Назад в СССР: демон бокса 2 (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич

Мы ходили на дрессировочную площадку, он слушался, но так себе. Что взять с четырёхмесячного пацана? Выучили до моего отъезда в Киев пяток команд общей послушки, не более того, и я не питал иллюзий, по возвращении придётся их восстанавливать, работая с инструктором. От собак, отобранных для службы в милиции и тренирующихся ежедневно, Рекс отставал.

Но ему не придётся патрулировать улицы, брать след, бросаться на правонарушителей и валить их с ног. Как охранник дома и вообще просто любимец он меня устраивал вполне.

В первую совместную ночь обнюхал отведённую ему подстилку и улёгся. Но сквозь сон донёсся стук когтей по половым доскам и тяжкий вздох, словно на Рекса навалились все горести мира, потом довольное причмокивание. Он нашёл коврик у моей кровати и разлёгся, отправившись на первую в жизни реальную службу — по охране моего сна.

Утром вынесся наружу метить территорию, в доме не сделал ни единой лужи. Так как забор стоял только в виде бетонных оснований и без ворот, я метнулся вслед, чтоб не убежал в лес, и вовремя: пёс принялся облаивать случайных гуляющих из пансионата, всем своим видом показывая: р-р-разорву! Так как очень здорово вымахал с момента нашей первой встречи и набрал веса килограмм под тридцать, точнее не скажу, выглядел вполне устрашающе. Щенячья милота с непропорционально большими лапами, заплетающимися в прыжках и на бегу, стремительно исчезала, кобелёк всё больше напоминал небольшого волка, особенно благодаря серо-чёрному окрасу.

Я ухватил его за ошейник и потащил в дом.

Была ещё одна причина, по которой торопился забрать Рекса из питомника. На общей площадке, по словам кинолога, его начал щемить и унижать взрослый кобель немецкой овчарки, кусал, придавливал голову лапой к земле. Рекс, не стерпев, однажды сам набросился на обидчика, полоснул клыками по морде и сразу принялся удирать. Когда тот, разъяренный до потери самоконтроля, почти догнал маленького хулигана и вознамерился в него вцепиться, мой направился в бетонный столб заграждения, буквально на последнем миллиметре резко свернул. Взрослый влетел в бетон со всей дури и крепко пострадал, теперь на излечении у ветеринара, стоит вопрос о дальнейшей пригодности к службе. Значит, Рекса придётся держать в отдельном вольере, в том числе при передержке, таких апартаментов мало.

Несколько часов посвятил обустройству. Уничтожил мелкий кустарник, под соснами останется одна только трава. Из очередного турне привезу бензиновую газонокосилку, в СССР с ними туго, и буду поддерживать в порядке собственный уголок планеты.

Перспективные мысли о бегстве на Запад покинули меня практически полностью. Здесь так хорошо! А миллионы успею сделать после распада СССР.

Пообедал и отдохнул, потом отругал себя за расслабление и двинул на берег водохранилища, прихватив Рекса на поводке. Я убедился, что бежать с ним на пару — пропащее дело, пёсель не умеет приноравливаться к моему темпу, часто тормозит, чтоб пометить куст или дерево, ломая мне ритм и сбивая дыхание. Но если привязать дома и не заниматься, ничего путного не произойдёт и дальше, к сожалению. Понукая овчарку, я проследовал к верхнему водосбросу, ближе к санаторию «Крыница», там развернулся и потрусил в сторону кольцевой.

Ближе к ней находится мой любимый пляж с двумя большими уродливыми крокодилами размером с бегемота-переростка. Естественно, привлекали не эти чудовищные дощатые монстры, а мини-спортплощадка с турником и железной шведской стенкой, если, конечно, шведы осведомлены, что у них бывают подобные жутковатые стенки.

Несмотря на конец сезона, всё же начался октябрь, воскресным днём на пляже заседала компания молодёжи, длинный парень моего возраста и три девицы. Они расстелили покрывало, что-то употребляли, это мне не помешало, скинув майку и привязав собаку, отработать на турнике силовой минимум. Потом разделся до плавок и с наслаждением прыгнул в бодрящую осеннюю воду, градусов четырнадцать, не выше. В два десятка гребков переплыл к островку прямо напротив пляжа, но вылезать не стал, повернув назад, потому что Рекс начал прямо-таки разрываться на берегу.

Кавалер, обременённый тремя дамами, нашёл себе развлечение в том, что пытался схватить мою одежду, брошенную около собаки. Пёс, совершенно не обученный охране и не злённый, принял игру за чистую монету и рвался с поводка, пытаясь схватить длинного. Тот ржал, дразнил Рекса палкой, даже не подозревая, что пёс привязан едва-едва, а его юных силёнок вполне хватит, чтоб вырвать кусок мяса из задницы придурка.

Я едва-едва успел. Узел на поводке распустился, парень, не прекращая ржать, кинулся наутёк. Сорвав глотку, заставил-таки овчарку выполнить команду «ко мне», с трудом успокоил.

— Не обращай внимания, пёс. Долботрах не понимает, что ты в один ням перегрызёшь ему горло.

Длинный остановился, прислушался. Потом, набычившись, пошёл к нам.

— Ты что-то тявкнул, урод?

Был он гораздо крупнее, под метр девяносто или даже больше, мощный, плечистый. Коротко стриженный. В спортивном костюме с биркой «вооружённые силы» и изображением чего-то милитаристского, гармонирующего с зелёной кормой УАЗа с чёрным армейским номером, брошенного в кустах. Явно выделывался перед девушками, подрастерявший часть реноме крутого, когда бежал от щенка.

Не обращая внимания, я натянул трико, майку и куртку. Похоже, тип меня не узнал, не обратил внимания на буквы СССР через спину и герб Союза на груди справа, намекавшие, что перед ним не простой физкультурник.

— Я с тобой разговариваю. Если ты мужик, то повернись и ответь. Только собаку привяжи крепче.

— Кто ты такой, чтоб мне указывать? Барышни, кто смелее этого мудака? Подержите, будьте любезны, поводок, пока он меня учит уму-разуму.

Рассмотрел их, приблизившись. Самая красивая, стройная брюнетка, вытянувшая длинные ноги на покрывале, смотрела вопросительно. Хрупкая и очень декоративная блонда, скорее одетая для похода в бар, чем на пляжный пикник, демонстративно отвернулась. Зато крупная в росте и широкая в кости деваха протянула руку.

— Давайте. Я люблю собак. Можно дать ему кусочек колбаски?

— Один кусочек, маленький. И так он жирный. Рекс! Можно!

Как только отдал поводок, ощутил движение сзади и рефлекторно пригнулся, уходя с линии огня. Длинный ударил, пытаясь провести маваши в затылок.

Секунд десять я отступал, уклонялся, блокировал его выпады. Пацан явно ходил на что-то вроде классического каратэ-до, физически был неплох, но в реальном бою никакой, к тому же благоухал спиртным.

— Это всё, на что способен? Жаль. Спокойной ночи.

Я вырубил длинного, уронив физиономией в песок, вытащил шнурки из его куртки и штанов, соединил щиколотки между собой и запястья, потом ноги и руки между собой, соорудив излюбленную милицией живую скульптуру «ласточка». Все это заняло едва минуту-две, девицы смотрели на шоу молча, даже Рекс не пытался вмешаться, давно проглотивший колбасу.

— Девочки, извиняюсь, и спасибо, что подержали Рекса. Ему всего пять месяцев, он очень впечатлительный щенок.

— Да не за что! — проворковала крупная, возвращая поводок. Меня зовут Зоя.

— Валерий.

— Срочно развяжите Гошу, Валерий! — вступила декоративная блондинка.

— Непременно. Но не я и не сейчас. Позвоню в милицию, в опорный, они сообщат в комендатуру гарнизона. Принявший на грудь военнослужащий заехал на казённом автомобиле в природоохранную зону, проигнорировав запрещающий знак, распивал спиртное. Можно даже умолчать про нападение на меня сзади, ему суток на тридцать гаупвахты хватит и так. Вы обождите немного, схожу к телефону. Рекс! Рядом.

— Обождите, Валерий, — вмешалась брюнетка, ради которой и был произнесён обвинительный спич в духе прокурора Вышинского «расстрелять изменников Родины как бешенных собак». Они привстала на локте и смотрела на меня таким взглядом… Собственно, из-за подобных взглядов мужчины дрались на дуэли, совершали безумства, а то и развязывали войны.

— У вас есть неотразимый аргумент, кроме обаяния?