Назад в СССР: демон бокса 2 (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич

Назад в СССР: демон бокса — 2

Глава 1

1

На Дону

Май в Ростовской области выдался жаркий. Я бежал поутру по улице Фридриха Энгельса в направлении Советской, за драмтеатром имени Горького свернул в Парк имени Октябрьской Революции. Названия улиц, площадей и скверов Ростова-на-Дону несли идеологическую нагрузку в какой-то неимоверной концентрации. Что-то беспартийно-историческое либо поименованное в честь нейтральных деятелей культуры, наверно, тоже нашлось бы, но пока ничем себя не проявило, задавленное и затерявшееся между проспектом Ленина, улицей Красноармейской, Ворошиловским проспектом, Будёновским проспектом, улицей Социалистической и так далее. Быть может, когда коммунистическая эпоха канет в прошлое, местная администрация переименует большевистское наследие, вернёт хотя бы частично старые аутентичные названия, но совсем не обязательно. Люди, родившиеся в Ростове-на-Дону при СССР, успели привыкнуть. Им кажется, что улица Фридриха Энгельса носит это имя уже лет триста, задолго до рождения одного из основоположников марксизма.

Шёл ещё только девятый час, а в парке уже находились люди: неизбежные мамы с колясками — симпатичными ГДРовскими или тихим ужасом советской выделки, одинокие старички с газетами на скамейках, но куда больше мелькало кучкующихся молодых мужчин, тоже с газетами, преимущественно «Советский Спорт» или местной спортивной.

— Гляди, братва, сам Матюшевич бежит!

Человек двенадцать, от неспортивных лысых пузатиков до накачанных молодых парней, им бы на работу шагать, а не прохлаждаться с утра.

Я ускорил шаг, отрываясь от группы. Подобные встречи, в лучшем случае, означают неприятную и ненужную задержку, что-то приходится отвечать, сбиваясь с ритма бега и дыхания. На три буквы посылать советских трудящихся не рекомендуется.

В худшем случае из толпы отделяется амбал, местный неофициальный чемпион кулачного боя, и лезет ко мне «боксировать». К чемпиону Советского Союза, чемпиону Европы среди юниоров и взрослых, заслуженному мастеру спорта СССР? Он, тем не менее, нечто намерен мне «показать». И что дальше? Мгновенное превращение местного геракла в жалобно стонущий на земле кусок мяса выльется в разборки с милицией. Если приедут на «бобике» парни понятливые, болеющие за «Динамо», то постараются спустить на тормозах и похоронить заявление в отказном материале. Но много ли в ментовской среде либералов? По моим наблюдениям — явный дефицит. Стало быть, праздную труса и включаю пятую передачу.

Бежать легко. Фирменные кроссовки с тремя белыми адидасовскими полосками одинаково приятно несут меня и по асфальту, и по траве. Стандартный десятикилометровый утренний кросс выполняю вполсилы, не напрягаясь, сегодня вечером бой во втором полусреднем, на подобное испытание техника безопасности не рекомендует явиться уставшим.

У меня медленно, ну, во всяком случае, недостаточно быстро происходит адаптация к росту и весу. Достиг ста семидесяти семи, вряд ли далее прибавлю существенно, вес около семидесяти пяти, что очень много, если вспомнить: буквально недавно выступал в наилегчайшем.

Крайне сложно при наращивании массы и силы сохранить скорость движений, пусть я — демон бокса и умею контролировать процессы внутри тела лучше абсолютного большинства живущих, всё равно законы физиологии на меня распространяются в полном объёме. Поэтому мне трудно поддерживать соревновательный уровень.

Каждый раз, вторгаясь в «чужую» и более высокую весовую категорию, я напарываюсь на целое созвездие авторитетов бокса и упорное нежелание как чиновников Госкомспорта, так и тренерского состава сборной пропустить вперёд. В категории до семидесяти пяти, второй средний, у СССР есть Виктор Саченков из Украины, рыжий кучерявый крепыш ниже меня ростом, действующий чемпион мира, также бравший золото Союза и Европы. Он — основной кандидат в сборную на Олимпийские игры, где, по известной «Вышнему» версии истории, дошёл до финала и продул по очкам. Мои регалии тоже весомые, но они все набраны в более лёгком весе, в категории до семидесяти пяти я — никто. Поэтому, если разнесу украинца по очкам или даже за явным преимуществом, Олимпиада мне не светит. «Есть мнение, товарищи, что по совокупности причин нам следует выставить во втором полусреднем более опытного боксёра. Он не выиграл чемпионат СССР? Так это же очевидно: тренеры выводят его на пик формы к Москве! Претендент, напротив, растратил запас сил в Ростове-на-Дону. Это же очевидно, товарищи». Возможно, похоронная для моей спортивной карьеры речь прозвучит иначе, вывод один: победа по очкам для меня равносильна проигрышу. Саченков, а к нему не питаю никакой вражды, должен лечь физиономией на канвас и не встать. Что весьма сложно, учитывая его класс.

Говорят, за билет на трибуну на сегодняшние финальные бои чемпионата СССР перекупы просят по пятьдесят рублей, их ловит за спекуляцию милиция, но от того цены только растут — в качестве компенсации риска. Слегка злоупотребив положением финалиста, я добился разрешения провести в зал четверых своих болельщиков из Грузии. Как им мог отказать?

В Тбилиси в январе проходил показательный этап матча по боксу СССР-США, я в категории до семидесяти одного килограмма завалил Михаэля Грогана, мои закавказские друзья радовались так, словно побил не американца, а армянина. Гостеприимство было столь сокрушительным, что пришлось отказаться от поездки в Вильнюс на второй показательный тур. Саченков, кстати, в основной день соревнований в Москве вышиб дух из довольно сильного американца Жозе Круза. Я присутствовал на том бое зрителем и был впечатлён.

Сегодня вечером под кулаки днепропетровского заслуженного мастера спорта и чемпиона Европы предстоит попасть мне. И хоть за Кёльн, где взял Европу, я ношу тот же титул, в мире советского бокса порой слышу в затылок обидное слово «выскочка», а Виктор, тот в полтора раза старше, действительно, по мнению многих, заработал и заслужил свой статус.

Если вправду заслужил, и возраст приближается к тридцону, не пора ли на покой?

Про речи в затылок… Что же, затылок явлен народу в обнажённом виде. Здесь, вдали от начальства из погранкомитета, я впервые обрился наголо, подставив под телекамеры китайского крылатого дракончика. Честно признался в интервью после полуфинала, что увлекаюсь восточными духовными практиками, в период максимального сосредоточения обращаюсь к дракону, и он делится со мной своей силой. Не считаете ли это ненаучной метафизикой, спросил журналист, на что я белозубо улыбнулся и заверил: имеет место быть не метафизика, а самовнушение. Даже самогипноз. Когда нахожусь в наилучшей форме, мне кажется, что дракоша теплеет. Если свести тату или вообще удалить участок кожи с затылка, пересадив, например, с бедра, потеряется привычный ориентир для сосредоточения, в результате как боксёр немедленно ослабну. «Советский Спорт» тут же распространил это интервью, редакция сочла презентацию рептилии курьёзом, из телерепортажа в конце передачи «Время» кусок о драконе вырезали. Собственно, там вообще оставили единственную мою фразу: чемпионат в Ростове-на-Дону рассматриваем как заключительный этап подготовки к Олимпиаде.

Слукавил, конечно. Я лично рассматриваю совсем другую перспективу — возможность убрать из конкурентов украинского мастера, тем самым ослабить резерв для сборной, расчистив путь себе. После завтрака, пока есть время до взвешивания, засел с папой Кимом в гостиничном номере пересматривать четверть- и полуфинал Саченкова.

— Практически нет слабых мест, насколько могу судить, — резюмировал кореец, прищурив и без того узкий глаз. — По очкам ты его точно не переиграешь. А вот как поймать на нокаут…

— С длинной и средней — никак. Он объективно лучше.

Саченков боксировал в классической левосторонней стойке, далеко вперёд выставив плечо, левая рука постоянно пыталась достать противника джебом ради несильных ударов, зато приносящих очки. Без каких-либо индивидуальных изюминок. В глухую защиту предпочитал не уходить, правая рука занимает исходную ниже челюсти и подключается мгновенно при любом удобном случае. Двигается по рингу лёгкими прыжками, словно весит пятьдесят один, а не семьдесят пять, я, набрав массу, перешёл на шаг, так удобнее, как по мне, совершать нырки и уклонения в сторону, не теряя контакт с опорой. В общем, украинец был воплощением мечты Когана — подвижный, высокотехничный, быстрый, при открывшейся возможности — с нокаутирующим ударом, ставку на который он не делал. Не применяющий грязных приёмов, не прущийся с низко опущенной головой вперёд с опасностью рассечь бровь сопернику. Саченков — это советская школа бокса на стопятьсот процентов, отточенная до филигранности и не несущая никаких сюрпризов.