По извиистым волнам (ЛП) - Лейн Вал И.

Всю свою жизнь я ненавидел себя за то, что был трусом на борту ужасного корабля Вальдеса. Но, позволив отцу умереть, как ему и было суждено, я перерезал, по крайней мере, одну из ниточек работорговли, пусть даже ненадолго. По крайней мере, это могло меня утешить сейчас.

Я посмотрел на небо надо мной. Полярная звезда, ясная, как всегда, смотрела на меня. И я понял, что должен оставить все это. Пришло время найти Катрину. Я не знал как. Но знал, с чего начать. Если бы я оказался в ловушке прошлого, я все равно не смог бы надолго задержаться в Нассау. Мне нужно было реквизировать корабль в порту, как только все уляжется. Потому что, если бы Катрина была там, я не сомневался, что она все еще направлялась к Дьявольскому треугольнику. И кто мог встретить ее там лучше, чем человек, уже попавший в ад?

22. Глаза океана

Катрина

Когда я проснулась, на корабле было тихо. От веселья, которое было раньше, не осталось и следа. Единственными звуками, достигавшими ушей, были тихое поскрипывание корабля на волнах и шуршание крошечных мышиных лапок в тени.

Я подняла голову и дала глазам привыкнуть, вспомнив, что, к сожалению, все это было слишком реальным. Я все еще была здесь, пойманная в ловушку в море, на века в прошлом и за много миль от надежды найти Майло. И компас моего сердца, казалось, вышел из-под контроля. Возможно, Корделия была права. Возможно, у меня не было души.

Я встала, удерживая равновесие, когда корабль накренился на ночных волнах. Поднявшись на верхнюю палубу, вернулась на свое место, где ранее пыталась рисовать. Усевшись крест-накрест рядом с пятнами от моей предыдущей «картины», я запрокинула голову и посмотрела на небо. Свет звезд над головой был не похож ни на что, что я когда-либо видела. Созвездия сияли ярче и были более многочисленными, чем когда я наблюдала за ними с Майло на маяке.

Он не шутил, когда сказал, что нет лучшего способа полюбоваться звездами.

Я улыбнулась про себя, представив, как он здесь, со мной, наблюдает за звездами на борту плывущего ночью корабля. С протяжным вздохом я опустила глаза, подтянув колени к груди. Чего бы я только не отдала, чтобы найти его и еще раз посидеть с ним под звездами.

Мое внимание привлекла тихая мелодия, плывущая в воздухе. Я подняла глаза, ища источник звука. Тени на палубе искажали очертания каждого предмета, и даже при тусклом свете корабельных фонарей и лунном свете, отражавшемся от воды, мое зрение было затуманено. Единственными людьми, которых я могла различить, были несколько человек из ночной смены, и песня явно исходила не от них.

Я наклонилась в том направлении, откуда доносился голос. Он был мужским, но достаточно мягким. Казалось, он доносился с кормы. Я последовала за пением, мои шаги были уверенными в слегка великоватых ботинках, которые я носила. Когда приблизилась к корме, то увидела Беллами, сидящего на корме, закинув ногу на ногу, с бутылкой рома в руке. Он смотрел на воду и тихо напевал, повернувшись спиной к кораблю. Я подкралась ближе, остановившись в нескольких футах от него, чтобы вслушаться в песню, в то время как каждое слово лениво слетало с его губ.

Затерянный в море

Ты мечтаешь обо мне?

По зову волн

Я слышу тебя и ищу тебя

Пока вновь блуждающее море

Не вернет тебя ко мне.

Мелодия показалась мне знакомой, но мое тело напряглось, когда я услышала второй куплет.

Внизу, на берегу встретимся еще раз

При свете луны люби и оставь

С наступлением рассвета

Вечно меня преследуй

— Что это за песня? — спросила я мягко, чтобы не напугать его. Я знала, что мне не следовало заводить новые отношения с Беллами, особенно здесь, в одиночестве, на корме корабля. Но я должна была знать, откуда он знал эту песню за столетия до того, как встретил Серену.

Он повернулся и посмотрел на меня, в его глазах была усталость, что казалось нехарактерным для него.

— Да, просто морской фольклор.

— Это был не морской фольклор. — Я расправила плечи и шагнула вперед. — Эта песня прозвучала… по-особенному. Я не права?

— Ты в чем-то права, девочка, — проворчал Беллами. — Но ты помнишь, как я сказал, что в моем сердце нет места ни для какой другой возлюбленной, кроме моря?

Я кивнула, приподняв бровь, отметив его сияющие глаза и непринужденную манеру двигаться.

— Это потому, что море хранит мои секреты. Это всегда касается только нас с ним.

— И что ты сказал ему сегодня вечером? — Я забралась на корпус вместе с ним, свесив ноги с каждой стороны и повернувшись к нему лицом.

— Ты слишком любопытна для своего же блага, дорогая. — Беллами ухмыльнулся, снова поднося бутылку рома к губам.

— Что ж, как насчет сделки? Я расскажу тебе о том, откуда я родом, и открою тебе свой секрет, если ты расскажешь мне об этой песне. — Я скрестила руки на груди. — О, и я прощу тебя за этот неуместный поступок.

— Ты имеешь в виду поцелуй? — Беллами провел пальцами, унизанными кольцами, по темной бороде, покрывающей его подбородок. — Это было только для виду. Перед моими людьми. Я должен поддерживать боевой дух и репутацию.

— Почему? Твои люди не доверяют тебе по-настоящему? — Я наклонилась вперед.

— Хотелось бы думать, что они так поступают. — Беллами опустил взгляд, проводя кончиком пальца по краю бутылки с ликером. — Но мой отец гораздо более жестокий человек, чем я. Он может командовать своей командой одним взглядом, и они съеживаются. Но я не хочу быть таким, как он. Я хочу, чтобы моя команда уважала меня, а не боялась. Поэтому я пытаюсь показать им, что я — один из них.

Я внимательно слушала слова Беллами. Это было похоже на встречу с ним заново. Это была та сторона Беллами, о существовании которой я и не подозревала.

— Ну, они кажутся достаточно лояльными. — Я пожала плечами. — Ты, должно быть, достаточно хороший капитан.

— Я приму комплимент, но посмотрим, что подумает мой отец, когда мы прибудем в порт завтра. Он должен был сделать остановку в Нассау, чтобы обменяться товарами. — Его глаза потемнели, когда он заговорил. Он перевел взгляд с бутылки рома на воду внизу, и выражение его лица стало суровым.

— Что ж, я рада быть на твоем корабле, — сказала я, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. — И если у твоего отца есть проблемы с тем, как ты ведешь дела, то он здесь настоящий осел.

Мне показалось, что я увидела, как губы Беллами растянулись в легкой улыбке, но она быстро исчезла. Он взглянул на меня.

— Он неплохой человек. Он просто был ослеплен погоней за богатством. — Он глубоко вздохнул, пока я слушала и кивнула, призывая его продолжать. — Этого никогда не бывает достаточно. У нас есть все, чтобы вернуться в Испанию и начать новую жизнь, но он этого не видит.

Я хотела сказать, что он неплохой человек. Пока он не попытался вырвать мое сердце.

— Он пообещал моей матери, что вернется, когда разбогатеет. Ее родители не одобряли их отношений, потому что мой отец был простым бедным моряком. И когда я родился вне брака, они стали позором деревни. Итак, мой отец поклялся, что станет богатым и могущественным и вернется за ней. Но он никогда не бывает доволен.

— Мне тоже пришлось надолго расстаться с матерью. Мне жаль. Я уверена, ты хочешь вернуться домой. — Я с тоской посмотрела на него из-под опущенных ресниц.

— Я не хочу возвращаться домой. Я хочу провести свою жизнь в море. Но я хочу, чтобы отец вернулся за матерью. Это будет справедливо по отношению к ней. — Он остановился и подвинулся, подстраиваясь вдоль корпуса так, чтобы оказаться на несколько дюймов ближе ко мне. — Она ждет его. Я помню, как просияло ее лицо, когда она увидела вдали его корабль, когда мне было десять.

— Почему он не остался?

— Он жил недолго, а потом сказал, что ему нужно стать богаче самого короля, прежде чем он получит то, что хочет. Он взял меня с собой. И он отправился обратно, чтобы найти что-нибудь, что могло бы принести ему такое богатство.