Зоя Кураре - Революция чувств
Обзор книги Зоя Кураре - Революция чувств
Annotation
События происходят в 2004 году в стране, которую легко узнать по ярким политическим сценариям. Закраина! В избирательной кампании участвуют: Виктор Япанович, Виктор Юбченко, Юлия Тигрюленко.
Закраина разделилась на два враждующих лагеря. Интриги, падение нравов, потеря близких. И будущее, в которое попадает пиарщица Женя Комисар, чтобы узнать, кто станет президентом.
Зоя Кураре
Пиар – не собачье дело
Родина уродина…
Стерва – это не профессия, это образ мыслей
Сила женщины в ее слабости
Сука кобелю не товарищ
Женская дружба бывает?
Серый кардинал информационного пространства
Право на ошибку
Жирная крыса
Запах сигарет с ментолом
Ручное управление метлой
Полет крутого яйца
Яиц много не бывает
Отец за сына всегда в ответе
Благие намерения, как диагноз
Если ты козел, то это навсегда
Хочется убить, а придется любить
Женщина-воин
Кто станет хозяином тайги?
Деньги или репутация
Чужой муж на всю оставшуюся жизнь
Оранжевая стерва
«Родной город» в опасности
Голосуй, не голосуй, все равно получишь…
Начало противостояния
Битва экзит-поллов
Информационный прорыв
Штормит по-взрослому
Хмурое утро
Мы за ценой не постоим…
Собачьи бои среди людей
Время собирать камни или бросить их во врага своего…
Утро добрым не бывает
Сны, которые сбываются
В плену у будущего
Прозрение
Хвост уходящего поезда
Зоя Кураре
Революция чувств
Пиар – не собачье дело
Он проснулся раньше новенького будильника, чтобы позволить своему сильному телу понежиться на мягком матрасе. Он успел несколько раз с удовольствием потянуться и привести в тонус мышцы спины. Театрально зевнуть. Немного полежать на правом боку, побездельничать на левом.
Он намеревался посмотреть в окно, чтобы удостовериться – синоптики, как всегда, бессовестно лгут, но вставать с нагретого за ночь места не спешил. Он любил просыпаться в теплой постели, неспешно думать о радостях предстоящего дня. И патологически ненавидел, когда его охватывало жгучее желание пустить горячую струю по ветру. Он медленно встал, опять лег в постель, а когда понял, что терпеть, больше нет сил, резко выпрыгнул из комфортного логова сновидений и побежал.
Дверь, словно недобрая соседка, не шла на контакт, потом нехотя подчинилась, разрушая старческим скрипом девственную тишину утра.
Ее проржавевшие петли противно заныли, травмируя музыкальный слух Вика. «Ничего, – успокаивал он себя, – просто нужно подумать о чем-то приятном, а лучше о ком-то».
Этот кто-то, о ком хотелось подумать впервые минуты пробуждения, находился прямо по коридору и налево.
Вик любил ходить налево, особенно по утрам.
Она, лежала, спрятав лицо в подушку. Хрупкая, тихая, родная, сонная, любимая. Будить ее не хотелось, а придется. Вик наклонился над беззащитным женским телом и почувствовал над ним абсолютную власть. Ее длинные, красивые ноги надежно спрятаны под толстым слоем пухового одеяла, ухоженные женские руки трогательно обнимают подушку, каштановые волосы хаотично разбросаны вдоль синих полевых вьюнков, изображающих ложное цветение на застиранной наволочке. Он тяжело задышал ей в затылок. Дышал неприлично долго. Что делать? Нежно будить или резко стянуть одеяло?
Вчера она возвратилась с работы за полночь. Он понюхал сначала воздух вокруг нее, затем бесцеремонно уткнулся в волосы. Пахло спиртным. Без вариантов, она пила водку. Интересно, закусывала? У, нехороший человек!
Она, хрупкая, тихая, родная, любимая почувствовала его присутствие и охрипшим ото сна голосом в свойственной ей грубой манере сказала:
– Пошел вон!
Вик недовольно вздохнул. От ее слов возбуждение как рукой сняло, а отлить еще больше захотелось.
Она медленно перевернулась на спину, открыла глаза.
– У, морда твоя противная, не дашь поспать!!!
Вик обиженно подошел к зеркалу. Почему морда? Она не противная! Скорее наоборот. Отражение в зеркале его искренне тешило. Морда пятилетнего американского стаффордширского терьера предстала во всей собачей красе. Не выставочный вариант, как утверждал хозяйский кинолог: «Ваш Вик из серии домашних любимцев». «Сволочь этот кинолог», – возмутился Вик. Тот дрессировал главного домашнего любимца без малейшего снисхождения на бойцовскую породу. Мучил его, как безмозглую болонку: лежать, сидеть, лежать, сидеть. Никакого подхода к животному. Сам пес давно и с успехом дрессировал хозяйку. Он точно знал, как выманить ее сначала из теплой постели, затем из квартиры, а там и до кустиков на улице недалеко. От радостной мысли Вик чуть не описался. Господи, где она, эта волшебная черная палочка с большим количеством кнопок? На столе нет, в кресле тоже. Ага, она прячется под диваном! Вик обрадовался находке и стал действовать по инструкции. Сначала палочку необходимо достать, затем направить на телевизор и немного стиснуть в пасти. Получилось, телевизор заработал. Эффектный фокус Вик научился проделывать не сразу. Сколько дистанционок безжалостно раздавлены его мощной челюстью! Домашнего любимца ругали, били, прятали от него пульты управления. Последняя дистанционка оказалась на редкость живучей. Она не просто жила, она выполняла главное предназначение – дрессировать хозяйку.
На экране чернокожий мужик, он же «ласковый мерзавец» пел сладкую песню о шоколадном зайце. Вик на секунду отвлекся от назойливой, словно мухи, мысли – отлить. Он неконтролируемо любил шоколадные конфеты, жаль – зайцы ему не попадались. Какое счастье быть человеком и позволить себе лизнуть огромного шоколадного зайца. Лизнуть ну хотя бы в…
– В ухо, сейчас получишь в ухо. Вик, ко мне, неси дистанционку.
Господи, где они взяли это музыкальное старье, слушать невозможно. Вик, отдай дистанционку, тебе говорю!
Вик отморозился, он всегда так делал, когда хозяйка грубила. А еще главная пиарщица города Задорожья, звезда голубого экрана. Фу!
Вставать звезда не собиралась, орущий «ласковый мерзавец» ее страшно раздражал. Сейчас она начнет пиарить, пудрить его бойцовские мозги, давить лаской на породу.
– Викуша, ты маму не любишь, – замяукала пиарщица.
«Какая тут любовь, когда под куст хочется», – злился пес.
– Иди сюда, чудовище, – в голосе Вик уловил нотки раздражения.
Псу захотелось ее тоже послать, к зеркалу. Но Вик передумал, все-таки женщина. Сдержался и не гавкнул в ответ.
– Ладно, давай пульт, – ласково замурлыкала пиарщица. – Новости посмотрим, и пойдет гулять.
– Давно бы так. Гав! Гав! Гав!
Дрессировать хозяйку несложно. Помешанная на работе, она смотрела информационные выпуски новостей бесконечно. Десять минут, не больше!!! Вик почувствовал, его мочевой пузырь не выдержит. Мужик в телевизоре умничал, понять собаке политический лай не под силу. Вик уставился в потолок, не увидев ничего нового и интересного, перевел взгляд на окно. За плотно задвинутыми шторами бурлила жизнь. Жизнь бурлила и жужжала. Он не ослышался, что-то действительно жужжало. Вик нервно зарычал, на охраняемой территории появился опознанный по звуку, летающий объект.
– Тихо, Вик, заткнись, видишь, Юля Тигрюленко выступает.
Хозяйка нажала затертую кнопку на дистанционке и максимально увеличила звук. Изменилась и картинка, на голубой экран приземлилась очень симпатичная муха. Вик присмотрелся к ней внимательно: выразительные карие глазки, маленький носик, ротик бантиком. Впечатлил пса и ее белый костюмчик, украшенный большой красной розочкой на левой груди. Дамочка умела распушить на публику коварные крылышки. Собачий шок Вик получил оттого, как складно жужжала эта маленькая, бойкая бестия. Тембр ее голоса проникал в глубину большого, собачьего сердца и бесцеремонно будоражил тончайшие бойцовские чувства.
«Я б ее трахнул».
Вик не стыдился собственных мыслей. Его испугало не на шутку разыгравшееся воображение, готовое сорваться с тонкого поводка. Он представил, как возьмет толстый журнал, имеющийся в их доме, скрутит его трубочкой и подобно хозяину со всей силы трахнет по тщедушному тельцу насекомой стервы, чтобы понапрасну не жужжала и не травила храброе собачье сердце.
Хозяйка, вовремя пришла на помощь. Она выключила телевизор.
Голубой экран потух, стал черным. Коварные крылышки, красная роза, и маленький алый ротик мгновенно улетучились.
– Гулять!
