Чемпионы Черноморского флота (СИ) - "Greko"
— Да!
— Хорошо! — Бахадур дернул меня за шкирман. Поставил на ноги. Стряхнул с рубахи капли вина. — А теперь иди к Тамаре! Еще раз позволишь себе так с ней вести, еще раз увижу её слёзы — убью!
Я кивнул. Пошёл в спальню. Тамара не спала. Лежала на спине с открытыми глазами. Я лег ей под бочок, обнял. Долго так лежали.
— Прости меня! — произнёс я тихо.
Тамара повернулась ко мне, крепко обняла.
— Ничего! Я все понимаю.
— Я люблю тебя!
— И я люблю тебя!
Помолчали.
— Сильно получил? — спросила Тамара.
— Заслужил. — ответил я.
— Может, разденешься? Мокро.
— Сейчас, любимая. Нужно одно письмо обязательно написать.
— Хорошо. Я подожду.
Я вышел в соседнюю комнату. Бахадур ждал. С улыбкой кивнул мне. Сел рядом со мной за стол. Пока я писал, наблюдал за мной, все больше расплываясь в улыбке. Видел, что я вернулся.
Писал Фонтону.
"Феликс Петрович! У меня появились дополнительные мотивы напомнить вам о вашем обещании поспособствовать мне с поездкой в Лондон. Мне кровь из носу нужно туда попасть, а потому предлагаю выгодный взаимообмен. Вы хотите знать мою тайну. Я ее открою. Только отправьте меня в Англию. Не знаю, имеет ли смысл предупреждать Вас, что в случае отказа, я все равно найду способ туда попасть. Ни перед чем не остановлюсь. Брошу службу. Да и вообще, все похерю, но в Лондон попаду. Мне терять нечего. Вам, наверняка, наплевать на мой ультиматум. И тем не менее. Так что очень прошу вас, помогите осуществить все без крайностей. Как мы любим повторять, без пыли и шума.
Ваш Коста Варвакис."
Закончил. Запечатал. Бахадур протянул руку.
— Вечер же⁈ Куда⁈ — удивился я.
— Отдам солдату, что тебя охраняет. Все равно ни хрена не делает. Пусть пробежится! — объяснил пират.
— Ну хорошо!
Только передал письмо, как внизу раздался шум. Явно стал слышен громкий стук нескольких пар сапог. Кто-то поднимался по лестнице. Мы застыли. Смотрели на дверь. Из спальни выбежала взволнованная Тамара. Дверь открылась. Какой-то важный чин в сопровождении двух солдат, увешанный флигель-адъютантскими аксельбантами. Катенин! Палач Дадиани!
— Поручик Варваци. Приказом императора вы арестованы! Попрошу последовать за нами. Только приведите себя в приличный вид.
Я оглянулся на Бахадура и Тамару. Поразился. Они были спокойны. Более того, Тамара сделал шаг вперед, обратилась к флигель-адъютанту.
— Дадите нам одну минутку? — спросила.
— Но только одну! — кивнул офицер.
Тамара метнулась в спальню. Выбежала оттуда через мгновение с бутылочкой. Протянула.
— Пей!
Я удивился. Совсем забыл про наш счастливый обычай. Взял бутылочку в руки.
— А почему ты мне в первый день не дала её?
— Потому что ты только сейчас вернулся ко мне!
И я в первый раз за последние три недели улыбнулся.
— А это? — кивнул на ожидавших меня стражников.
— Это — ничего. Я чувствую! — ответила моя блестящая жена.
Я выпил. Надел на бурую от вина рубаху позабытый мундир. Повернулся к флигель-адъютанту.
— Я готов! — сказал, продолжая улыбаться.
… Улыбался и всю дорогу до Метехского замка. Улыбался, когда вели по мрачным коридорам. Улыбался, когда с лязгом закрылась тяжелая дверь моей камеры.
[1] Эндирей — мирный аул, в котором жили персонажи Лермонтовской повести — Бэла и Азамат.
[2] Для карательных экспедиций против горцев русские собирали так называемые «отряды», сборную солянку из разных полков под командованием одного из генералов. Часто такие отряды назывались по имени командира (отряд Фези) или местности, в которой предстояло действовать (Чеченский отряд).
[3] Сражение у села Энхели 6–7 августа 1838 г., действительно, было выиграно русскими, и имам отступил. Жители аулов выразили покорность и подписали присяжные листы. Толку из этого вышло немного. Вопрос покорения Дагестана так и не был решен. Восходившая звезда Шамиля набирала силу. Казалось, имам мог каждое свое поражение обернуть в свою пользу.
[4] Без политуры — не покрытый лаком; набрюшник — специальная накладка на завязочках для тепла. Выбор между ранцем и солдатским сидором для кавказских войск постоянно менялся. То разрешали мешки (Паскевич), то вводили ранцы и сухарный мешок вдобавок (Головин). Часто этот вопрос решался на усмотрение командира полка. В Отдельном Кавказском корпусе то и дело отходили от общепринятых правил, требований устава и решений Петербурга. Часто нововведения, принятые по инициативе полковников, превращались в уставную форму, как было с папахами, высокими сапогами и чехлами на фуражках.
[5] В коротких отчетах об этом походе сообщается, что отряд дошел до Андии. Не верим! Когда на следующий год войска ген. П. Х. Граббе отправятся в поход тем же путем, выяснится, что местность за Суук-Балаком известна по одним расспросам.
