Нам бы день простоять, да ночь продержаться! - Протасов Сергей Анатольевич
Время растянулось бесконечной чередой ожиданий падений снарядов, ложившихся совсем рядом, но пока мимо. Никто не знал – сколько еще продлится такое пока, но каждый делал свое дело, не обращая внимания на дзиньканье осколков и прочие опасные и «лишние» звуки и ощущения.
Уже после боя, разбирая хронометраж этих «плясок с бубнами», который, оказывается, скрупулёзно фиксировался вахтенным начальником, мичманом графом Кейзерлингом, выяснили, что прошло лишь две с половиной минуты. За эти бесконечные сто пятьдесят секунд тот же невозмутимый мичман Кейзерлинг насчитал не менее дюжины групп орудий разных калибров, «оголосившихся» с пушечного мыса. Хотя, конечно, достоверность подсчетов в таких условиях вызывала сомнения.
К счастью, скорострелок, кроме первых четырех, больше не обнаружилось. Да и те скорострельными были лишь относительно прочих. Будь иначе – вряд ли удалось бы отделаться столь легко. А так, петляя под снарядами, как заяц перед борзыми, верткий миноносец смог избежать прямых попаданий тяжелых «чемоданов», а два настигших его от среднего калибра, хоть и пустили пар, заметно убавив прыти, ни остановить, ни потопить не смогли. Начав замедляться из-за падения оборотов на винтах, он резко вильнул влево, пропав с глаз в собственном дымном облаке, не дожидаясь, когда большие пушки смогут выстрелить по второму разу.
Его самая опасная задача с этого момента считалась уже выполненной. Оставалось только удержать это облако между фортами и батареей, недостроенной, но стрелявшей прошлой ночью. Для чего требовалось просто ходить галсами за только что созданной «ширмой», постоянно подновляя ее.
Угольной пыли в ямах было в достатке. Бункероваться после штормового океанского перехода, когда от постоянной резкой качки ее намалывает, как жерновами, пока не довелось, так что дальше можно обойтись только сжиганием этих отходов, экономя масло. Конечно, риск словить любой случайный снаряд из десятков, густо сыпавшихся сейчас в дым, еще оставался. Но это было уже терпимо.
«Безупречный» с «Блестящим» с реализацией ключевого этапа всего дела провозились гораздо дольше. Правда в относительно более спокойных условиях. После неожиданной стычки с караваном тяжелогруженых барж, направлявшихся от мыса Каннон к уже просматривавшемуся впереди острову, самый первый и наиболее рискованный этап сближения, возможно, с боеспособными артиллерийскими позициями, пришлось завершать рывком.
Началась эта стычка с окрика по-японски с головного буксира, а закончилась стрельбой и взрывом груза боеприпасов. После чего, взбив высокие буруны под кормой, оба эсминца ринулись вперед. Оставив совершенно без внимания уцелевшую японскую посудину, единственную из четырех, они устремились к уже хорошо видимой деревянной пристани, смотревшей в сторону острова Сару. А на юге уже гремело. И даже сверкало, но лишь тусклыми отблесками на тяжелых сырых клочьях туч, без устали терзаемых ветром. Обзора в том направлении не было никакого.
Как и условились, первым швартоваться должен был флагман. Но в темноте Матусевич совсем немного просчитался с моментом перевода машин на реверс, и его корабль теперь явно слишком медленно замедлялся, чтобы успеть притереться к причалу. В последний момент пришлось дать полный вперед, освобождая место второму.
Командовавший его десантной группой унтер, явно из матросов, тоже это понял. Он крикнул на мостик, чтоб правили к пирсу, сколь можно ближе, мол, на ходу сиганем, а там и отвернете. Успеете, а мы там делом займемся, и рванул к своим, подхватывая оружие и что-то крича на бегу.
Начальник отряда, досадуя на допущенную промашку, бросил рулевому, чтоб исполнял, а сам поспешил к леерам, глянуть, что получится. Едва успел, слишком быстро все раскрутилось.
Буквально чиркнув бортом по пеньковым кранцам, узкий корпус словно отскочил от настила. На пристань успели перепрыгнуть только десяток бойцов с самой кормы. И то трое свалились в воду, не устояв на ногах под тяжестью снаряжения, а еще один удержался чудом, едва успев ухватиться за кнехт.
Насколько было видно с мостиков, оставшиеся на пристани семеро бойцов в легкую смяли работавшую там группу, пытавшуюся обороняться за дощатой сторожкой и какими-то массивными ящиками. Выбрались на берег и свалившиеся, уже в одних тельняшках, зато со своими карабинами. Как-то умудрились их не потерять. Хотя вся остальная поклажа утонула, включая намокшую одежду и патроны.
Шедший следом «Блестящий», по условному сигналу поняв, что место освободится раньше, чем ожидалось, времени терять не стал. Капитан второго ранга Шамов не оплошал, четко выполнив маневр, и спустя буквально пару минут начал высадку своей группы уже в штатном порядке.
К этому времени первый десяток уже засел в оборону на подступах к пристани. Это был явный успех! Но так легко дальше уже не будет. С берега слышались частые выстрелы и крики. Японцы атаковали, и их было много. Очень много, даже для всей полусотни с гаком. А уж на десятерых-то…
Но в простую математику вмешалась техника. В набегавшую и дико орущую «Банзай!» волну людей в грязных матросских одеждах, большей частью вооруженных лопатами, кирками и прочими строительными орудиями, скатывавшуюся сверху по невысокому склону, изрытому с северной стороны воронками, в упор хлестнули скупые точные пулеметные очереди с мостика эсминца и ударила носовая трехдюймовка. Все прочие орудия не могли действовать, поскольку их загораживали сбегавшие на деревянный настил десантники. Но и этого хватило, чтобы хорошенько проредить первые ряды. Находили своих жертв и пули морпехов с палубы и с берега.
Тут подключился и флагман, щедро отсыпавший из всех стволов. Но его сильно раскачало зыбью и собственными резкими маневрами, так что большая часть того, что он выпустил, ушла в молоко, безвредно вжикнув над головами атакующих. Но совсем низко, вынудив пригнуться и невольно сбиться с шага, хоть чуть, но потеряв скорость. А потом он заложил циркуляцию и на время вообще вышел из игры.
Зато «максимка» с его напарника наконец получил возможность проявить себя. Весьма вовремя, так как пулемет с мостика замолчал, подавившись перекошенной лентой, к слову, выплюнутой больше чем на три четверти. Такая преемственность автоматических стволов внесла заметную сумятицу в авангард противника, который удалось смять встречной атакой.
Но, как выяснилось, это был только авангард – малая часть гарнизона. Так что первым трем десяткам десантников, едва поднявшись на вершину ближайшего из двух холмов, образовывавших сам остров, пришлось занять оборону на враждебном берегу.
Быстро рассыпавшись по воронкам и двум найденным тут орудийным дворикам, плотным огнем они охладили порыв встречающих, заставив и их укрыться. Огляделись. Центром позиции стала пара круглых котлованов с установленными там армстронговскими шестидюймовками. Когда-то их ограничивали бревенчатые стены. Но сейчас от них остались только выглядывавшие кое-где обломки, изгрызенные осколками и пламенем. Было очень похоже, что пушки только что откопали и поправили дворики, должно быть, пострадавшие от нашего обстрела прошлой ночью. Костры, горевшие в нескольких глубоких рытвинах, судя по всему, оставленных снарядами броненосцев, давали достаточно света, чтобы осмотреться.
Батарея размещалась на совсем крохотном островке, лежащем на выходе из пролива. Вширь (почти строго с юга на север) он раскинулся не более чем на сотню метров и примерно в полтора раза меньше в длину. При этом на нем четко выделялись два холма, высотой метров под десять – двенадцать, и глубокая ложбина между ними. Она опускалась почти до уровня воды и, судя по наносу грунта за островом, была промыта совсем недавно штормами, пробившими небольшую брешь в каменной отсыпи, ограждавшей его со стороны океана.
Юго-западный из этих холмов, усеянный сейчас телами погибших и загородивший от японцев пристань с миноносцем, захватили морпехи, оттеснив своих противников, тех, кто остался жив, на северо-восточный. Пройти дальше с такими силами не получилось. Точнее говоря, это было не реально. Японские моряки опомнились. Как выяснилось, имелись у них и винтовки, причем не так уж и мало. И стрелять они умели, с ходу срезав троих из пяти, пытавшихся сгоряча перебраться прямо по верху на более удобную позицию. И патронов хватало. Укрывшись в таких же двух двориках и аналогичных рытвинах, они под командованием офицеров теперь плотно садили не менее чем из полусотни стволов через ложбинку, не давая гостям поднять головы.
