Талагаева Веда - Катриона-3217. Космическая летопись.
— Где ваш пятый? — спросил он.
— А вон идет, — геолог указал рукой в сторону летных ангаров.
С той стороны по взлетной полосе шла невысокая фигурка в грязновато-желтом плаще-пыльнике, капюшон которого был надвинут на лицо и стянут завязками, чтобы защитить хозяина от песка. Фигурка помахала рукой. Геологи махнули в ответ.
— Спишь на ходу, Бенитес! — крикнул старший, — Шевели ногами, а то улетим без тебя.
Фигурка кивнула и ускорила шаг. Джек направился к катеру, геологи и проводник, догнавший их, последовали за ним. Джек помахал рукой Софи Ковалевски, и она открыла с пульта управления обе задние двери, чтобы впустить пассажиров в хвостовой осек на пассажирские сиденья.
— Ух, ты какая красавица! — обрадовался один из геологов, так и впившись в блондинку-биоробота жадным взглядом, — Давненько я не видал таких милашек. Здравствуйте, барышня!
— Полегче, Грин, — старший толкнул его локтем и виновато улыбнулся Софи, — Извините, мадемуазель, он и правда давненько не видел женщин. Вот и одичал.
Софи холодно кивнула и отвернулась к приборам.
— Просим прощения, — вздохнув, сказал Джеку старший, — Будем знакомиться. Я Гильермо Суарес, но я привык, что меня называют Вилли. Этот невоспитанный тип Сэм Грин. Остальные двое Рене и Мартен Дениз. Они братья, хотя и не очень похожи. А это, — он кивнул в сторону проводника, — Наша Куколка.
— Барби, — насмешливо хмыкнул Сэм Грин.
— Барбара Бенитес, — сняв капюшон пыльника и защитные очки, проводник оказался худенькой девушкой лет двадцати, — Ой, а что это с тем господином?
Обернувшись в сторону офиса, она показала на диспетчера. Он стоял в дверях, глядя на готовящийся ко взлету катер.
— Да, чего это он размахался? — удивилась капитан Ковалевски.
— Наверное, расчувствовался, — предположил Вилли Суарес, — Оказалось, что они с лейтенантом оба служили в Военном космофлоте в летных частях. Давайте и мы ему помашем на прощание.
Геологи и Софи помахали руками диспетчеру. Джек занял свое место за штурвалом, надел шлем, и катер стартовал к орбите. Через двадцать минут пассажиры были на борту «Катрионы».
— Вас разместит помощник капитана младший лейтенант Морено, — сказал Джек, посадив катер в летном трюме.
— Спасибо, — ответил Вилли Суарес, — Сначала я пойду объяснюсь с капитаном на счет Бенитес.
Он кивнул на девушку. Она первая вылезла из пассажирского отсека, не помогая остальным вытаскивать тяжелые дорожные сумки, и с любопытством осматривалась. У Барбары Бенитес была светлая кожа, ямочки на щеках, прямой короткий носик, едва прикрывающие шею стриженные русые волосы с завитушками на концах и лучистые зеленые глаза. Среди крепких мужчин она казалась совсем юным созданием.
— Удивительное место! — оглядев внутренность звездолета, воскликнула Барбара с радостным волнением.
Ее звонкий голосок показался Джеку приятным и полным очарования. Как и сама Барбара. «Славная девушка», — решил он.
Джек Деверо еще с кадетских лет легко привыкал к изменчивым требованиям командиров, к тому, что каждый из них по-своему трактует правила и имеет свои понятия о дисциплине. Но сколько он не убеждал себя в том, что новый начальник явление самое заурядное, все равно с недавних пор Джек невзлюбил завтраки, обеды и ужины в кают-компании в обществе капитана Хофмана. «Приемы пищи», как их называл сам капитан, обожавший сухой казенный язык.
Чтобы «принять пищу» Джек так и норовил заскочить прямо на камбуз к Шефу. Там он чувствовал себя гораздо уютнее. Смыв под душем красную планетарную пыль и переодевшись, Джек по вновь заведенному обыкновению прокрался в пищеблок, чтобы чем-нибудь перекусить и увильнуть от ужина. Там он застал сержанта Бора, воевавшего с картофелечисткой, которая опять сломалась.
— Ее пора менять, — решительно заявил механик, вынув из нутра кухонной машины половину запчастей.
— Но она удобная! — возразил Шеф, — А, лейтенант, проголодались? Кашки пшенной?
— Что угодно, только побыстрее, — кивнул Джек, усаживаясь за стол.
Шеф потянулся к большой кастрюле на плите.
— Все сюда зачастили, — вздохнул он, накладывая половником кашу на пластиковую тарелку, — Из кают-компании, я имею в виду. Антарес тоже всегда забегает. За капитанским столом скоро одни пустые места останутся.
— Она уже знает про Варвару? — спросил Джек, получив тарелку с кашей и кружку киселя.
— Знает, — ответил за повара сержант Бор, — Все знают.
Он отложил разобранную картофелечистку в сторону и сел рядом с Джеком.
— Зачем он так, лейтенант? — голос биоробота задрожал.
— Он считает, что Варвара — это баловство, неуместное на работе, — угрюмо глядя в тарелку, ответил Джек.
— Ну, да, — голос Бора стал неестественно тонким, вибрирующим, — Для него она просто машина.
— На счет машин, — понижая голос, проговорил Джек, — Что произошло между Сильваной Тольди и Софи Ковалевски? У Сильваны был роман со штурманом Демидко?
— А почему вы спрашиваете меня? — судя по нерешительным интонациям, Бор смутился.
— Мне нужны объективные факты, чтобы оценить ситуацию в дальнейшем, — пожал плечами Джек, — Только биоробот может сказать все, как есть.
— О-ох, — Бор издал тяжкий вздох, демонстрируя полное замешательство, — Не хотелось бы мне разносить сплетни. Но раз вы говорите нужна объективная информация…В общем да, все так и есть, как вы сказали. Сильвана и Станислав Сергеевич симпатизировали друг другу. А Софи, я не знаю, чем вызвано подобное поведение с ее стороны, но она пыталась… Не знаю, как бы это поточнее сформулировать?
— Отбить Демидко у Сильваны, — подал голос Шеф, краем уха прислушивавшийся к разговору.
— У вас, людей, такие интересные словесные обороты, — смущенно опуская взгляд, заметил сержант Бор, — Но весьма красноречивые. Да, именно это она и пыталась сделать. И мне даже показалось, что преуспела. Не даром произошла эта история, когда он ее прикрыл перед руководством.
— Да, Стас поплыл, — подтвердил Шеф, — Вы говорите, Нильс, не знаете, чем вызвано такое поведение? Да она пыталась им управлять, изображая влюбленность. Она и к Никитичу подкатывала тем же манером. Хитрая бестия по-другому не скажу про мадемуазель Софи.
— Согласен, — кивнул Бор, печально склонив голову, — Ах, это так неприятно — испытывать в чей-то адрес негативные эмоции! Но, к сожалению, Софи Ковалевски именно таковые и вызывает.
— Значит, она охмурила штурмана, — понимающе кивнул Джек, — А Игоря Иваныча?
— Ох, не надо, пожалуйста, про Игоря Иваныча! — умоляюще проговорил Бор, — Я бы не хотел обсуждать непосредственного начальника за его спиной. Может, лучше вы у него самого спросите?
Шеф скептически пожал плечами.
— Ну, лейтенант у нас человек бесстрашный, — заметил он, — Кстати, очень жаль, что наружные самописцы на катере снимали только то, что происходило на планете. А то мы слышали, ваша посадка могла бы войти в учебники по летному мастерству.
— Обязательно, — фыркнул Джек, размешивая ложкой остатки каши.
— Это как раз капитан Ковалевски нам все так расписала, — язвительно добавил Шеф, — Мы даже поглядели эту запись, надеялись узреть хоть фрагмент вашего подвига. Но, увы.
— Там вообще было не очень хорошо видно из-за пылевых облаков, — заметил сержант Бор, — Я вот не понял, что за странные жесты делал тот человек на взлетной полосе, работник космодрома. Вот так.
Он сделал несколько движений растопыренными пальцами, потом ладонью на уровне лица. Джек медленно положил ложку в тарелку.
— Как? — переспросил он.
Бор повторил свое движение.
— А может, так? — Джек сделал похожий жест, слегка изменив его.
— Точно, точно, — согласились Шеф и механик.
Джек подпер рукой голову, погружаясь в тревожные раздумья и догадки. В его воспоминаниях о пребывании на Деянире-316 всплыло странное поведение служащих космодрома во время его возни с компьютером. Что-то было не ладно, но Джек этого сразу не заметил. Диспетчер хотел предостеречь его, о чем-то предупредить и прибег к старым армейским уловкам, подал сигнал, один из тех, которые передаются в пределах прямой видимости при соблюдении радиомолчания. Жест, который Бор показал ему, на кодовом пилотском лексиконе означал «внимание: опасность».
Чтобы убедиться в том, что сигнал, поданный диспетчером космодрома на Деянире-316, истолкован правильно, Джек сам просмотрел запись наружного самописца с катера. Кроме странного поведения бывшего пилота Красной эскадрильи он не обнаружил на видеозаписи ничего подозрительного. Джек не знал, что ему думать, и стоит ли говорить на эту тему с капитаном Хофманом. Насколько лейтенант Деверо успел узнать нового командира, без предъявления других, более весомых фактов, он мог отнестись к происшествию скептически и не воспринять поступок диспетчера всерьез. Поэтому Джек решил, что говорить надо с Антарес Морено.
