akchisko_san1 - Рики Макарони и Наследники Врагов
— Дора ведет себя странно, — сказал равенкловец. — Не могу даже объяснить, но я просто чувствую, она напряжена по непонятной мне причине. Мы даже ссорились из‑за этого.
— Возможно, эта причина и не имеет к тебе отношения, — высказал предположение Рики. — Хотя я понимаю. Когда тебя держат в неведении, это неприятно. Но теперь я понимаю, почему люди так делают.
— Селена? — сочувственно спросил Дик. — И о чем же ты не хочешь ей рассказывать?
— Ты знаешь, какие доказательства были представлены на моем слушании?
— Помню, ты говорил, но понятия не имею, какое отношение это имеет к Селене Олливандер, — пожал плечами Дик. — Я ведь не ясновидящий.
Он казался взвинченным и как будто подавленным. Рики вынужден был пересказать для него последнюю экспертизу с участием мистера Макмиллана. Он поймал себя на том, что все сказанное кажется ему теперь уже привычным, но это не помогало решить новую проблему.
— Хуже всего то, что я не могу с ней поделиться, — сокрушался он. — Даниэла уничтожила лорда Волдеморта во мне, но Селена ведь поймет неправильно.
— А ты понимаешь правильно? — спросил Дик.
— Да!
Рики просто изливал душу — друг, конечно же, ничем не мог ему помочь.
— Ты знаешь, Дора как раз и предполагает, что вам препятствует не бессмертие, а Даниэла, — сказал Дик.
— И ты, конечно, собираешься согласиться с Дорой, — проворчал Рики.
— Вовсе нет, — ответил Дик.
В дверь постучали.
— Кого, Мерлин, опять черти несут?! — прошептал Дик и уже нормальным голосом пригласил: — Войдите!
— Можно? — робкий Ларри Огден засунул голову внутрь.
— Заходи, — нетерпеливо позвал Дик, которому явно стало легче, поскольку Огден вел себя не так, как если бы явился донести о нарушениях.
— Мне велели передать, что тебя ждут возле хижины Хагрида, — обратился мальчик к Рики.
— Кто? — резонно поинтересовался Рики.
По реакции первокурсника стало понятно, что вот об этом говорить ему бы совсем не хотелось. Он спрятал руки за спиной, кашлянул и с преувеличенным интересом уставился в окно. Рики и Дик обменялись понимающими взглядами.
— Четверка, — прошептал Рики. — Спасибо, Ларри, можешь идти.
— Значит, к Хагриду, — покачал головой Дик. — Они что, надеются напугать тебя Клыком, и тогда ты потащишь их в эту Тайную комнату?
— Бес их знает, на что они рассчитывают, — фыркнул Рики. Он безумно устал от их остроумных выходок.
— А пойдем туда со мной, — сказал Дик, поднимаясь из кресла. — Я ведь староста, и пора уже взяться за них, хочется нам того или нет. Придется деткам понять, что это серьезно.
Мучимый странным тягостным предчувствием, Рики встал вслед за другом. Если бы слизеринец подчинился своему желанию, он вообще никуда бы не пошел, но такое положение вещей было исключено. Не позволять же звездным отпрыскам думать, будто он их испугался.
Дик считал точно так же.
— Надо же, какая наглость! И не стыдятся приглашать тебя из комнаты старост, чтобы подбить на нарушение правил. Если Эди об этом узнает, он рассвирепеет.
Рики согласно кивал.
Возле хижины никого не оказалось. Зато имелась указательная стрелка, добросовестно вычерченная школьным мелом. Дальнейший путь ребят лежал вдоль берега озера.
— Залезли туда, где тростник замерз, — не усомнился Рики. — Пойдем дальше или пусть ждут, сколько угодно?
Дик поколебался. Но прохладный воздух сделал свое дело.
— Идем, — решил староста. — Если они из‑за этого простудятся, то потом начнут нарочно создавать нам проблемы. На что они рассчитывают, встречаясь с тобой вне школы?
— Что учителя далеко, — ответил Рики.
Холодное озеро было прекрасно, даже хотелось бросить все и скользить по нему, но вскоре шестикурсники услышали знакомый голос, никак не сочетающийся в их сознании с приятным времяпровождением.
— Ты говоришь, как мой младший брат, — бормотал Джим. — Так бы и врезал!
Рики с Диком как раз огибали заросли, и макушки говорящих были им хорошо видны.
— Ты что! Младший брат — это хорошо, — возразила Мери.
— Кому как! — буркнул Джим.
— Точно, — поддакнула Рози. Она стояла ближе всех, поэтому она первая предстала перед вновь пришедшими в полный рост.
— Странные вы какие, — вступилась Гермиона. — Что бы вы делали, если бы у вас было столько родственников, как у меня?
Джим заметил старших, и это избавило его от необходимости отвечать на столь затруднительный вопрос. Он кивнул вперед, что побудило девчонок обернуться.
— Наконец‑то! — возмутилась Гермиона. — Ждать тебя еще!
Парень удержался от того, чтобы, согласно первому побуждению, застыть с отвисшей челюстью. Ему очень бы хотелось высказать, что он никого не просил себя дожидаться, но внутренний голос (не Волдеморт) предостерегал от вступления в бессодержательную дискуссию.
— Вот что, леди и джентльмены! — Рики решил расставить все точки над «i». — Пора бы вам прекратить валять дурака. Не видать вам Тайной комнаты как своих ушей.
— Дурака мы еще толком не поваляли, — заявила Рози.
— А может, нам с тобой по–другому поговорить? — предложила Мери. Она выступила вперед, явно рисуясь.
— Сначала научитесь нормально разговаривать, — не сдержал раздражения Рики. Из прошлого выплыло изречение, слышанное им когда‑то — насчет того, что невоспитанный ребенок есть величайшее горе для родителей. В самом деле, далеко не всем достойным колдунам и ведьмам, как показала ему практика, стоило обзаводиться детками. В тот момент он ничего так не хотел, как высказать дяде Гарри и его знаменитым друзьям все, что он думает об их полном воспитательном фиаско. Ну, может, с Гойлом не стоит связываться, а остальным он непременно напишет…
Одержимый жаждой покоя и справедливого возмездия, он не обратил внимания на то, что мисс Малфой обнажила палочку.
— Ступефай! — выкрикнула малявка. И на короткое мгновение, пожалуй, сумела изумить его до предела. А потом заклятье угодило ему в грудь, отбросило назад, и парень потерял сознание.
…Очнувшись, Рики некоторое время намеренно не подавал признаков жизни. Он лежал на мягком, но не на кровати, на чем‑то не особенно удобном, но и не жестком. Запахи были какие‑то нетипичные и перемешанные. «Полезно заранее разведать обстановку», — решил он, и потому не раскрыл глаза, а весь обратился в слух.
Поначалу казалось, что вокруг абсолютно тихо. Но постепенно его ухо различило короткие придыхания, похожие на сдавленные всхлипы. Хрустели мерзлые листья, так, словно он находился в помещении, а звук — снаружи. Временами что‑то резко трещало. Но пока ничто не говорило об угрозе, и нельзя было вечно притворяться.
Первым делом его глазам открылся нависающий каменный свод, на котором плясали тени от языков пламени.
