Владимир Шигин - Дело «Памяти Азова»
Обзор книги Владимир Шигин - Дело «Памяти Азова»
Дело «Памяти Азова»
Книга известного писателя и журналиста капитана 1–го ранга В. Шигина рассказывает о двух трагических эпизодах в летописи Балтийского флота – загадочном мятеже в 1906 г. на любимом крейсере императора Николая II «Память Азова» и сдаче англичанам в 1918 г. двух новейших эскадренных миноносцев «Спартак» и «Автроил». Если бы не скорое и жестокое подавление – мятеж на крейсере должен был стать началом серии восстаний на оставшихся после Порт—Артура и Цусимы кораблях Балтийского флота. Случай сдачи двух русских кораблей, практически без боя, в истории Советского военно–морского флота больше не повторился.
Владимир ШигинДело крейсера «Память Азова»
Свеаборг и Кронштадт показали настроение войска.
В. И. ЛенинРеволюция 1905–1906 годов оставила немало тайн, связанных с мятежами на российском военно–морском флоте. Одним из таких загадочных мятежей стал и «матросский бунт» на крейсере «Память Азова» в 1906 году.
Год спустя после кровавых событий на Черноморском флоте российский флот снова потрясла серия кровавых восстаний. На этот раз кровь пролилась уже на Балтике. Сценарий их был настолько похож на прошлогодние черноморские, что говорить о случайном совпадении не приходится.
В 1906 году на Балтике, как и в 1905 году на Черном море, в надежде взять реванш за прошлогоднее поражение, действовали все те же кукловоды. На этот раз роль «запала» (каким явился в 1905 году на Черном море «Потемкин») должен был на Балтике сыграть броненосный крейсер «Память Азова». Именно он должен был стать инициатором серии мятежей на оставшихся после Порт—Артура и Цусимы кораблях Балтийского флота и оказать помощь одновременным мятежам в Свеаборге и Кронштадте.
При этом в советской революционной историографии события на революционной Балтике в 1906 году всегда освещались намного скромнее, чем подвиги черноморских мятежников на «Потемкине» и «Очакове». Если морские мятежи 1905 года были возведены в ранг легенд, то о событиях, происшедших на Балтике год спустя, говорили более неохотно. Причем, даже когда о балтийских мятежах и упоминали, то, как всегда, замалчивая многие весьма важные детали, которые во многом меняют истинную картину происходившего. Думается, что настало время все же рассказать правду о кровавых событиях на Балтийском море летом 1906 года.
Любимый корабль императора
Среди экспонатов Оружейной палаты Московского Кремля внимание посетителей всегда привлекает небольшая драгоценная шкатулка в виде расколотого яйца Фаберже, внутрь которого вложена миниатюрная копия корабля — золотой крейсер плывет по лазуритовому морю, сверкая бриллиантами иллюминаторов… Экскурсовод всегда пояснит, что так даритель яйца запечатлел для императора Николая II особо любимый им крейсер «Память Азова». Говорят, что до лета 1906 года расколотое драгоценное яйцо неизменно присутствовало на рабочем столе императора, а затем было навсегда передано в хранилище драгоценностей. Согласитесь, что уже одного этого факта достаточно для того, чтобы понять — перед нами корабль с особой историей.
История «Памяти Азова» началась 12 июля 1886 года на Балтийском заводе Санкт—Петербурга, когда там в присутствии императора Александр III, императрицы Марии Федоровны, греческой королевы Ольги Константиновны и генерал–адмирала Алексея Александровича был заложен очередной броненосный крейсер российского флота.
Назван новый броненосный фрегат был в честь парусного линейного корабля «Азов», отличившегося в сражении при Наварине в 1827 году. За доблесть в сражении линейный корабль «Азов» впервые в истории российского флота был награжден кормовым Георгиевским флагом: в центре Андреевского флага был изображен Георгий Победоносец, поражающий копьем змея. Георгиевский флаг, которым был награжден первый «Азов» за Наваринское сражение, перешел к «Памяти Азова» вместе с именем и хранился на нем как реликвия.
Водоизмещение «Память Азова» составляло 6734 тонн. Основные размерения нового корабля были таковы: длина 115,6 метра, ширина — 15,6 метра, осадка — 8,2 метра. Мощность механизмов крейсера — 5664 л. с. и максимальная скорость хода — 16 уз. Дальность плавания без пополнения запасов угля — 3190 миль. Поэтому корабль вполне успешно мог быть использован на океанских просторах. Вооружение броненосного фрегата также было вполне приличным. «Память Азова» имел два 203–мм орудия, 13 152–мм пушек, 15 малокалиберных 47–мм и 37–мм орудий. Кроме этого на корабле имелись и три торпедных аппарата. Команда нового броненосного фрегата составила 569 человек.
Спуск крейсера на воду был приурочен к 200–летию ботика Петра Первого. Он состоялся 20 мая 1888 года в присутствии императора. В церемонии участвовала и команда корабля под командованием капитана 1–го ранга Н. Н. Ломена. Тогда же Александр III избрал «Память Азова» для особой миссии. После соответствующих указаний достроечные работы на фрегате пошли ударными темпами. Одновременно началось и обустройство внутренних офицерских помещений и в особенности адмиральского салона. Никто в точности не знал, почему «Памяти Азова» уделяется столько внимания и почему на оборудование его помещений идут весьма большие деньги. Однако все понимали, что кораблю уготована какая–то особая роль в планах российского императора. Так впоследствии и оказалось. Именно на «Памяти Азова» Александр III решил отправить в кругосветное образовательное морское путешествие своего старшего сына и наследника престола Николая.
Даже у видавших виды ценителей красоты отделка офицерских помещений вызывала восхищение. И было от чего! Адмиральский зал (в документации указан именно зал, а не салон!) был отделан красным полированным деревом.
На стенах над диванами висели огромные зеркала в дорогих бронзовых рамах. Адмиральская приемная была полностью отделана ореховым и полированным деревом. Письменный стол также орехового дерева, там же стояли волосяные стулья на пружинах и витые сафьяновые вольтеровские кресла. Адмиральская спальня тоже вся была отделана красным полированным деревом, а умывальник выполнен из итальянского мрамора. Кабинет и каюта командира корабля щедро обшиты ореховым деревом. Весьма дорогими сортами деревьев была отделана и кают– компания. Каюты офицеров обшиты тиком. Сама же планировка кают и их количество предусматривали пребывание на корабле большого количества важных особ. На камбузе и в жилой палубе была использована невиданная доселе в русском флоте кафельная плитка. Даже шлюпки «Памяти Азова» имели особые флюгарки с золочеными звездами.
Помимо героического наименования, кормового Георгиевского флага на фрегате было предусмотрено богатое и красочное носовое украшение, какого более не имел ни один корабль императорского флота: орден Святого Георгия в обрамлении георгиевских лент с бантами, императорской короны, лаврового венка и пальмовых ветвей. Эскиз украшения специально разработал летом 1887 году великий российский художник–маринист академик А.П. Боголюбов.
Новейший броненосный фрегат был укомплектован офицерами и матросами гвардейского экипажа. На «Память Азова» отбирали лучших из лучших. Служить на крейсере с самого начала считалось большой честью. Некоторое время его команду вообще комплектовали исключительно офицерами и матросами гвардейского экипажа, и только русско–японская война впоследствии нарушила эту традицию.
23 августа 1890 года «Память Азова» вышел в свое первое плавание. По плану кораблю предстояло обогнуть Европу, пройти в Севастополь, чтобы принять там на борт наследника, и затем направиться на Дальний Восток. Уже в самом начале похода на переходе от Плимута до Мальты корабль попал в сильный шторм. Фрегат благополучно выдержал шторм, уверенно выдерживая 14–узловую скорость, и показал хорошие мореходные качества. «Вообще фрегат оказался крепок и обладает довольно хорошими мореходными качествами в полном грузу, но все–таки короток для форсирования большой океанской волны», — писал командир корабля капитан 1–го ранга Ломен.
Боясь усиления Черноморского флота, турки, однако, отказались пропустить «Память Азова» через проливы, и цесаревичу Николаю пришлось поездом добраться до Пирея, где он и взошел на борт фрегата. Там же в охрану «Памяти Азова» вступил броненосный крейсер «Владимир Мономах» капитана 1–го ранга Дубасова. Пройдя Суэцким каналом, корабли взяли курс на Цейлон.
В октябре крейсер стал на якорь в гавани Бомбея, и цесаревич сошел на берег, где его ждала 42–дневная программа развлечений. Затем был переход в Японию. Там, в ходе посещения Киото, фанатичный самурай Тсудо Санцо совершил покушение на наследника российского престола. Получив ранение головы мечом, Николай записал в своем дневнике: «Я нисколько не сержусь на добрых японцев за отвратительный поступок одного фанатика».
