Я обязательно вернусь. Книга 3.1 (СИ) - Ольвич Нора

Слёзы, слякоть. Нервы. Платочек в руках. Чей? Неважно.

— Доченька.

Уставший голос и объятия.

— Ты не пойдёшь насильно замуж. Я даю тебе слово.

— Отдайте ему то, что взяли у него. Я не лошадь. Не надо меня продавать.

— Это отдано мне на хранение, девочка моя. Ну что ты право так нервничаешь. Жанна говорила, что так неправильно. Что это испортит всё.

— Он портит всё! Он хотел заживо похоронить меня в монастыре. Замуровав в кельи для отшельниц. Я буду решать всё сама! Я ещё так молода! Не хочу замуж! Ни за кого!

Развернувшись, хотела выбежать из кабинета. И столкнулась с Ним. — Почему? Вы здесь? Почему слушаете?

Не знаю, как долго он стоял в дверях и что слышал.

— Собирайтесь, сеньор. Путь не близок. И возьмите с собой ваши виски.

Вытерла слёзы. Да уж не красавица, зарёванная и всхлипывающая.

— Донна Каталина.

Вежливый поклон, и спокойная улыбка. Он меня измором хочет взять. Точно. Все они решили взять меня измором! Просто тёмное средневековье.

Что-то неуловимо изменилось за две недели моей болезни.

Но что?

Мои сумки, в них линейки, краски, тонкие металлические пишущие перья, чертежи, много чего. А в голове мысли. Меня взяли в оборот. Он появился в моей жизни ниоткуда! И зачем я поехала в Эдинбург?

Где можно было; в полях мы неслись галопом. Но в ущелье тёмное и скалистое въезжали шагом, боясь лишним шумом потревожить горный дух. До посёлка осталось совсем немного.

— Донна Каталина, я хочу объясниться.

— Позже донн Габриэль. Я не готова сейчас вести разговор на эту тему. Всё очень неожиданно. Я должна подумать.

— Я хочу, чтобы вы знали, я не возьму вас силой.

От этих слов я вздрогнула. Мадонна! О чём он говорит так спокойно? Он сам понимает, что сказал?

— Доверьтесь мне Донна. Тогда в порту, мы задержались по очень уважительной причине. Я окончательно подписал отказ от наследования герцогством в пользу младшего брата. Уже несколько недель мне не жмёт корона. Поверьте, стало легче.

Боже, как стыдно, то. Чёртов лабиринт в замке, он, что всё слышал? Смущена, очень. Словно заново температура поднялась.

— Вам нельзя ездить без сопровождения, донна Каталина. Кто-то из аристократов должен быть всегда рядом. И ваша дуэнья, где она? По документам я ваш жених. Моё присутствие оправдано. Вы княгиня. Обниматься с месье Вейлром тоже больше не стоит. Это очень вольно выглядит со стороны. Расскажите наши задачи. Для чего мы едем в чужое поселение?

Спокойный голос уверенного в себе человека звучал успокаивающе. Но всё равно нервы были на взводе.

Что не так? Что ускользает от меня, извиваясь скользкой, отвратной змеёй.

«не возьму вас силой»…

Приложила пальцы к виску. Кажется, сердце сейчас выпрыгнет. Опять перчатки забыла, спрятала руки в длинные рукава свитера, поводья могут натереть мозоль.

Дыши Катя, дыши.

— Это поселение — мои владения, донн Габриэль. Вы взяли виски с собой?

— Да.

— Я всё покажу на месте.

— Возьмите это донна Каталина.

Новые перчатки из нашей мастерской легли мне на колено.

— О чём думает ваша камеристка?

— Я обязательно спрошу у неё, ваша светлость.

Непрошеная улыбка осветила лицо. Нет у меня камеристки. Я никого не пускаю в свой будуар и гардеробную. Там висят такие платья, что вам и не снилось, сеньор.

Подъехал Арман и месье Вейлр. Ну, вот все правила соблюдены. Хотя нет. Дуэнья у меня тоже отсутствует. Придётся брать с собой донну Адорию. Представляю взгляды сеньора Рикардо. За что мне всё это?

Пожалела людей, предложила убежище. Вот не делай добра… Вздохнула. Что-то тяжёлым грузом легло на плечи. Или давно уже лежало. Зрелость, вероятно.

Юность, она помахала мне рукой из-за того самого ущелья, из которого мы сейчас выехали. И беззаботно улетала куда-то далеко, далеко. Оставив горькое послевкусие и тихую грусть. Вот и посватался ко мне принц на белом коне. Так сказать, теперь я его невеста. Почему же так грустно тогда?

Итак, дорогой читатель, оставим лирику, собралась я делать градусник. Спиртовой. Его должны были изобрести в конце этого столетия. Но ждать я не могла. Это слишком долго, а в нашем случае и весьма опасно.

Мне нужна была тоненькая трубочка из стекла. И спирт, непрозрачная жидкость, которая при нагревании будет увеличиваться в объёме. Виски цвета тёмного янтаря подходил идеально.

Я чертила. Привыкшие к этому мастера старались уловить суть. А герцог следил за моей рукой, за всем, что происходило. И был в состоянии культурного шока.

— Мессир Вейлр, смотрите, температура кипения воды сто градусов. Да?

Неуверенный кивок головой.

— Да. Проверено. Значит, первую отметку будем ставить там, куда дойдёт столбик с виски, когда мы окунём стеклянную трубку в кипящую воду. Именно от этой отметки будем спускаться до нуля градусов. А далее пойдём на минус. И это уже будет температура замерзания. В итоге трубка должна быть длинная, по возможности тонкая и на конце иметь стеклянный круглый шарик накопитель. Стекло должно выдержать температуру кипения. Вообще, трубки должно быть две. Вторая коротенькая, она будет нам в помощь. Понятно?

Возились весь день. Стеклодув таки сделал то, что требовалось. Не очень тонкая, но трубка у нас была, часа через три. Нужной длины, прозрачная и крепкая, стеклянная трубочка. С пустым накопителем на кончике. Вторая была тоньше, но короче. А дальше всё! Стекло нужно было закалить. И оставить остывать. Всё остальное мы должны были сделать завтра. Ждём.

Предстояла ночёвка в поселении у старосты. Общение с жителями, их зажигательные танцы возле костра и песни. А дальше старейшина расскажет легенды. Самая интересная часть программы. Как только я стала хоть чуть, чуть понимать кельтское наречение, я зависала над этими сказаниями. Мечтая собрать их в единый сборник.

Это было самобытно и интересно. Хмельной эль гулял по кругу. Молодые шотландцы танцевали возле костра. Смущая девушек. Мы с Арманом сторонились горячительных напитков. Но были пьяны от общей атмосферы веселья и какой-то беззаботности. Улыбаясь, хлопали в ладоши. Играла волынка. Беспокойные звуки издавали овцы. Я стояла, укутавшись в плед, и с улыбкой наблюдала за праздником. Ветерок перебирал локоны, что выбились из причёски и шапочки. Ночь в горах. Темнота такая густая, хоть ложкой набирай. Звёзды. Чужие светила с неизвестными названиями манили бриллиантовым блеском.

— Ищете знакомую звезду?

— Я не знаю звёзд этого мира, — произнесла задумчиво и запнулась, контроль, Катя, контроль. — Вернее будет сказать этого полушария.

— Кто вы донна Каталина?

— Вы говорите, что я ваша невеста, сеньор.

Тишина и лицо, его так близко.

И глаза, такие родные. Ромка. Как же мы заблудились в безбрежном океане миров и временных параллелей. Какие же мы чужие друг другу в этой реальности. От всего этого кружилась голова. Словно гипноз. Он не сводил с меня глаз. Желая поцелуя, верно. Его пальцы нежно коснулись моего лица, приподнимая подбородок. Поглаживая мои губы, он склонился, уже было совсем близко.

Что происходит?

Что он делает со своей невестой?

Благородный гранд.

— Не делайте этого герцог. Это неправильно. Вы преднамеренно компрометируете меня на глазах всего поселения. С благородной девушкой в Испании вы бы так не поступили, никогда.

— Вы были замужем донна, вы знаете, какие отношения связывают мужчину и женщину. Что вам стоит быть более благосклонной ко мне?

Я дёрнулась как от удара. Мадонна.

Вот оно настоящее его лицо. Он должен уехать! Что мне делать? Как мой муж мог оставить меня одну в этом безумном мире? Что в голове у этого человека? Давид, где ты? Как могло такое происходить? Меня влекло к герцогу. Безумно! И как же я ненавидела то, как он порой проявлял своё высокомерие. Он не изменится.

Нет!

Порой он переходит за грань, и это просто оскорбительно.