Патриот. Смута. Том 6 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

Телохранители, как ни странно, послушались. Усадили побледневшего Ляпунова обратно. Он шумно пыхтел, за грудь хватался, не говорил ничего. Мои притащили воды. Вначале хлебнул один из стражи, проверил. Потом передал старику.

Не доверяют. Да если надо было — я бы их уже здесь закопал.

Лжедмитрий в этот момент стоял, мялся с ноги на ногу.

— Ну что, гость наш дорогой. — Я обратился к воровскому царику. — Переписку с Ляпуновым вел?

— Нет. — Коротко ответил он. — Письмами всеми князь Трубецкой, воевода, значит, занимался.

— Человека этого знаешь, говорил с ним хоть раз?

— Нет. А кто это? — Даже два плюс два сложить не может, я же ему его имя назвал.

— Прокопий Петрович Ляпунов. — Я хмыкнул.

В очередной раз это доказывало, что человек никакой не чудом спасшийся Лжедмитрий первый. Они-то с Ляпуновым виделись точно. И, в плане разумности, тоже вопросы имелись. Мог же догадаться, кто перед ним.

— Ляпунов… — Обессиленно протянул Матвей, сын Веревкин, повторил, как бы вспоминая, должен ли он его знать или нет. — Ляпунов. Воевода Рязанский. Он же против наших сил… Под Каширой, вроде. За Шуйского стоит.

— Увести. — Проговорил я.

Царика аккуратно сопроводили обратно в одну из комнат, наверху.

— Ну что, Прокопий Петрович? Какой царь тебе больше люб? Кого на престол сажать думаешь? За каким из нас тенью стоять хочешь? — Я улыбался.

Ляпунов постепенно в себя приходил. Спектакль удался. Хорошо, что старик кони не двинул. Знал бы я, что он на столько преклонных лет, как-то помягче, может, все организовал. Хотя…

— Прокопий Петрович. — Продолжил я. — Завтра утром все войско твое клятву мне даст. С рассветом всех поднимай, говорить перед людьми твоими буду. А потом к Туле пойдем.

— Клятву? — Он покачал головой. — Какую?

— Что идем мы Земский Собор организовывать в Москву. А не меня на царство сажать. Это в моем войске каждый знает. Со всех я слово брал и сам свое крепкое слово говорю.

— Господь милостивый. — Он перекрестился. — Обереги меня от зла.

Ага, увидел во мне беса. Не первый ты и не единственный.

Я тем временем продолжал.

— Чтобы утром все готово было. Промедление смерти подобно. Нас там Трубецкой ждать будет. Вечером.

— Кто? — Ляпунов, совершенно выбитый из колеи, перестал понимать ход дискуссии. Глаза его опустели. Вся та хитрость, холодность и рассудительность, ушли.

Он постарел сразу лет на десять. Выглядел грузным, ослабевшим, решившим поиграть в воина, вспомнить старые забавы человека. Не к месту смотрелся на нем доспех.

— Дмитрий Тимофеевич, Трубецкой. Знакомец твой. — Продолжал я вещать и шокировать. — Он остатки войска воровского царика к Туле выведет, и там они тоже присягу дадут в верности идеи созыва Земского Собора.

— Собор. — Ляпунов покачал головой. — Как же. Возможно ли такое?

— Возможно, и случится. А Шуйского, ты не думай, мы с трона снимем. Найдутся люди верные. Сами или кто иной поможет.

Здесь реакция Ляпунова была мне важна. Нужно понять, готов ли уже заговор или нет. Если первое — то это же отлично. Прокопий, глядишь, сейчас в разум придет. Ну и поможет. Завертится там, в столице все. Может, снимут Шуйского и в монастырь отправят, а может, и на виселицу.

Здесь как народ среагирует.

Он у нас злой, бывает, может и разорвать.

Уверен я был, что вместо Клушино вся ситуация повернется уже иначе. Войско русское спасать не придется. Думаю, выдвинется оно против нас. Пойдет к Серпухову. А там и Рюриковна та поджидать будет. Наверное. Да и может Нижегородцы подойти успеют. Мало ли, вдруг поторопятся.

Если Тулу пройдем, следующий сложный момент перед Москвой это именно берег Оки.

А от Серпухова, пока в Москве Собор Земский собираться будет, сам я к Смоленску войска поведу. Ляхов бить. А то Шеин там долго не высидит. Тверд он как камень, но… Нелегко ему. Осада давно длится, припасы заканчиваются.

Обойдемся без Клушино. И на крылатых гусар найдем управу, чтобы нечисть эту с земли русской выдворить. Или… В нее родимую прикопать.

Вышел из кратких раздумий, произнес четко:

— Утром жду. — Обращение адресовалось, конечно, рязанцам. — За дары спасибо. Мои люди вас проводят. И да! Вреда никакого не чинить. Они наши гости.

А теперь поглядим, что ты, Прокопий Петрович, делать будешь.

Рязанец встал, тяжело ему было. Поклонился как-то бездумно, двинулся к выходу, чуть покачиваясь. Прослеживалась нетвердая походка. Остальные за ним пошли, тоже поклонившись. В коридоре загремели звуки шагов. Хлопнула дверь.

Все.

Я выдохнул, взглянул на оставшихся своих собратьев.

— Вот это ты… Господарь… — Протянул Тренко.

— Кха… Черт. Я уж думал, мы сейчас тут… — Яков головой покачал. — Кровь лить начнем.

— Спасибо, собратья за помощь. — Я улыбнулся им всем. Хотелось каждого по плечам похлопать, обнять. Такое дело ведь сделали. Но, сдержался и начал отдавать дальнейшие приказы. Яков. Твои люди тут еще нужны. Охрану Лжедмитрия усилить. Перевести его, как уедут гости в храм. Чтобы никто не видел и не знал, где он. А тут ждать гостей.

— Думаешь, придут? — Спросил Григорий.

— Уверен. Не сам Ляпунов их пошлет. Нет. Ему все обдумать надо. Крепко я его крутанул, раскачал. — Покачал головой. — Я у него землю, опору из-под ног выбил. А он стар уже, чтобы быстро от такого оправиться. А вот эти, двое, что молодые да глупые. Они придут. Людей приведут. Хорошо бы их не убивать еще. Из дурости юной придут.

Григорий насупил брови.

— Добр ты, господарь, ко всяким…

— Они же тоже, люди русские. Да еще и молоды. Им жить и жить. Детей рожать.

Поднялся, руки в стол упер.

— Действуем по плану. Каждый знает, что должен. Удачи нам всем.

— Господарь. Думаешь, ударить они ночью могут? — Это был уже Тренко.

— Основными силами? Думаю, нет. — Уверенность моя в этом стремилась в ста процентам, но всегда оставался шанс на что-то неучтенное. Поэтому добавил. — Но, кто знает. Вдруг Ляпунов от всего этого помрет и что тогда? Кто у них там его заместитель? Этого я не знаю. Был ли он здесь? Вряд ли. Двое телохранителей и двое совсем юных боярчиков…

Сделал паузу, обдумав ситуацию, продолжил:

— И так получается, что когда войско разваливается, то оно может и дурость какую сотворить. Самая дикая его часть. Ночной бой, вполне возможное безумие. Но, очень надеюсь, что старик переживет эту ночь, переварит сказанное мной и сделает верные выводы.

Распрямился, убрав руки со стола.

— Свободны все.

Мой самый близкий круг стал расходиться. Тренко следовало проверить посты и, как зайдет солнце, разведать, что в лагере рязанцев твориться. Поначалу я сам думал туда лезть, но как-то взвесив все, решил, что не настолько ситуация важная, чтобы рисковать. Это все же не похищение Лжедмитрия второго. Там провал был бы очень и очень чреват.

А здесь — мы не в бой лезем.

Наблюдаем, смотрим.

Ждал я от Ляпунова неприятностей. Вот прямо что-то подсказывало мне, что этот старик еще даст о себе знать. Может, не сейчас, может, выждет. Но, какие-то шаги предпримет. Не верилось в бескорыстность его намерений. Старый, мудрый, себе на уме человек, с большими связями. С таким надо очень осторожно работать.

Хотя… Если в процессе похода он помрет по естественным причинам, может, и хорошо будет. Меньше проблем. Но только если при свидетелях и от старости.

Ладно. Завтра будет перекрестный допрос. Трубецкой и Ляпунов. Встретиться должны. Ну и на троих поговорим. Может быть, даже без телохранителей.

А сегодня — будем ждать ночных гостей из их лагеря. Эти детишки, юные, безусые, много о себе думают. Это чувствовалось по двум, что пришли вместе с рязанским воеводой. Хотят славы, по карьерной лестнице продвинуться, в местнических книгах род свой утвердить.

А для этого, если вписать туда, что лично Лжедмитрия убил — вроде как плюс выходит приличный.

Поэтому дозоры расставлены, силы собраны. Ждем недоброго.