Касание пустоты - Волков Игорь Владимирович

– Извини. – Я протянул здоровую руку, чтобы помочь ей встать.

Поднявшись, она оказалась ростом ненамного ниже меня. Во время прошлой прогулки я почему-то не обратил на это внимание, а сейчас даже примерился к ней плечом. К своим тридцати двум годам я привык, что большинство людей вокруг меня все-таки ниже и нужно смотреть под ноги.

– Ну, мелкой уже не назовешь! – Лерка смерила разницу и вздернула нос. – Прошли те времена.

– Пошли… крупная, – я замялся в определении, скользнув рукой по ее тонкой талии.

Лерка подхватила вино и зашагала впереди меня. В квартире она быстро разулась и по-хозяйски пошла на кухню, шлепая по полу босыми ногами, а я открыл модуль управления шкафами. Подумал, что скриптом дурацкий кристалл найдется быстрее, чем если пытаться искать его руками.

Лерка откуда-то достала высокие, зауженные кверху винные бокалы и пришла с ними в комнату. Я даже не знал, что у меня есть такие.

– Какие правильные бокалы! – Она покрутила ими у меня перед носом. – Специально сделаны, чтобы создавать акцент на фруктовых нотах и смягчать танины массивных красных вин.

Похвала почему-то прозвучала как упрек.

– И что не так? – Я отвлекся от шкафа.

– С бокалами? Все так, они отличные. Просто мое вино им не подходит. Ему нужно что-то…

– В кружки налей, – я уже откровенно ржал. – Ты когда стала такая?

– Какая? – Она крутила бокалы в руках.

– Такая. – Я подошел, хотел их отобрать, но она ловко завела руки за спину. Здоровой рукой я потянулся за ними, из-за чего приблизился почти вплотную. Вдохнул запах духов. Моя рука скользнула по ее руке и замерла, не дойдя до бокалов. Мы смотрели в глаза друг другу.

– Что ты делаешь? – шепотом спросила Лера.

– Не знаю, – также шепотом ответил я, окончательно сокращая расстояние между нами.

Провел рукой по ее спине, и Лера подалась мне навстречу. Я ощущал ее дыхание на своем лице.

Действительно, что я делаю?

Словно почувствовав мои сомнения, Лерка поставила бокалы на столик и решительным движением притянула меня к себе. Белья у нее под футболкой не оказалось, что окончательно расставило приоритеты на этот вечер.

Глава четвертая

Проснулся я один. Какое-то время смотрел на плывущие за окном облака. Лениво подумал, что надо бы заварить кофе. Сполз с кровати и тут понял, что слышу звон посуды и шум воды. Быстро натянув штаны, я вышел на кухню и обнаружил там Лерку. Она героически пыталась соорудить завтрак из жалкого набора продуктов, имеющихся в моем холодильнике. И, судя по запаху, получалось у нее неплохо. Моя тенниска на ней была похожа на очень маленькое черное платье, непонятно, скрывающее или подчеркивающее то, что следовало бы скрыть. Впрочем, мое воображение тут же все дорисовало.

– Проснулся? – Она мельком глянула в мою сторону и снова стала что-то помешивать в сковородке.

– Нет. Просто пришел.

Я выбрал программу на кофеварке.

– Тебе кто-то помогает дома? – между делом уточнила Лерка.

– Это ты к чему? – Я лениво следил за вытекающей из машины струйкой кофе.

– К тому, что с рукой у тебя дела обстоят хуже, чем ты изображаешь.

Я оглянулся. Лерка смотрела на меня.

– Я справляюсь, Лера, спасибо, – сухо отшил я, снова повернувшись к кофеварке.

В воздухе повисла неловкость. Лерка, насупившись, отвернулась к плите. Я сделал себе две чашки кофе, по очереди отнес на стол. Потом уже миролюбиво спросил:

– Кофе тебе сделать?

Она оглянулась на стол, потом на меня. Еще минуту в ее глазах стояла обида, а потом Лерка начала смеяться.

– Помню я твои вечные два компота на обедах. Ничего не меняется… Сделай, что-нибудь с молочной пенкой.

За завтраком Лерка явно торопилась и, поймав мой удивленный взгляд, пояснила:

– Будильник не поставили и проспали, а у меня планы есть на утро.

Улыбнулась и, не допив кофе, поднялась, чтобы убрать посуду.

Я ее остановил и сам пошел выяснять отношения с посудомойкой, размышляя, какие дела могут быть у девушки в субботу с утра. А Лерка осталась стоять у кухонных шкафчиков с чашкой кофе в руках. И, как всегда, над ее верхней губой осталась молочная пенка. Закончив с посудой, я не удержался, подошел к Лерке, наклонился и слизнул это украшение.

Лерка вспыхнула как спичка, а уже через пару минут мы оказались на кухонном столе. На мгновение мелькнула мысль, что он может и не выдержать, а потом все мысли испарились. Удивительно, какой разной оказывалась Лера в такие моменты. Я изучал ее как маленькое чудо, вдыхая ее запах, касаясь кожи, слушая прерывистое дыхание, ловя затуманенный взгляд.

– Теперь точно опоздала! – шепнула она мне на ухо, когда я еще совершенно не был готов ее отпускать.

Но я сделал усилие над собой, разжал руку и молча смотрел, как она подхватила свою одежду и скрылась в ванной. Проводив ее взглядом, я вздохнул и поставил себе еще одну чашку кофе.

Из ванной Лерка вышла словно модель с обложки журнала. Даже беспорядок в волосах был идеальным. Я хотел придать ему естественности, но она ловко увернулась от моей попытки.

– Спасибо за вечер. И вот за это все, – она неопределенно махнула рукой, обувая туфли.

Я кивнул.

– Кристалл только не нашли…

– Не проблема, – я лукаво улыбнулся. – Возвращайся вечером, еще поищем.

– Ну уж нет, – неожиданно рассмеялась Лерка, чем сильно меня озадачила. Оценив мое выражение лица, она чуть смягчилась и уточнила: – На лавке у подъезда сидеть не люблю.

– Давай ключ тогда, – я протянул руку.

– Зачем?

– Давай быстрее, ты же опаздываешь.

Лерка достала ключ из кармана, я приложил его к двери, добавляя в память замка.

Было видно, что ее что-то смущает. Она с некоторой задержкой забрала ключ из моей ладони, потом улыбнулась, но как-то невесело.

– Ладно. Пожалуй… не хочу ждать тебя еще пятнадцать лет.

Спрятала ключ в карман, обняла меня на прощание и выпорхнула за дверь. Я вышел проводить ее. У лифта мы столкнулись с мамой, которая очень обрадовалась, увидев Лерку, тепло ее обняла, а когда двери лифта закрылись, всплеснула руками.

– Это Лерочка? Какая она стала, загляденье! Совсем не похожа на шпанину из детства.

Мама не задала ни одного вопроса о том, что Лера делала в моей квартире. Единственное, что ее в данный момент интересовало, – это состояние моего холодильника. Я хотел было возмутиться, что уже лет двадцать как освоил самообслуживание, но махнул рукой.

– Что это за синяк? – Подменяющий Прокофьева доктор вытянул мою руку и ткнул в нее пальцем.

Я сам растерялся. Рука оказалась абсолютно синей по всей внутренней стороне от запястья до локтя. С трудом вспомнил, как поймал падающий монитор.

– Пойдемте-ка, КТ сделаем. – Доктор отложил эспандер и встал.

Я думал, что волноваться не о чем. Рука не болела, да и удар был не сказать чтобы сильным. Но, получив снимки, доктор вызвал Прокофьева, и они какое-то время молча смотрели в компьютер, нагнетая саспенс. Потом подозвали меня.

– А это что было? – спросил Прокофьев.

Я рассказал про монитор. Прокофьев помолчал, а потом, аккуратно подбирая слова, словно говорил с идиотом, сказал:

– Алексей, давай покажу тебе твои кости. Точнее, их отсутствие. – Он развернул ко мне экран со снимками. – Вот здесь у нормального человека лучевая и локтевая кости. А у тебя – набор осколков, соединенных костными мозолями. И это совершенно нежесткая конструкция. Даже от незначительного воздействия, как видишь, произошло очередное смещение, которое травмировало мягкие ткани вокруг. Вот тебе и синяк, и проблема. Я могу консервативным методом вернуть кости на место, но это все до следующего случая.

Я молча смотрел на экран.

– Сейчас положим тебя в стационар на два дня. Я выправлю кости и наложу турбокаст. – Прокофьев недовольно закрыл снимки.

– Можно, схожу покурить? И вернусь. – Я ухмыльнулся, додумав: «Не сбегу… наверное».