Следующая станция – Луна (СИ) - "Генрих"

Хм-м, надо бы поставить его на место. Не ради удовольствия, а для пользы дела.

— И зачем вы это сделали, товарищ капитан?

— Как «зачем»? Разве инструктор не должен показывать, как надо, на своём примере?

— И что вы показали? Что надо стрелять с упреждением? Так Анжела это уже знает. Вы только что напрасно истратили четыре патрона. Невелика потеря, опять же удовольствие получили… но разве мы здесь для этого?

Теперь я не обращаю внимания на его долгий взгляд. Тем более нам есть чем заняться.

— Анжела, ты поняла свою задачу? Сформулируй!

— Совмещение траекторий двух движущихся объектов, пули и мишени, в одной точке, — отвечает, почти не задумываясь.

В свою очередь обдумываю её ответ. Киваю. Всё правильно, она ведь не сказала «пересечение». Траектории могут успешно пересечься, но мишень по своей траектории может уже уйти от пули.

— Мишень движется перпендикулярно нормали, — не просто так говорю, а обрисовываю условия задачи.

Можно загрузить в неё кодом, но зачем, когда есть вербальная возможность?

Капитан тем временем немного скучнеет.

— Сначала требуется вычислить скорость мишени, сопоставить её со скоростью пули в триста пятнадцать метров в секунду и расстоянием в двадцать пять. Сможешь сама вычислить смещение мишени за время полёта пули?

— Чуть меньше восьми сантиметров, — обычный человеческий ответ, которому мы не сразу её научили.

Нечеловеческий звучал бы так: семь целых девятьсот тридцать семь тысячных сантиметра.

— Поэтому ты должна целиться в точку на восемь сантиметров впереди по вектору движения. Приступай.

Анжела кивает и заряжает пистолет. Дима отводит мишень на исходную.

— Учти ещё одно, Анжела. Сначала мишень движется с ускорением. Тебе надо поймать момент, когда скорость станет постоянной. Стрельбу начнёшь после начала движения.

После моего кивка Дима запускает мишень. Грохочут выстрелы. Скорость стрельбы не уступает быстроте капитана.

— Сорок семь, — подсчитываю через трубу, пока мишень к нам ещё едет.

Анжела обштопала капитана. Даже если бы тот пятую пулю всадил в десятку, у него было бы сорок шесть.

— Я вам тут не мешаю? — голос капитана не лишён едкости. — А то, может, я пойду?

— Если доверяете нам пистолет, то идите, — пожимаю плечами. — А то кофе, а, товарищ капитан?

Предложение принимается благосклонно, и я берусь за трубку. Работы у нас невпроворот. Посмотрим, как справится Анжела, когда мишень поедет в обратном направлении. Вернее, правильно ли я её запрограммировал. Потом надо организовать движение мишени под разными углами. Дел выше крыши…

Дел выше крыши, а впереди ещё больше и на порядок сложнее. Стрелять быстро и без промаха мы её научим. А вот надёжно определять, в кого нельзя стрелять, в кого можно, а в кого прямо надо, намного сложнее. Возможны ошибки. Они и у человека бывают, все слышали о «дружественном огне», а нам надо, чтобы их не было совсем.

10 сентября, суббота, время 12:15.

Хабаровск, отель «Онега» номер…

— В этой моркови по-корейски нет ничего корейского! — заразительно хохочет Юна. — Но мне почему-то нравится больше, чем наша.

Мы обедаем у неё в номере. Только вдвоём, не считая охраны в проходной комнате. Даже мужа её рядом нет. Стал ей доверять наконец? Спрашивать, впрочем, не собираюсь, мне начхать.

Основное блюдо совместного обеда — тушёная оленина с картофелем и патиссонами. Удивительно, но мне нравится. Как и вся наша конспиративная встреча. Мне только интересно, я сейчас в поле зрения ФСБ или нет. То, что я в «Онеге», могут разнюхать. Хотя остановился я в другом отеле.

— Смотри, как мой старший вымахал, — моя ментальная нуна протягивает смартфон.

С экрана на меня смотрит симпатичный подросток. По корейским меркам — красавчик. А какой ещё может быть сын у Юны? Она старше меня на четырнадцать лет, неумолимо накатывает сорокалетний рубеж, хотя выглядит максимум на двадцать восемь. Родила, значит, по личному плану, в двадцать пять — двадцать шесть.

— Наследник для папы и его любимчик. Двенадцать лет ему скоро стукнет, — с удовольствием прожевав очередной кусочек, поясняет Юна. — Полистай, там дальше следующие…

Листаю. Мгновенно залипаю. Девочка, второй ребёнок, не очень похожа на Юну, но как нераспустившийся бутон на самого себя в пике расцвета. Юна хихикает:

— Самая младшая тебя ещё больше удивит.

Впадаю в полный ступор. Восьмилетняя девочка поразит красотой представителей любого народа, не только корейского. И как такое может быть? Лицо явно европейское, пусть и с неуловимым налётом азиатчины, который только украшает. Юна хихикает.

— М-да…

Слегка дёргаюсь, заметив что-то у своего лица. А, так это кусочек оленины на вилке! Юна продолжает веселиться.

Я детей Юны раньше почти не видел. Кто-то ещё в кроватке лежал, совсем маленьких показывать непринято. Так, что-то мелькало на заднем плане при наших видеоразговорах. Изредка.

— Родила я супермодерновым способом, со стандартной разницей в два года, — улыбается Юна. — Хотя нет, первенец обычным путём, а вот девочки… нет, молчи! Вижу, что догадался, но молчи! Дело в том, что моя семья сильно вложилась именно в это направление.

Дальше ей можно не рассказывать. Суеверие, присущее и мне, не трепаться о своих планах. Умолчание тем плотнее, чем они грандиознее. А другими они у Юны быть не могут.

— А у тебя какие как дела?

Всё по канону. Пока не обсудим последние личные новости, к делу не перейдём. Ничего не имею против:

— Света скоро родит. В январе ждём.

— Девочка, мальчик? — вспыхивает чисто женское любопытство.

— Не знаю. Мне всё равно. Лишь бы ребёнок здоровый был. Обычно мужчины мальчиков хотят, но у меня уже двое есть.

Юна опять смеётся:

— Да, ты скоро меня обскачешь. За тобой не угонишься.

— Это за Алиской не угонишься, — смеёмся уже оба.

За разговором и смешками расправляемся с обедом, Юна, не теряя времени, разбирается с кофемашиной. К серьёзной беседе приступаем, вдыхая головокружительный запах арабики.

— Меня мои компаньоны трясут по поводу твоих посторонних трат, — Юна подпускает в глаза и голос строгости. И поясняет, о чём речь.

Инвесторов насторожил мой финт в Березняках, где я пообещал сто мильёнов самой многодетной семье. Сумма относительно небольшая, однако сам факт благородных, но посторонних расходов им не нравится.

— Это не деньги инвесторов, я пообещал премию за счёт Агентства. С вами мы расплатимся через пять лет, а выплата премии в том селе будет только через восемь. Вы к тому времени своё получите, Агентство закроет свои главные обязательства.

Ответ Юну устраивает полностью. Да и лично её это не заботит, её доверие ко мне где-то на уровне двухсот процентов. Так что можно приступить к по-настоящему серьёзным темам.

— Кремль меня скоро за жабры возьмёт, — это здорово, когда можно разговаривать прямо и не выбирая слов. Но объяснять приходится: — Слишком мы стали заметны, слишком велики наши успехи. Это ещё полбеды, но космонавтика — отрасль стратегическая. С огромными военными возможностями…

— И без госконтроля не обойдётся, — Юна ловит на лету. — Успехи у вас действительно… расскажешь?

— Расскажу. Чуть позже. Я вот что думаю: не перейти ли нам под юрисдикцию ваших северных братьев-врагов?

Глаза Юны вспыхивают:

— Ни в коем случае! Хрупкое равновесие нарушать нельзя. Наша республика тут же в разнос пойдёт!

О как! Об этом я не подумал.

— Можно подыскать другую страну, — впадаю в задумчивость на ходу. — С лидером-отморозком.

Юна хихикает, и мы начинаем перебирать все страны. Нет, дохлый номер! К такому выводу приходим одновременно.

— Ладно, ещё подумаю. Прилетел я по другому поводу. Нам нужна технология изготовления мерных золотых слитков. Не только золотых.

— Ты нашёл⁈ — Юна аж подскакивает.

— Не знаю. То есть месторождение с золотосодержащими рудами нашли, однако объём пока неизвестен. Но я уверен, что в ближайшие годы точно найдём.