Веда Талагаева - "КАТРИОНА", ГОД 3217. КОСМИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ (Главы 1 - 12)
Обзор книги Веда Талагаева - "КАТРИОНА", ГОД 3217. КОСМИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ (Главы 1 - 12)
ПРЕДУПРЕЖДАЮ: Перед вами антинаучная книга, нелогичная книга, косноязычная книга. И, в конце концов, просто глупая. Следуя моде печатных изданий украшать обложки книг рецензиями, привожу тематические комментарии, полученные на "Самиздате":
1) Я бы хотел, чтобы обо мне говорили всегда. В крайнем случае хорошее. Сальватор Дали.
2) Ну нельзя же так!!! Одно дело, когда заранее кладут с прибором на техдостоверность, как в большинстве спейсопер. Но другое - когда кладут ээээ... большую сисю на здравый смысл? Бука.
3) И мое любимое: Дура набитая писала для набитых дур. Не читать! Wild.Bill.Hickok. (Кто такой не знаю, но сказал круто!) ЕСЛИ ВЫ ВСЕ ЕЩЕ НЕ ИСПУГАЛИСЬ, ВАМ СЮДА:
"КАТРИОНА", ГОД 3217.
КОСМИЧЕСКАЯ ЛЕТОПИСЬ
Глава 1
ЖЕЛЕЗНАЯ ЗВЕЗДА
Утром 13 мая 3217 года космопорт "Млечный путь" в Марселе гудел как улей. В грузовых секторах космопорта погрузочные автоматы без устали снимали с конвейеров разногабаритные контейнеры и везли их к люкам грузовых кораблей, где они под присмотром обслуживающего персонала перекочевывали из тележек механических носильщиков в пустые, грохочущие металлической обшивкой трюмы.
В пассажирских секторах людские волны накатывали одна за другой и сталкивались в залах ожидания, смешиваясь друг с другом. После войны с земными колониями на Марсе Гражданский космофлот переживал острую нехватку техники и кадров. Пассажирские линии всех мало-мальски крупных космопортов были перегружены, поэтому разноязыкие, пестро одетые толпы землян, нептунцев, венерианцев, меркуриан, жителей других звездных систем Галактического союза и еще бог знает каких существ со всех концов вселенной денно и нощно заполняли космопорт "Млечный путь".
То и дело слышался мягкий перезвон зуммера, и женский голос по радио объявлял, что очередной рейс на Плутон или созвездие Лебедя задерживается по техническим причинам или метеоусловиям.
Гул тысяч голосов и шорох тысяч шагов, висевший в воздухе под полупрозрачной крышей-куполом главного зала ожидания, почти не доносился в царстве грузовых кораблей с его серыми бетонными стенами и длинными коридорами, освещенными холодным белым светом неоновых ламп. Только тележки погрузочных автоматов производили некоторый шум в этих коридорах. Дребезжа на ходу, они передвигались вперед-назад по сигналу невидимого оператора, и дверные панели отъезжали в сторону, пропуская их.
Одна из дверей открылась, чтобы впустить в коридор звездолетчика в синей униформе с серебряными лейтенантскими нашивками на погонах. Лейтенанту не было и двадцати пяти лет, но он был высок и крепко сложен, а осанка и выправка говорили, что он только недавно сменил черную военную форму на синюю гражданскую. Темно-русые волосы молодого человека были очень коротко острижены, что выдавало в нем настоящего боевого пилота, одного из тех, что принимали участие в военных действиях на Фобосе и Деймосе, а лицо с крупными и правильными, но немного резковатыми чертами имело непроницаемо спокойное выражение.
Лейтенант остановился у справочного монитора, нажал кнопку вызова, задав вопрос, и по экрану побежали слова, продублированные голосом компьютера: "Почтовый транспорт "Катриона" - стоянка в секторе тринадцать, стартовая площадка номер тринадцать, дата отправления тринадцатое мая, время отправления тринадцать часов ноль минут по средне-земному времени. Пункт назначения - планета Китара". Лейтенант продолжил свой путь по коридорам грузового отсека, разглядывая указатели на стенах, и через десять минут остановился перед огромными металлическими дверями. Набрав код на пропускной панели, офицер вошел внутрь помещения, оказавшегося гигантским ангаром, накрытым металлическим куполом и разделенным на секции, в каждой из которых готовился к старту космический корабль.
На грузовом космодроме было людно, но без суматохи залов ожидания. Суета здесь напоминала суету в муравейнике, где каждый занят своим делом. Лейтенант сделал несколько шагов, оглядываясь в поисках тринадцатой стартовой площадки, и обнаружил, что стоит в нескольких метрах от нее и от корабля, который искал. Прямо слева от него уходила ввысь синеватая громада титановой обшивки, покрытая матово-блестящими защитными экранами. Корабль был слишком велик, чтобы стоя рядом разглядеть его полностью - он достигал двух с половиной километров в диаметре. Но офицер знал этот тип космических челноков и представлял, что в полете транспорт выглядит как плоский диск с шаром в центре: жилые и технические помещения, окруженные секциями грузовых трюмов. Буквы названия, приваренные к борту корабля и обработанные люминесцентной краской, достигали в высоту около трехсот метров каждая, и прочесть в близи их было невозможно, но на табло при входе на стартовую площадку горела надпись: "Почтовый транспорт "Катриона". Земля-Плутон-альфа Весов - Китара ".
Трапы "Катрионы" были спущены, пассажирские люки открыты. Лейтенант поднялся на борт. У трапа его встретил звездолетчик в таком же синем мундире, как у него. Лейтенант по механическим движениям и резковатым чертам лица узнал биоробота. После войны в колониях людские вакансии в Космофлоте были заполнены биороботами.
- Вы лейтенант Деверо? - спросил биоробот голосом с неожиданно естественными человеческими интонациями.
- Да, - лейтенант снял с плеча армейский кожаный рюкзак и достал пластиковую карточку удостоверения личности.
Биоробот мгновенно пробежал глазами удостоверение.
- Очень рад, - человек-машина не умел улыбаться, но тон его был вполне дружелюбным, - Сержант Бор, техническая служба "Катрионы". Я доложу о вас капитану Полубоярову.
На голове сержанта Бора была надета гарнитура переговорного устройства: гибкий металлический стержень с небольшим наушником на одном конце и переговорным микрофоном на другом. Бор нажал на наушнике кнопку вызова.
- Говорит сержант Бор. Вызываю капитана. Прибыл новый штурман, лейтенант Деверо, - сказал Бор, - Капитан вас ждет в своей каюте, я провожу.
Лейтенант Деверо распрощался с Бором у порога капитанской каюты, и когда вошел, и дверь закрылась за ним, он понял, что находится в помещении один. Каюта капитана была невелика и проста в убранстве. Личное помещение для отдыха было скрыто раздвижными дверями из матового зеленоватого стекла, а место, где находился Деверо, являлось чем-то вроде кабинета. Интерьер и предметы мебели были знакомы лейтенанту по десяткам других кают космических кораблей. Единственное, что привлекало внимание - картина над письменным столом. Это была большая лазерная копия какого-то старинного полотна, вставленная в позолоченную раму с толстым стеклом и внутренней подсветкой. Картина изображала закат над бушующим морем. Огромные волны окрасились в красный цвет под лучами низкого солнца, и над их пенными гребнями летел на раздутых парусах старинный, построенный еще из дерева корабль. Он мчался вперед, бесстрашно рассекая волны мощным форштевнем, и казался удивительно реальным здесь, в каюте космического корабля.
Несколько секунд лейтенант Деверо смотрел на картину, как завороженный, затем обошел письменный стол и подошел ближе. Вблизи на борту судна угадывалась какая-то надпись. Деверо прищурился. "Катриона" прочел лейтенант.
