Опричник (СИ) - Борчанинов Геннадий

— Тебе, душа моя, — улыбнулся я.

Она, никого не смущаясь, вдруг порывисто обняла меня, тут же вспыхнула, отстранилась. Соскучилась, хоть и не хотела этого сама признавать. Я понял, что тоже по ней соскучился. По её румянцу, смущённой улыбке, блеску в глазах, живой мимике, ярким эмоциям. Мне этого не хватало. Последние несколько месяцев я был окружён сплошь бородатыми суровыми мужиками.

— Соскучился я по тебе, Евдокия, — признался я.

— И я… — тихо выдохнула она.

Будь мы наедине, в интимном полумраке тесной комнатки или в просторной прохладе дворцовой светлицы, возможно, что-то бы и получилось. Что-то большее, чем просто подержаться за руки. Но мы находились посреди оживлённой улицы, и я не мог рассчитывать даже на поцелуй. Срамно.

Да и вообще, до свадьбы от честной девушки, какой, без сомнения, и являлась Евдокия, ждать ничего не стоит. Блудить — грешно, и себе это позволяли, в основном, вдовы. Хотя, само собой, бывало всякое. Особенно если помнить, что в бане парились все вместе, мужчины и женщины.

Я снова задумался о свадьбе, снова отогнал эти мысли прочь. Может быть, позже. Когда мне не придётся постоянно думать о том, что мне нужно быть рядом с супругой, чтобы защитить её от моих врагов. Убрать самых могущественных, и тогда уже можно думать о тихой семейной жизни.

Вот только это могло затянуться очень и очень надолго.

Мы прогулялись по городу. Весеннее солнце ласково пригревало, общество Евдокии заставляло забыть о проблемах и невзгодах, я отдыхал душой, болтая с ней о всякой всячине, точно как в прежние времена.

Когда мы подошли уже к стенам Китай-города, она вдруг спохватилась.

— Ох, я ведь ненадолго выскочила-то! Заболтал меня! — воскликнула она.

— Значит, обратно идём, — усмехнулся я.

Развернулись, спешно отправились назад, быстрым шагом, почти бегом. Я проводил её до ворот Кремля, чтобы лишний раз не давать повода для слухов и сплетен.

— Скоро увидимся, обещаю, — сказал я на прощание.

Она в шутку погрозила мне пальчиком, мол, больше так не делай.

В слободу я отправился с глуповатой улыбкой на лице. Разумом я понимал, что я — старый пенёк, несколько раз женатый, но почему-то всё равно радовался, как сопливый юнец, впервые подержавшийся за ручку с красивой девицей.

О службе я пока решил не думать. Раз в полгода можно сделать себе выходной, тем более, что мобильных телефонов нет, никто не позвонит с криками и матом, срочно вызывая на ковёр. Потеряться и загаситься проще простого. Всё равно новых задач пока не поступало, иначе государь не отпустил бы нас просто так. Нет, можно было бы просто идти дальше по списку Ростовского, пока фигуранты дела не забились в глубокие норы, спасаясь от царского гнева, но мне требовалась небольшая передышка.

К тому же ловля изменников занятие, несомненно, полезное, но я бы предпочёл сосредоточить свои силы на другом. Например, на тех, кто желал царю и его семье смерти. Бегунки… Бог с ними, пусть убегают, пусть даже гавкают из-за кордона, пусть служат литовскому королю и тоскуют по русским просторам. А вот заговорщики, метящие на место царя, совсем другое дело. Этих надо выжигать под корень. Пока они не добились успеха в своём деле.

И первыми в моём списке были Старицкие, о которых я тоже как-то успел позабыть за время дальних поездок. Там они меня достать не могли, зато теперь, когда я вернулся в Москву, обо мне наверняка вспомнят. Гораздо лучше будет, если я вспомню о них первым. В моём деле ловить противника на контратаках — дело рискованное. Можно и не поймать.

А князь Владимир Старицкий как раз сейчас находится здесь, в Москве, вместе со своим семейством. И его матушка, княгиня Ефросинья, сейчас тоже тут, так что мне лучше бы быть настороже. Надо заняться ими вплотную, пока они сами не занялись мной.

В голове сам собой рождался план действий, хоть я и обещал себе не думать о службе. С другой стороны, это не совсем служба, а вопрос моей собственной безопасности, и поэтому приоритет у этого дела был высочайший. Одному, впрочем, тут не справиться, придётся привлекать опричников и не только. Тут пригодится и админресурс, и знакомства в приказах, и среди кремлёвской прислуги. А то и надавить на кого-нибудь придётся.

С одной стороны, внутри меня всё прямо-таки вопило, не лезь, не суйся, оно тебя сожрёт, где удельный князь, брат царя, и где ты, мелкая сошка, худородный выскочка. С другой стороны, большие шкафы громче падают. И этот шкаф мне просто жизненно необходимо было повалить и уничтожить. Пока он сам не уничтожил меня.

Глава 19

Через несколько дней я ввалился в избу Разрядного приказа в сопровождении дядьки и ещё троих опричников. Нагло и бесцеремонно, как к себе домой. Пришли мы туда не просто так.

Среди царских дьяков и думных бояр снова шли перестановки. Иоанн тасовал назначения, снимая одних и назначая других, и даже своего бывшего ближника Адашева, главу Челобитного приказа, без зазрения совести отправил на войну третьим воеводой. Боярин Вылузга пока на своём месте держался, хоть и кресло под ним изрядно шаталось.

Мы же пришли не за ним.

— Сидите, не вставайте, — приказал я, окидывая взглядом присутствующих дьяков и подьячих, которые нашего визита не ожидали вовсе.

Всем оставаться на местах, работает ОМОН.

Подчинились, но глядели обеспокоенно, испуганно. Большинство из них я так или иначе знал, по прошлым своим визитам в Разрядный приказ или косвенно, через третьих лиц. И у всех без исключения было рыльце в пушку, каждый из них так или иначе брал взятки, деньгами ли, конями, борзыми щенками, шубами или другими ценными подарками. Это можно было понять. Все хотят получить назначение получше, сидеть воеводой не в какой-нибудь глухомани за полярным кругом, а в Подмосковье. Но кое-кто из дьяков сливал информацию о русских войсках за кордон, а вот этого оставлять без внимания уже нельзя.

— Боярин Зубов, — сказал я. — Ступай за нами.

— Чего? — не понял он, поднимаясь со своего места. — Это почему вдруг?

— Потому что я так сказал, — процедил я.

За ним следили. По моему приказу, естественно, и опричникам удалось выявить его регулярные контакты с иноземцами, не только с англичанами. От всех он получал деньги, в обмен на сведения о численности русских войск. Торговал Родиной налево и направо, ничуть не стесняясь, жил не по средствам, регулярно закатывая роскошные пиры. Короче говоря, виновен по всем пунктам.

Все остальные дьяки замерли, прекрасно понимая, что это может означать, слухи об опричниках гуляли по городу, особенно после ареста князя Хохолкова и штурма его подворья. А раз уж каждый из них чуял за собой вину, то и страх пригвоздил их к месту. Они почти не дышали, чтобы не привлечь моего внимания ненароком.

Зубов оглянулся по сторонам, оценивая обстановку и свои силы. Опричники, рассредоточившись по залу, контролировали каждый метр помещения, положив руки на пистолеты, и боярин это прекрасно видел. Как и то, что никто из его сослуживцев за него не заступится.

— В чём меня обвиняют? — спросил он.

— А кто-то говорил про обвинение или арест? Или ты уже хочешь в чём-то признаться? — с наигранным удивлением произнёс я.

Он скрежетнул зубами, поправил пояс, одёрнул шитую золотом ферязь, выпрямился. Пошёл к выходу на негнущихся ногах, стараясь держаться прямо, с достоинством. Уверен, большинство из присутствующих дьяков сейчас мысленно поклялись себе больше не брать взяток. По крайней мере, в ближайшие пару недель.

Изначально, конечно, у меня была мысль гнать через Зубова дезинформацию. От реальных сведений отстранить, самого его держать на карандаше, подкидывая ложные данные, которые бы он сливал иностранцам. Такой кадр порой может быть ценнее, чем разведчик в стане врага. Но для подобных шпионских игр банально не было ресурса, ни людей, ни времени, и с учётом того, что к таким мероприятиям здесь не привыкли, дело становилось слишком рискованным. Да и всё пришлось бы делать самому, лично.