akchisko_san1 - Рики Макарони и Наследники Врагов
— Мы не одни, — ровно произнес он.
У Артура было несколько секунд, чтобы заметить на окраине заинтересовавшего Рики субъекта. Но гриффиндорцу тоже не удалось разглядеть лица, правда, маски–черепа на незнакомце тоже не было. Человек в закрытом плаще мелькнул между домами и исчез из вида.
— Он похож на кого‑то, тебе знакомого? — уточнил Артур. — В смысле знакомого Лорду?
— Не знаю, — покачал головой Рики. Даже если это и было так, он никак не мог вспомнить, кто это и при каких обстоятельствах присоединился человек с окраины к старой гвардии.
— Поторапливайтесь вы там! — повелительно прокричала Гермиона.
Если не считать того, что возле Хогсмида Рики заметил таинственного типа, возвращение в школу прошло без приключений. Вечером, садясь за слизеринский стол, он чувствовал себя прекрасно просто от того, что снова здесь. Оживление, знакомые лица, вкусная еда — только таким и запомнил бы он «Хогвартс», если бы пришлось навсегда покинуть его.
Потом было что‑то вроде собрания в штабе. Ввиду того, что друзья пожелали услышать от него подробности слушания, Рики здорово утомился и спать отправился очень поздно.
Первым уроком в семестре стояла столь нелюбимая трансфигурация, на которую его теперь обязали ходить. Хуже того, она ожидала Рики прямо с утра, сразу же после завтрака. Кроме того, профессор МакГонагол посчитала нужным особым образом с ним поздороваться.
— Что же, я вижу, в моем классе пополнение. Я надеюсь, Макарони, Вы сумеете догнать материал, потому что на курсовой требования будут едины для всех. А теперь продолжим.
Так называемая новая тема сходу показалась слизеринцу плевым делом. Рики отлично помнил, как менять цвет кожи. Он догадывался, что Минерве МакГонагол это не понравится, но ее ехидство задело его, так что юноша отказался от того, чтоб предпринять несколько показных неудачных попыток, как он планировал в начале. Одно слово — и он моментально сделался самым типичным азиатом. Одноклассники, включая ближайших друзей, понимающих, в чем дело, были явно впечатлены.
Преподавательница медленно приблизилась к нему.
— Прекрасный результат, Макарони. Только это заклинание уже устарело, — сказала она. — Десять лет назад вывели новую формулу, которая гораздо удобнее. Если бы Вы не произнесли это вслух, я бы и не подумала, что Вы сделали что‑то не так.
Подсластив пилюлю жалкими пятью баллами для «Слизерина», МакГонагол персонально для него воспроизвела на доске весь алгоритм превращения. Рики терпеливо переписал его, после чего принялся практиковаться. Результаты, к его безмерному огорчению, оказались не столь блестящи, как он привык.
— И еще напомнила, что мы практикуем непроизносимые заклинания, чтоб лишний раз показать, какой я болван, — проворчал он, когда ребята вышли с урока.
— Но у тебя сначала здорово получилось, — утешила Дора.
Рики обреченно пожал плечами.
— Теперь я понимаю, что значит освоить новый фокус для старой собаки, — проворчал он под дружный смех своих друзей.
На самом деле, Рики был удивлен, что в школе все по–прежнему. Он помнил, что в мире магии новости распространяются быстро, и было бы куда логичнее, если бы теперь от него шарахались и показывали пальцем. На второй день за завтраком он так тщательно проинспектировал содержание газеты, что одноклассники обратили на это внимание.
— Что с тобой? Еще один почитатель «Пророка» завелся, — проворчал Билл Кеттлборн. Как большинство слизеринцев, он мало уважал официальную, проминистерскую прессу.
— Вот, ищу, вдруг есть что‑нибудь про меня, — усмехнулся Рики. — А тут все про каких‑то сладкоежек, которые тыквеченьки скупают оптом!
Отделываться шутками от Лео он, впрочем, не стал, пересказав сцену в Атриуме, когда Рита Вриттер наседала на Министра.
— Удивляюсь, почему она до сих пор не воспользовалась такой информацией, тем более прямо с места событий, — высказал Рики. — Она же пергаментов пять исписала!
— Вриттер — член Уизенгамота, и по твоему слушанию прямо ничего написать не имеет права, — покачал головой Лео.
— Но она может рассказать кому‑нибудь, — предположил Рики. — Слухи пустить, взять интервью у участника заседания, пожелавшего остаться неизвестным. Кто докажет, что это она?
— Не так трудно узнать, кто автор статьи, а тогда ее мгновенно исключат из Высшего совета, — возразил Лео.
Рики это не показалось достаточной гарантией ее молчания. Собственно, он поражался, с чего ее вообще приняли в Уизенгамот, хотя журналистка, безусловно, в определенном смысле была выдающимся деятелем в своей профессии.
— Но такую новость она при себе не удержит! Она проболтается своим коллегам по перу, — сказал он.
— Подарить кому‑то такую сенсацию?! — Лео даже привстал, разглядывая Рики так, словно у него в любой момент может что‑нибудь отвалиться, то есть уже явно не в порядке. — Что ты говоришь?
— А что тогда она будет делать? — едва не закричал Рики.
— Выждет, — нахмурился Лео. — И по первому же поводу в тебя вцепится. Но в любом случае, ничего, что было на слушании, наружу не просочится.
— Главное просочится, — не сомневался Рики. — А поводом может быть что угодно.
Сейчас, когда все закончилось, он чувствовал себя как бы обделенным. Получалось так, что он даже не ощутил каникул, а тут вдруг снова оказался в гуще учебы. В груди клокотал протест; кроме того, юноша открыл для себя, что не желает мириться с такими отношениями, какие сложились у него с Селеной.
Нет, она не ограничилась открыткой, при первой возможности подошла и выразила вежливое удовольствие видеть его снова в стенах «Хогвартса», тем более что ей нужно было вернуть Мистера Лапку. Однако об открытке она даже не обмолвилась, хотя сама же просила ему передать, и соблюдала ту дистанцию, которой Рики так добивался в начале года, но теперь его это обескураживало и бесило.
Подумав, слизеринец осознал, что он может теперь позволить себе быть недоволен ее отграниченностью из‑за того, что знает о бесповоротном исчезновении Назойлика. Пожалуй, даже не бессмертие, а то, что вредоносная сущность наблюдает за ним и комментирует все его действия, побуждали его держаться от Селены подальше. Она, разумеется, и не догадывалась об этом. Но у Рики и сейчас имелась причина, мешающая напрямую объясниться с девушкой, и связано это было, как ни странно, опять же с избавлением от Лорда.
Пребывая в неопределенности, Рики был рад, когда через пару дней после начала семестра представилась возможность поговорить с другом в комнате старост. Как оказалось, у Дика тоже наличествовали личные неприятности, пусть и иного сорта. Они‑то и поспособствовали началу разговора
