Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь
— Милую, очаровательную девочку… — она улыбнулась, бережно провела кончиками пальцев по пушистому затылку дочки.
— Эжени, почему ты мне не говорила раньше? — спросил мужчина.
Она продолжала улыбаться, глядя, как дочь ужинает.
— Эжени, я задал вопрос! — он повысил голос.
— А ну замолкни, Август, — стальным тоном произнесла женщина. — Ты пугаешь мою малышку.
— Малышку! — воскликнул Август. — Ты родила мне чудовище!
Она молчала. Затем стала говорить. Что это за язык — Август не понял. Он владел в совершенстве двумя десятками языков, но это наречие было ему абсолютно не знакомо. Внезапно он осознал, что голос любимой звучит у него в голове. Потом мозг стало давить, словно прессом. Перед глазами замелькали красные пятна. Он не понимал что происходит, ничего не видел и не слышал. А когда наваждение прошло — обнаружил, что стоит на четвереньках. Костюм изорван, словно он пытался выбраться из собственной шкуры. На полу кровавые подтеки.
— Что это было? — спросил он, тяжело дыша.
— Язык Стаи, — коротко ответила Эжени. — На полукровок вроде тебя, произошедших от смешанных браков перворожденных вампиров с людьми, он оказывает вот такое сильное влияние. Как хорошо, что в моей доченьке этого генного мусора не больше, чем на четверть…
Она с любовью посмотрела на свою летучую мышку, принялась бережно гладить ее загривок и почесывать за ушком. Мышка снова стала утробно урчать.
— Откуда ты знаешь язык Стаи? — прохрипел Август, пытаясь подняться с колен. Ноги дрожали и не слушались. — Почему ты сказала, что вожак Стаи — ее дедушка? Кто ты вообще такая?
Она не ответила. Она лишь показала ему открытую ладонь — пять пальцев. А затем еще два.
— Я должен был понять… — прошептал Август. — Какой же я дурак…
Прошло еще несколько дней. Крыло перинатального центра, где поселилась необычная роженица, по-прежнему было оцеплено солдатами, из всего персонала туда допускали только доктора Хъюарда. Простым пациенткам вход туда был заказан.
Утро выдалось чрезвычайно беспокойным. Поговорив по телефону с начальником городского департамента здравоохранения, Хъюард первым делом направился в изолированное крыло.
Август в это время уже бодрствовал. Он вообще спал мало, предпочитая как можно больше времени проводить с любимой. Казалось, напряжение в их отношениях, вызванное родами, прошло, да и новоиспеченный папаша потихоньку привыкал к своей не вполне обычной дочери.
— У нас проблема, Ваше Величество, — начал Хъюард прямо с порога. — Они объявляют карантин. Болезнь распространяется. Этой ночью нашли два трупа на соседней с нашим центром улице. Симптомы повторяются, обильная кровопотеря…
Август недовольно посмотрел на свою возлюбленную.
— А что я сделаю? — спросила Эжени. — Запас крови в Вашем центре иссяк. Свежую еще не поставили. А мне надо самой питаться и доченьку выкармливать.
— Неужели это действительно необходимо — так безудержно высасывать кровь из всех этих несчастных? — спросил Хъюард.
— Боюсь, что да, — сказал Август обеспокоено. — Видите ли, доктор, если у моей ненаглядной начнется приступ голода — тогда мы двумя десятками человеческих смертей не отделаемся. Ввиду ее происхождения, я со всей ответственностью заявляю — пиздец придет нам всем. Мои бойцы ее не удержат.
— Надо что-то делать, — произнесла Эжени, бережно покачивая на руках свою новорожденную летучую мышку, нареченную Анджеллой.
— Надо, — согласился Август. — Решено. Мы уезжаем. Я сейчас же распоряжусь.
Он поднялся с края кровати.
— Разве это не опасно — везти так далеко новорожденную малышку? — спросила Эжени. Своим внутренним чутьем она поразительно точно считала весь предстоящий маршрут, выбранный Августом.
— Оставаться здесь еще опаснее, — сказал Август. — Пока ты не восстановила силы после беременности и родов, ты беззащитна. И на тебе еще наша дочка.
Эжени бережно прижала к себе Анджеллу. Внезапно она осознала — на ее плечи опустился груз ответственности за чужую жизнь. Странно, а ведь она уже совсем позабыла это ощущение…
— Доктор Хъюард, вы едете с нами, — сказал тем временем Август.
— А как же мои пациентки? — спросил Хъюард.
— У Вас теперь будет только одна пациентка, — ответил монарх.
Хъюард тяжело вздохнул, но перечить не стал. Он был не робкого десятка, но перечить королю вампиров — нет уж, увольте.
Спустя некоторое время Август вошел в палату к любимой. Она уже оделась, укутала в пеленки дочь, и приготовила для нее небольшую плетеную корзинку.
— Мне звонили из Берлина, — сообщил Август. — Каролина родила вчера вечером. У нее мальчик.
— Что ж, значит, у нашей маленькой Анджеллы будет сводный брат, — безразлично произнесла Эжени.
Она решила перед отъездом еще покормить свою малышку.
— Корону наследует старший ребенок, — сказал Август.
Она села, стянула с плеч блузу.
— Тебя что-то беспокоит?
— Да, милая, — Август сел рядом. — Первое время вас придется тщательно прятать, пока Анджелла не пройдет стадию очеловечивания. Но это меньшая проблема. А вот проблема наследования гораздо серьезнее. Ты представляешь, как встанет на дыбы Совет, когда узнает, что ярлык на Великое Княжение завещан женщине?
— Оставь ярлык сыну, которого родила Каролина, — предложила Эжени безразлично, подавая грудь своей крошке.
— Я не могу, это против закона, — сказал Август. — Обычай наследования это одно, закон — совсем другое. По закону Ярлык наследует старший ребенок. Значит, корона достанется Анджелле. Я не могу переступить через Книгу Клана только потому, что это нарушает какой-то долбанный консервативный обычай вековой давности.
— Твоя верность нашим законам похвальна, — сказала Эжени, зажмурилась от боли, когда дочка вновь прокусила ее кожу своими клыками.
— Я боюсь, из-за моего решения начнется смута, — сказал Август. — Как же нам обезопасить нашу красавицу?
Он кончиком пальца принялся почесывать Анджеллу за ушком. Дочка в ответ на ласку утробно заурчала, захрипела, подавившись ланчем, и во всеуслышанье фыркнула.
— Какая она чудесная… — Август широко улыбался.
Эжени с некоторым удивлением заметила, что ее мужчина светится от счастья. А с ним это происходило очень редко.
На перроне их уже встречали. Десяток человек, одетых по последней гангстерской моде. Один из них отделился от толпы, запрыгнул на подножку и направился вглубь вагона. Дойдя до дверей одного из купе, он остановился, постучался. Через мгновение наружу вышел Август.
— Привет, Алекс.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
— Как дорога? — спросил Алекс.
— Нормально, — ответил монарх. — Как вы без меня?
— Скучали, — ответил слуга.
Следом за королем из купе вышла молодая женщина, в руках она держала небольшую плетеную корзинку с каким-то тряпьем.
— Простите, мы представлены? — спросил Алекс.
— Алекс, знакомься, это моя советница по финансовым вопросам… — начал было Август.
— Десмод, — бесцеремонно перебила короля девушка. — Ангела Десмод. Очень приятно.
— Алекс Фонтейн, — он слегка поклонился. — Начальник охраны Его Величества.
День 26-ой 21:00Она открыла глаза, прислушалась. Ни звука. Тишина давила тяжелой гранитной плитой. Первой мыслью было, что это транквилизатор лишил ее слуха. Она чуть приподняла голову и убедилась, что с рецепторами все в порядке — она отчетливо видит меблировку комнаты, огромные окна и ветви деревьев, раскинувшиеся по ту сторону стеклянного полотна. Правда, болела голова и ломило тело, как от хорошей взбучки. Хотя — это, скорее всего, следствие общения с Вернером и его костоломами. Но все-таки, почему же так тихо?
Она попыталась встать на локтях и тотчас резкая боль прошила левую руку. Она издала короткий стон и рывком выдернула из вены погнувшуюся иглу, чуть не опрокинув при этом стоящую у изголовья кровати капельницу. Белая жидкость тоненькой струйкой брызнула из иглы на ковер.
Анджелла села на кровати и теперь уже оглядела обстановку. В этом доме она никогда не была раньше, но почему же здесь пахнет так знакомо? Это был явно какой-то особняк за городом. Комната находилась то ли на третьем, то ли на втором этаже, это было видно из окон. Обставлено помещение было достаточно богато — огромная кровать с пологом, у стены — большой комод красного дерева, рядом маленький аккуратный туалетный столик, а у стены напротив — платяной шкаф. На полу — белоснежный пушистый ковер. Девушка осторожно встала с кровати и только теперь заметила, что она абсолютно голая.
— Просто прелестно, — фыркнула Анджелла, накинула на плечи одеяло и отправилась осматривать комнату.
