Керен Певзнер - Город Ветров
— Они восстанавливают ирбувянский язык.
— Очень интересно… — пробормотала я. — И как это им удается?
— У них есть старинная книга заклинаний. Они выискивают в ней слова, которые могли бы подходить к нынешнему явлению и предмету, и называют его.
— Послушай, Марина, — обратилась ко мне Ипполита, — а может, у этих жрецов найдется заклинание против колдуньи?
— Дельная мысль, — похвалила амазонку Далила. — Давай пойдем к ним и потрясем, как следует.
— Ты какая грубая, Далила, — наморщив носик, сказала Гиневра, — они все-таки божьи люди, хоть и нехристи. Зачем же их так?
— Не знаю, что вам от них нужно, — трактирщик подошел поближе, — но просто так они вам и словечка ни скажут.
— Ничего, — успокоила его Далила, — у нас достаточно денег.
— Они не возьмут денег, — возразил он.
— А что им надо?
— Загадки.
— Какие еще загадки? — мы стояли и переглядывались.
— Разные. Сначала они спрашивают. Если ответите, то они попросят вас загадать им загадку. Но стоит жрецам ответить на нее, то они уходят и дальше уже разговаривать с вами не будут, не захотят тратить свое время.
— А сколько их? — спросила я.
— Трое. Зовут их Эметай, Рамай и Мединай. Они живут при храме на восточной стороне города.
— Какие странные имена, — хихикнула Далила.
— Имена как имена, — трактирщик недоуменно посмотрел на нее. — Только вы должны знать одну важную вещь. Эметай всегда говорит правду, Рамай — всегда врет, а Мединай поступает по обстоятельствам — иногда врет, а иногда говорит правду. Так что если вы хотите что-то узнать у них, прежде всего найдите того жреца, который говорит правду.
— А как мы это узнаем? — спросила Гиневра.
— Не знаю, — пригорюнился он, — никто не знает. Каждому из них можно задать не более одного вопроса, уж очень они заняты, и ни у кого нет уверенности в том, что ему ответили правильно. Вот и я, когда хотел жениться, пошел у них просить совета.
— Ну и как? — Далила была в своем амплуа.
— Жрец сказал мне: «Женись и будешь счастлив».
— И вышло по правде?
— Не знаю…
— Поехали! — Ипполита вышла из гостиницы, а мы двинулись за ней.
Нас уже не интересовали торговцы всякой всячиной, пестрые халаты и меховые шапки окружающих — мы неслись на восток, где за плоскими крышами домов виднелся островерхий контур храма.
Глава десятая,
убеждающая читателя в важности системы ТРИЗ
Если бы не крыша конусом, покрытая черепичной кладкой, то храм ничем бы не отличался от ближних домов. К крыльцу вело семь ступенек, а стены были побелены обыкновенной известкой.
Мы спешились. Подойдя к храму, я поднялась по ступенькам и постучалась.
Дверь открыл молоденький прислужник.
— Что вы хотите? — спросил он.
— Поговорить со жрецами.
Он попытался закрыть дверь:
— Жрецы сильно заняты, у них нет времени…
Но Ипполита, поднявшаяся вместе со мной, просунула ногу в дверную щель.
— Давай, парнишка, проведи нас к твоим хозяевам, не видишь, мы путешественники и прибыли издалека.
— Ладно, проходите, — нехотя открыл он дверь, — вообще-то у нас неприемные часы. Жрецы сейчас думают.
— Вот пусть они и подумают над нашими вопросами! — иногда солдафонство Ипполиты идет только на пользу.
— Только жрецам можно задать не более одного вопроса. Вы знаете это?
— Знаем, знаем, веди…
Мы все, включая Сенмурва, вошли в просторную комнату, устланную коврами. Стены были расписаны сценами, действующими персонажами которых были драконы. Но, как гласит китайская пословица, «дракона нарисовать легче, нежели петуха». Поэтому драконы на стенах были разные и своим видом напоминали то летающего крокодила, то пьяную летучую мышь.
Посреди комнаты сидели, скрестив ноги, три старца, на вид абсолютно одинаковые. Одетые в черные шелковые халаты, мягкие белые башмаки и круглые меховые шапки, они бурно жестикулировали, что-то доказывая друг другу.
На нас они не обратили никакого внимания. Я постояла-постояла и решила покашлять. Ноль эмоций.
— Послушайте, уважаемые… — внесла свою лепту Далила.
Ничего. Старцы продолжали молотить перед собой воздух.
Тогда Сенмурв открыл свою громадную пасть и гавкнул, что есть мочи. Старцы подпрыгнули на своих подушках и воззрились на нас.
— Нет приема! — сказал один из них гнусавым голосом.
— С собакой нельзя! — добавил второй.
— Это не собака, это дракон! — заорал третий и вскочил с места.
— Успокойтесь, мудрые старцы, — выступила вперед Гиневра. — Мы путешественники, а наш пес, хоть и говорящий, но совсем не похож на драконов, — и она показала на расписанные стенки.
— Ну, хорошо, — согласился один из них, и, обратясь к прислужнику, приказал: — Объясни странникам наши законы.
— Не надо, — остановила я их, — мы знаем. Не задавать каждому из вас более одного вопроса и загадать загадку, которую вы еще не слыхали.
— Верно, — наклонил голову второй.
А третий добавил:
— Задавай свои вопросы.
— Уважаемые жрецы. Нам уже рассказали и о вашей мудрости, и о вашей занятости, и даже о ваших привычках отвечать на вопросы. Один из вас всегда говорит правду, другой — обманывает, а третий поступает по настроению. То есть либо говорит правду, либо обманывает. Еще никто не смог разгадать, кто из вас что говорит. Так позвольте мне задать каждому из вас по одному вопросу, и я обещаю, что если вы ответите на них в соответствии с вашими склонностями, то скажу вам точно, кто есть кто.
Старцы были изумлены. Они смотрели на меня во все глаза, не зная, что ответить. Прислужник присел, услышав такое святотатство. Даже мои спутницы испытывали легкое волнение. Только Сенмурв растянулся на коврах и поднял одно ухо, прислушиваясь.
Наконец, старцы пришли в себя, двое из них поднялись с места и уселись по бокам третьего. Теперь вся троица сидела в ряд и смотрела на меня.
— Ну что ж, — сказал тот, что сидел в середине, — начинай, огненноволосая странница. Но учти: если задашь больше одного вопроса каждому из нас и не отгадаешь, тут же уходите все и больше сюда не возвращайтесь.
Кивнув, я спросила старца, сидящего слева от меня:
— Как зовут мудреца, сидящего от тебя по левую руку?
Они переглянулись. Тот, к кому я обратилась, поколебался немного, но ограничений в содержании вопросов не было, только в количестве, и он ответил:
— Моего соседа слева зовут Эметай.
— Спасибо, — я поблагодарила его кивком и перешла к крайнему правому от себя старцу.
— А как зовут твоего соседа, сидящего по правую руку от тебя?
