Я обязательно вернусь. Книга 3.1 (СИ) - Ольвич Нора

А далее всё было, как всегда. Или нет?

Это было гениально. Вернувшись в замок, я изготовила-таки термометр. Второй маленькой трубочкой, напитав основную трубчатую ёмкость виски. Мы запаяли верхнее отверстие. Приготовила шкалу. Показала Вейлру, как скрепить всё. И вся эта конструкция заработала.

В течение месяца каждое утро замеряла воду в источнике. И поняла, что это просто цикл. Градусы постепенно повышались, а затем понижались. Это было связано с лунными изменениями. Долина была живым организмом. Она словно дышала.

А я словно и жить переставала. Медленно угасая, как уставшая от жизни в холодном вакууме звезда, наблюдая за действиями человека, которого сама привезла в свой дом. Весь замок словно подчинился его властному характеру. Вежливо — холодный, он был всегда прав.

Он подавлял. Тот вечер в горах всё разделил на ситуацию «до» и «после». Уже ничего нельзя было исправить. Я словно прозрела. Видела, что он шёл к своей цели напролом. Находя общий язык со всеми. Мужчины нашли в нём интересного собеседника и неплохого друга, опытного во многих делах. Грамотного и свежего в рутине бесконечных дней.

Дамы галантного кавалера и заботливого учителя английского языка, который он знал в совершенстве. Он умел… Даже слов нет, как это объяснить. Это был словно гипноз. Это было что-то нереальное. Он умел внушать. Он словно думал за вас. Он сумел внушить всем, что думать не обязательно. Есть правила, как надо делать. Его вязкая паутина, она опутала всех. И все делали как «надо». Словно и не живя. Словно часовой механизм.

Я пыталась сопротивляться. Но мой жених умело преподносил всем моё поведение как истерики взбалмошной девчонки. И окружающие начинали видеть это именно в таком ключе. Мои последние чертежи остались только чертежами. Когда я несла их в мастерскую, решив всё же отдаться с головой в творчество, то встретила герцога. А далее отец попросил брать с собой на работу кого-то из женщин и не оставаться наедине с мастером Ивонн. И творчество отступило. Оно просто захлопнулось, как надутый бумажный пакетик.

Иногда не хотелось даже выходить в общую гостиную. Но я продолжала делать вид, что всё хорошо. Заученно улыбаться, меняя наряды и украшения. Беззаботно резвясь в источнике: становясь для всех наивной дурочкой, блондинкой.

А мозг, сознание. Они существовали будто отдельно. Анализировали и замирали от ужаса, от понимания какая игра ведётся всего одним человеком. Как талантлив Он! Вселенная! Кто был его мастером? Кто научил его этому?

«— … месье Жак, вы просто дитя по сравнению с Ним. Простите мне мою жестокость, я бы вернула всё обратно, честно»…

Недаром донна Федерико каждый раз вздрагивала и испуганно отпускала взор, когда взгляд герцога замирал на ней. А потом, блуждая, искал меня. Словно сравнивая нас. И делая какие-то свои выводы, известные только ему.

Ближе к осени встретила мессира Вейлра на территории второго этажа возле уже знакомого всем хозяйственного помещения.

— Что привело вас к нам на этаж? — улыбка вышла грустной.

— Донна Каталина, герцог приказал усилить решётку на другой стороне лабиринта.

Я удивлённо слушала.

— Усилить? К чему?

— Вот ключ, там сейчас массивная металлическая дверь, ваша светлость.

— А ключ, он у кого будет храниться?

— Его светлость приказали отдать всё ему.

— Хорошо, мессир Вейлр, выполняйте приказ герцога.

Я призадумалась.

Началось! Нет, началось уже очень давно.

Но скоро, очень скоро наступит точка невозврата.

И сон. Он станет явью.

Мне нужно перестать блуждать в лабиринтах сознания, пытаясь вспомнить, когда же всё это началось; сожалеть о прошедших днях, их не вернёшь. Мне нужен план.

Герцог прекрасно изучил лабиринт нашего замка. Он держит всё под контролем. Думаю, что прослушивает и просматривает он однозначно многие помещения. Я постоянно нахожусь одна в своих покоях или под присмотром кого-то из дам. Мне только позволено заниматься с детьми. Это плюс. Дети, они видят фальшь.

Все тренировки по фехтованию давно уже исключены из ежедневных занятий. Кто ещё остался на моей стороне? Не знаю.

«— … Катюша, не отпускай руки. Думай!»

Антонио и Арман, Вейлр, Луи и Ивонн. Всё!

Осознание этого повергло меня в шок.

Стоя на крепостной стене, я вдыхала свежий воздух с моря. Он будоражил сознание. Не давая скатиться ему в отчаяние.

Есть время, только днём, те немногие часы, когда герцог изучал каравеллу. Он словно спрут, запускает везде свои щупальца, обвивает, притягивая, намереваясь придушить.

Как долго он вчера смотрел на мой браслет. Косвенно ведя разговор к теме о подтверждающей неприкосновенность грамоте. Вот его цель. И не только его.

Я думала днями и ночами.

Зная, что герцог на судне, у нас состоялся с Антонио разговор в моей гардеробной, в дальнем углу за шикарными венецианскими нарядами. Затем с Арманом. С Анжелик, она была просто поражена всем происходящим. Она видела в лабиринте герцога. Успев спрятаться в какой-то комнате. Он прекрасно ориентировался в нём. Мужчина очень скрытно выходил из покоев донны Федерико — из её будуара можно попасть в лабиринт.

Я задыхалась!

Месяца уходили на исполнение плана. Мы пытались всё просчитать! Всё предусмотреть. Нам нужно было торопиться — айсберг, наконец, то, уменьшившись в размерах, стал сдвигаться в сторону выхода из залива. Значит, скоро возобновятся службы в храме. Приедет падре. А там и отец заведёт свою волынку о свадьбе.

Я опять все дни посвящала вышивке и молитве, вызывая довольную улыбку своего жениха.

В большом холле расположившись возле окна, прося донну Федерико быть моей дуэньей, проводила с ней много времени. Стараясь разговаривать на шотландском наречии. Его герцог не мог пока изучить. Его времени на всё не хватало.

Частный разговор не о чём, долгие молитвы; разговоры о жизни святых. Мой страх перед семейной жизнью. Я делилась своими сомнениями с ней, любовница моего жениха краснела и смущалась. Я понимала, что он использует её тело, принуждая к близости. Или и разум?

Как гадко!

Она знала всю большую семью донна Габриэля. Убеждая меня, в который раз, что это милые люди, и они полюбят меня как родную. Ведь по крови я внучка самой королевы Изабеллы.

— А как же братья герцога? Они боюсь не такие обходительные, как он? Я не привыкла к большому количеству незнакомых мужчин.

— Что вы донна Каталина, у него две младшие сёстры; у нашего герцога нет братьев. А сёстры давно уже замужем, живут своими домами. Всё будет хорошо.

— И вправду. Нет смысла переживать. Ваше местное наречие изо дня в день всё лучше и лучше. Как там Росана? Уже освоилась?

А дальше последовал восторженный рассказ любящей мамочки о том, что её дочь прекрасно ладит со всеми в замке. И практически каждую ночь проводит в покоях у Анжелик, называя её старшей сестрой, и ещё она дружит с близнецами и очень любит Максимилиана.

Значит, у герцога братьев нет… как забавно. У НАШЕГО герцога. И апартаменты красавицы испанки всю ночь свободны для посещений.

Какие нежные и заботливые у него руки. Как бережно он держал её в объятиях, согревая и укачивая. Бархатный голос шептал:

— Моя Донна.

Думаю, что всё решил браслет. Какое могущество он может дать его владельцу. Особенно такому индивидууму, как герцог. Имея такое украшение, а особенно перстень и грамоту к ним, что нам короли? Не правда ли, как умело он вошёл в доверие. Как ловко всё подмял под себя. Люди этого века не готовы к такой власти. Они не созрели. И не получат ничего. Механизм запущен, ничего нельзя переиграть! Я рискую, очень. Но я не боюсь смерти. Совершенно не боюсь уже, стать частичкой Вселенной.

Я боюсь стать такой, как Они.

Тихий семейный ужин. Он как большой часовой механизм. Отлаженный сценарий, который, повторяется изо дня в день. У него есть дирижёр, который заводит этот механизм и фальшь улыбок. Это герцог — мой жених.