По извиистым волнам (ЛП) - Лейн Вал И.

— Мне жаль. — Слова замерли у меня на губах, а на глаза навернулись слезы, и в то же время крошечное количество воды в моей руке начало медленно подниматься каплями, обвиваясь вокруг моих пальцев, как виноградные лозы из пузырьков. От неожиданности я выронила воду и выплеснула ее на Ноя. Моя улыбка превратилась в широкую ухмылку.

— Я сделала это! — ахнула я.

— Как? — спросил Ной, вытирая воду с лица рукавом.

— Думаю, это зависит от чувств. Когда мои эмоции сильны. Но особенно когда я плачу.

— Интересно, — МакКензи приподняла бровь. — Будто твои слезы связаны с водой или что-то в этом роде.

— По-моему, эта теория звучит достаточно убедительно, — воскликнула я, все еще задыхаясь от волнения. — Это работает, какой бы ни была причина.

— Что ж, может быть, это как-нибудь пригодится. — Ной пожал плечами. — Может быть, ты сможешь осушить океан и найти этот трезубец.

МакКензи встала рядом с ним, вытирая мокрые ладони о его руку, когда он неодобрительно посмотрел на нее.

— Не будь таким саркастичным, капитан Придурок. — Она поцеловала его в щеку. Я не могла удержаться от смеха, глядя на них.

Остаток утра мы плыли спокойно, а «Вдова» набирала скорость и несла нас вперед. Я посмотрела на горизонт как раз в тот момент, когда вдали показалась суша. Длинный остров с зелеными холмами и песчаными утесами вдалеке.

Нассау.

24. Закрыть на это глаза

Майло

Настало утро. Утро, когда мой отец должен был умереть.

Я изо всех сил старался сосредоточиться на своей миссии — угнать корабль для себя, но безжалостные мысли продолжали терзать меня. Как бы я ни старалась убедить себя, что он это заслужил, другой тихий голос во мне хотел верить, что, возможно, я все еще ошибаюсь на его счет. Возможно, я просто неправильно все понял. Возможно, мне следует вмешаться. Или, по крайней мере, я мог бы быть рядом с местом происшествия…на всякий случай.

По звону церковных колоколов я понял, что было 11 часов. Вальдес убьет моего отца с последним ударом полудня. С желудком, полным свежего эля и хлеба, я направился в гавань, где еще оставалось достаточно людей, чтобы разбирать обломки корабля, который я сжег прошлой ночью. Но было достаточно тихо.

С полной бутылкой рома в одной руке и деревянной доской в другой я уселся на перевернутую лодку у хижины начальника порта. Это было грубое, скрипучее подобие лачуги, возвышавшейся на одном уровне с доками на собственных сваях. Никто бы не подумал дважды о бедном моряке, который целый день пил и строгал бревно в месте, пропахшем рассолом и гниющей рыбой. Вот какую роль я планировал сыграть.

Мне не потребовалось много времени, чтобы заметить корабль Вальдеса, уже пришвартованный в доках. Часть его команды осталась на борту, но я знал, что его самого на корабле нет. Он должен был скоро вернуться после разговора с моим отцом.

Я ждал, пока солнце медленно ползло по небу, дразня меня своим неумолимым жаром. Я так привык выходить ночью в холодную Атлантику, что почти забыл, каково это — вот так нежиться на открытом Карибском море.

Черт. Поторопись, Вальдес.

Я не знал, зачем хотел, чтобы он поторопился. Я не знал, что я планировал сделать. Но что-то во мне не позволяло мне отсутствовать в этот момент. Будто каким-то образом все вставало на свои места прямо перед тем, как Вальдес выстрелил свинцовой пулей в моего отца.

Но если предположить, что я действительно спасу его, что тогда? Что бы это изменило? Я вспомнил, как в тот момент, когда я был мальчиком, я изменил свои воспоминания, вломившись в собственный дом. Что бы я ни сделал здесь, это явно повлияло на то, что произойдет в будущем. Это может означать, что если бы я предотвратил смерть моего отца, Вальдес, возможно, никогда бы не взял меня в свою команду. И если я никогда не стану частью его команды, на меня никогда не падет проклятие. Я не буду страдать в течение 300 лет. И я никогда не встречу Катрину.

Я пошевелился, скользя подошвой ботинка по дереву причала. Я вонзил маленькое лезвие в обломок коряги, который держал в руках, будто мог наказать его за неразбериху, царившую в моей голове. Я могу спасти жизнь отцу и избавить себя, молодого, от самой мучительной участи. Или я могу позволить ему умереть и пережить все это заново. Я сказал Катрине, что снова пройду через ад ради нее. И это не было ложью. Был ли это жестокий способ Бога заставить меня доказать это?

— Я уже говорил тебе, Дейвен, что не могу объяснить, что у меня на борту. Тебе лучше увидеть все самому. Губернатор заключил со мной сделку, но закон не щадит нас… никаких пиратов в британских портах. Говорю, мне понадобится посредник, чтобы переправить товар. Но цену платит он. Поверь мне, это того стоит.

Я повернул голову на знакомый голос, который царапнул меня по душе, как нож по коряге в руке. Вальдес. Я старался не показывать своего лица, поэтому низко натянул капюшон и опустил голову, слушая.

— Вальдес, если это такая серьезная работа, как ты говоришь, мне понадобится больше, чем обычно.

— Хм. Мы обсудим цены после того, как ты увидишь груз. Я планирую заплатить тебе больше, но не думаю, что ты сможешь воспользоваться ситуацией.

Я внимательно наблюдал за тем, как мой отец и капитан пересекли причал, прошли мимо меня и поднялись по сходням под насмешливые крики с «Сирены». Было тихо, только чайки вокруг меня издавали свои постоянные крики.

Я ждал. И ждал. Пот градом катился с моего лба на лезвие, которое я вертел между пальцами. Я нервно постукивал ногой. Я знал, что если не успокоюсь, то начну вызывать подозрения. Но я никак не мог взять себя в руки. Следующие несколько минут были решающими в том, изменю я ход истории или нет.

Наконец, появились отец и Вальдес, они шли гораздо быстрее, чем когда поднимались на борт. Отец выглядел расстроенным, угрожающе указывая пальцем на Вальдеса, и что-то произнес слишком тихо, чтобы я мог расслышать. Я ожидал, что это будет та часть, где он откажется выполнять работу после того, как увидит пойманных русалок в стеклянных аквариумах внутри.

— Ты, черт возьми, выжил из ума, если думаешь, что я заплачу какому-нибудь грузоотправителю за это, — выплюнул Вальдес. — То, что я тебе предложил, более чем справедливо.

— Нет, Вальдес, — произнес мой отец, стиснув зубы и выпятив шею. — Он хочет, чтобы их доставили живыми. Это не обычная партия рубленых хвостов и сердец в банках. Мне понадобится в три раза больше, чем обычно. Как минимум.

— В три раза больше? Путешествие, которое ты можешь совершить с завязанными глазами. Дейвен, послушай себя.

Они продолжали спорить, а у меня голова шла кругом от слов отца, эхом отдававшихся в голове.

Это не обычная партия отрубленных хвостов и сердец в банках.

Он делал это и раньше. И он лгал мне об этом тоже. Он отказался от этой работы не потому, что не хотел перевозить русалок. Почему я был удивлен? Когда осознание этого проникло на самое дно моей души, я понял, что мой отец — Дейвен Харрингтон — несомненно, был не тем человеком, за которого я его принимал.

Пока они перебрасывались словами на пристани, я поднял голову, услышав бегущие шаги мальчишки, который пришел слишком поздно, чтобы совать свой нос куда не следует.

— Тибурон, возвращайся домой! Это тебя не касается, — крикнул Дейвен. Только сейчас я уловил нервозность в его голосе. Его отчаянное желание сохранить свои дела в тайне от сына было слишком очевидным. Этот искаженный взгляд в прошлое позволил мне увидеть то, что было прямо передо мной с самого начала.

— Я пришел узнать, не нужна ли тебе помощь, отец. — Наивный, долговязый пятнадцатилетний Майло подошел к докам, не подозревая об ожидавшей его гибели.

— Ему нужна помощь, парень, это точно, — кисло произнес Вальдес, оглядев юного Майло. — Может быть, твой парень сумеет вразумить тебя.

— Не втягивай в это моего сына! — Дейвен оттолкнул Вальдеса назад, и я понял, что произойдет дальше.