Керен Певзнер - Город Ветров
Во время завтрака, когда хозяин постоялого двора нехотя отошел от своего четвероногого собеседника и занялся своими прямыми обязанностями, я спросила его:
— Что за странные надписи на вывесках — «Дракониной не торгуем»? Как будто она у вас есть, а вы ею не торгуете только из принципа!
— Угу, — подтвердила Ипполита, с аппетитом поглощая тонкую лепешку с завернутым в нее козьим сыром, — вы вообще-то живого дракона видели?
— О! — трактирщик поднял вверх палец. — Это наша история.
— Расскажи нам… — попросили Гиневра и Далила.
Даже Сенмурв заинтересованно поднял одно ухо.
— Хорошо, — согласился трактирщик, — слушайте.
Давным-давно в нашем княжестве жили люди одного племени. Все они были красавцы — черноволосые, кудрявые, с выпуклыми глазами. Настоящие ирбувяне всегда были на одно лицо, говорили на одном языке и писали справа налево.
И вот однажды случилось несчастье — в страну прилетел огромный дракон. Откуда он взялся, никому не было известно. Дракон опустошал наши города и деревни, пожирал скот, и люди стали думать, как избавиться от эдакой напасти и спасти себя, свои семьи и землю. Они собрали войско и пошли на дракона войной.
Долго бились ирбувяне со страшным драконом и, наконец, одолели его. Скорее всего, он умер от страха: только одного прихлопнет — глядь, из под лапы другой лезет, точно такой же. Перекусит дракон ирбувянина, а сбоку или сзади еще десятеро выскакивают, как будто брызги крови этого несчастного превратились во взрослых воинов.
Когда одолели ирбувяне дракона, собрались они возле туши и стали думать, что же с ней делать. Думали-думали и придумали — никуда его не везти, не закапывать, а устроить пир на всю страну, а дракона поджарить и съесть!
Так и сделали. Долго веселились ирбувяне вокруг драконьей туши. Мясо оказалось нежным, прекрасным, чуточку сладковатым. Его хватило на месяц — все равно ничего вокруг не было — все дракон уничтожил и сожрал.
А когда прошел месяц и мясо кончилось, вернулись ирбувяне по своим домам и дворам и заскучали. Уж больно им вкус понравился. Не похоже ни на индейку, ни на барашка, вообще ни на что не похоже. И тогда потянуло их прочь из страны. Уходили ирбувяне на чужбину только для того, чтобы нового дракона найти и его мясом полакомиться.
Стали они селиться далеко за пределами родины. Ирбувяне дошли до Эламанда и облачились в шаровары с тюрбанами, и до северной Шикоры — там пришлось им, нежным южанам, шить себе одежды из шкур, прокалывая их толстой костяной иглой. А в срединной Гадолии…
— У них выросли большие зубы! — закончила я за трактирщика.
— Верно! — удивился он, а с ними и мои подруги.
— Откуда ты знаешь? — одновременно спросили Гиневра с Далилой.
— Законы Менделя — генетика и мимикрия, — ответила я, совершенно забыв, что для моих собеседников эти слова покажутся бессмысленной тарабарщиной.
Но как ни странно, именно отсутствие смысла произвело на них особое впечатление. Трактирщик еще долго качал головой, словно пробуя на зуб слово «мимикрия».
— Почему ты не продолжаешь свой рассказ? — вступила в разговор Ипполита. Нам хочется узнать, что было дальше.
— Так вот, многие года странствовали наши соотечественники по разным городам и весям, говорили на разных языках, одевались в одежды других народов, но нигде не находили дракона, чтобы и землю от него освободить, и съесть его, как предки съели. Ходили они долго, а Ирбув тем временем оставался разграбленным и запущенным, как и во времена дракона. Жило здесь очень мало народа, все, в основном, странствовали. А так как никогда земля не остается без хозяина, то и хозяйничали здесь все, кому не лень…
И тогда собрались вместе наши жрецы, подняли руки к небу и крикнули во весь голос: «Ирбувяне, слышите ли вы голос Родины?! Возвращайтесь на землю предков своих и перестаньте искать на чужбине лучшую долю и сладкий кусок!»
Часть ирбувян после этого призыва решила вернуться домой. Для других чужие страны стали родиной, они забыли ирбувянский язык и уже не были похожи на настоящих ирбувян.
И началось великое переселение ирбувян на родину. Они шли пешком и на повозках, на верблюдах и ослах, везли с собой утварь и одежду, к которой привыкли в чужедальних краях. Но самое главное: они были совсем не похожи на своих предков — кудрявых людей с выпуклыми глазами. И говорили все на разных языках.
Перед жрецами встала трудная задача. Нужно было определить, кто же такой настоящий ирбувянин. А также, по какой именно части тела понять, кто есть кто, и какой язык взять за основу, так как даже жрецы говорили по-разному и каждый именно себя считал настоящим ирбувянином.
Раз в неделю встречаются наши жрецы в зале собраний и посвящают свои споры какому-нибудь одному человеческому органу — можно ли по нему определить ирбувянина.
— А сколько всего таких частей у человека? — встряла любопытная Далила.
— Шестьсот тринадцать…
— Много уже обсудили? — это уже Ипполита спросила.
— Да еще лет на семьдесят пять осталось, — вздохнул трактирщик. — Пока только по одному вопросу пришли к соглашению. Каждый, кто ступает на другой берег реки Шимулар, дает клятву — больше не есть никогда драконины, хотя никто ее никогда не ел, а только слышал от предков своих эту историю.
— И что потом?
— Ничего, — пожал плечами толстяк, — пока жрецы не решат, кто является истинным ирбувянином, существует негласное правило: ирбувянин — это тот, кто не ест драконину. И все.
— Подожди, — остановила я его, — но если драконов не существует, а все, что ты рассказал, лишь предание старины глубокой, значит каждый, кто не ест мясо дракона, просто потому, что его нет, является ирбувянином?
— Тогда кто были эти, которые приставали к нам на берегу? — спросила молчавшая до этого Гиневра.
— Отщепенцы из организации «Контурные карты»! — сказал трактирщик и сплюнул. — Они позорят честное имя ирбувянина и не согласны с запретом. Ведь сказано — не есть драконину, и баста! А они приключений ищут на свою голову, предатели!
— Угу, — подтвердил Сенмурв. — Вот я тоже ящерицами не питаюсь, ну и что? Я, значит, тоже ирбувянин? А если я не хочу им быть?
Трактирщик побагровел.
— Я эту гадость в рот не возьму, даже если ты мне ее даром совать будешь! — рявкнул он.
— А вам ее предлагали? — спросил неуемный Сенмурв.
— Уймись, — пихнула его ногой Ипполита. — Молчал бы лучше!
Поспешив перевести разговор на что-либо более нейтральное, я спросила:
— Чем же еще занимаются ваши жрецы, кроме обсуждения частей тела?
