Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь
Хъюард взошел по ступенькам и потянул на себя тяжелую входную дверь. В последнее время ситуация стала совсем безнадежной — о провинции забыли, люди здесь жили и умирали в нищете, медицинское обслуживание почти не финансировалось, безработица била все рекорды, процветала организованная преступность. Складывалось впечатление, что столица просто высасывает все соки из провинций, оставляя жителей на произвол судьбы.
За этими грустными мыслями врач вошел в ординаторскую, поздоровался с коллегами, переоделся и погрузился в истории болезни своих больных. Через полчаса он начнет свой ежедневный обход.
Телефон зазвонил протяжно и надтреснуто. Он вздрогнул от неожиданности, отложил бумаги и снял трубку.
— Доктор Хьюард, у нас экстренный случай, — сообщила медсестра из регистратуры. — Только что привезли пациентку, у нее воды уже отошли.
— Готовьте родильный зал, — распорядился врач, положил трубку на рычаг и вышел из ординаторской.
Холодный пот лил градом. Каталка скрипела и покачивалась, угрожая опрокинутся. Было страшно. Что-то словно разрывало тело изнутри, пытаясь выбраться наружу. Она тяжело дышала, сердце бешено колотилось.
Пациентку вкатили в родильный зал, аккуратно перенесли на стол. Доктор Хъюард вошел, оценил ситуацию.
— Это Ваш первенец? — спросил он.
Она не ответила.
Вообще, женщина выглядела довольно странно. Густые, жесткие, поседевшие волосы. Отдающая нездоровой желтизной кожа. Осунувшееся лицо, впалые глаза, украшенные черными кругами. Такое ощущение, будто женщина тяжело больна, и болезнь стремительно высасывает из нее жизнь.
Взгляд Хъюарда скользнул по ее телу и замер на плече, украшенном татуировкой в виде древнеегипетского иероглифа «анк».
«Наркоманка, что ли?» — подумал доктор недовольно. С этой опиумной аудиторией никогда не было просто. Видимо, день будет тяжелым.
Двери родильного зала отворились, пропуская вперед мужчину в строгом черном костюме в тонкую белую полоску. А за ним — несколько вооруженных человек в военной форме.
— Что здесь происходит? — спросил Хъюард.
— Пошли все вон отсюда, — распорядился мужчина. — Кто здесь главный?
— Вообще-то я, — сказал Хъюард.
— Теперь я, — сказал мужчина. — Давай, работай.
Он кивком головы указал на роженицу.
— Что Вы себе позволяете? — спросил доктор.
Мужчина предпочитал не церемониться — вынул из-за пазухи пистолет и приставил к его голове.
— Я же сказал, все вон отсюда! — прикрикнул он. — Выпроводите посторонних. У дверей поставьте охрану. Здание оцепить.
— Хотя бы одну ассистентку мне оставьте! — взмолился Хьюард, видя, что сопротивляться в данной ситуации бесполезно.
Мужчина коротко кивнул.
— Мисс Беннет, я вас прошу, — сказал доктор.
Наконец их осталось четверо — Хъюард, его медсестра, роженица и мужчина с пистолетом. Поначалу все шло как при обычных родах, женщину удалось успокоить и теперь она дышала в такт схваткам. Видя, что ситуация стабильна, Хъюард немного осмелел и даже сделал мужчине замечание — помещение родильного зала предполагало полную стерильность. Мужчина лишь шикнул на него, но тыкать дулом пистолета в спину врача не стал.
Наконец, наружу показалась верхняя часть тела плода. Малыш достаточно резво выбирался из теплой и уютной утробы своей мамы и вскоре оказался целиком на руках у врача. Увидев ребенка, медсестра пошатнулась и сползла на пол. Доктор Хъюард, конечно, был достаточно хорошо подготовлен, и по примеру своей ассистентки терять сознание не стал, но, тем не менее, содрогнулся от отвращения.
Человеческого в этом существе было совсем немного. Небольшая, треугольной формы голова, с торчащими торчком, слегка поросшими пушком треугольными ушами больше напоминала голову летучей мышки. Непропорционально короткие ручки заканчивались чрезвычайно длинными и тонкими пальчиками, меж которых протянулись тонкие кожистые перепонки. Короткое туловище было покрыто все тем же белесым пушком и заканчивалось парой лапок. Лапки же эти были украшены коготками.
— Это мальчик или девочка? — спросил мужчина с пистолетом.
— Мне тяжело сказать, — ответил Хъюард. — Я с такими мутациями встречаюсь впервые в жизни.
— Ты врач или кто? — рассерженно сказал мужчина. — Не знаешь, чем мальчики от девочек отличаются?
Существо открыло украшенный маленькими клыками ротик и противно запищало. Мужчина с пистолетом побелел, не выдержал и отвернулся.
— Мне кажется, у Вас и Вашего мужчины рецессивные гены… — сказал потрясенно Хъюард.
— Дайте мне… — измученно простонала роженица. — Дайте мне подержать ее, пожалуйста…
Существо снова запищало — на этот раз угрожающе. А через мгновение писк сменился шипением, словно это была не летучая мышка, отдаленно напоминающая изуродованный человеческий зародыш, а какая-нибудь королевская кобра.
Хъюард решил не рисковать и отдал существо матери. Она бережно прижала своего ребенка к груди. Поразительно, но летучая мышка тотчас успокоилась, прижалась к женщине, расправив свои недоразвитые крылья и даже стала издавать какой-то низкий утробный звук, больше всего напоминающий урчанье кошки.
— Моя девочка… — с улыбкой прошептала женщина, бережно прижимая мышку к себе. — Моя Анджеллочка…
И тут ее руки ослабели и повисли безвольными плетьми, а сама она закрыла глаза.
— Доктор! — закричал мужчина, не помня себя от ужаса…
Хъюард вышел из палаты. Он нетерпеливо подскочил со стула, подошел к врачу.
— Все хорошо, — предвидя вопросы мужчины, Хъюард жестом успокоил его. — Мы сделали переливание крови, она пришла в себя. Жизни Вашей жены и Вашего… кхм… ребенка сейчас уже ничего не угрожает.
— Она мне не жена… — каким-то чуждым голосом сказал мужчина. — Я могу их видеть?
— Я думаю, ничего плохого уже не случится, — сказал Хъюард. — Ваша любимая поразительно быстро восстанавливает силы. Только я Вас попрошу недолго — все-таки роды это очень большой стресс…
Мужчина кивнул.
— Доктор, Ваши усилия не останутся незамеченными, — сказал он. — Поверьте, я могу отблагодарить Вас так, как ни один из Ваших самых богатых клиентов не…
— Луну с неба достанете? — прервал его Хъюард.
— Луну — нет, — сказал мужчина с некоторым сожалением. — А вот пост министра здравоохранения я Вам организую одним звонком.
Хъюард хотел было отшутиться, но внезапно понял — этот человек не лжет и не шутит. Если это вообще человек…
Он тихонько вошел в палату. Любимая была занята — осторожно двумя руками поддерживала маленькую летучую мышку, присосавшуюся к ее груди. Она слегка морщилась от боли — своими клыками дочка прокусила сосок и пила молоко вместе с кровью матери. Да, выражение «кровь с молоком» здесь имело буквальное значение.
— Как ты? — он подвинул стул, сел рядом.
— Нормально, — вздохнула она. — Смотри, как много она пьет…
— Я боюсь за тебя… — начал он.
— Не бойся, — сказала она. — Я выдержу. Не в первый раз.
— Эжени, я не думал… — начал он.
— Ты понимаешь, что я не могла родить по заказу? — оборвала она его. — Я же не центр планирования семьи, все-таки. Лучше посмотри, какая у нас получилась замечательная девочка…
— Ты шутишь? — спросил он. — Я вообще боюсь на нее смотреть!
— Это все гены ее дедушки… — сказала Эжени. — Поверь, он при жизни выглядел гораздо страшнее. А она через пару лет придет к обычному человеческому облику.
— Я боюсь догадаться, кто у нее в дедушках… — осторожно начал мужчина.
Она не ответила.
— Кто ее дедушка? — настойчиво спросил он. — Я должен знать, Эжени! Что ты от меня скрываешь?
— Ты так старательно нарываешься… — вкрадчиво прошептала она. — Ее дедушка был вожаком Стаи…
Некоторое время он молчал, потрясенный услышанным.
— Значит, сказки не лгут…
Она не ответила.
— Значит, все это правда… — мужчина заерзал на стуле. — Черт возьми, кого же ты мне родила…
— Милую, очаровательную девочку… — она улыбнулась, бережно провела кончиками пальцев по пушистому затылку дочки.
— Эжени, почему ты мне не говорила раньше? — спросил мужчина.
Она продолжала улыбаться, глядя, как дочь ужинает.
— Эжени, я задал вопрос! — он повысил голос.
— А ну замолкни, Август, — стальным тоном произнесла женщина. — Ты пугаешь мою малышку.
— Малышку! — воскликнул Август. — Ты родила мне чудовище!
Она молчала. Затем стала говорить. Что это за язык — Август не понял. Он владел в совершенстве двумя десятками языков, но это наречие было ему абсолютно не знакомо. Внезапно он осознал, что голос любимой звучит у него в голове. Потом мозг стало давить, словно прессом. Перед глазами замелькали красные пятна. Он не понимал что происходит, ничего не видел и не слышал. А когда наваждение прошло — обнаружил, что стоит на четвереньках. Костюм изорван, словно он пытался выбраться из собственной шкуры. На полу кровавые подтеки.
