотреть образ на полу.
– Это что же, мандала?
– Да, наверное. Это нарисовал Юнг. Он пытался исследовать свою душу, – с дьявольским видом ответила девочка.
Бетси вдруг ясно поняла, что лежит на полу кабинета.
«Красная книга».
