Патриот. Смута. Том 6 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

— Утром отправишься. Тебя мои люди сопроводят. Письма передашь и все. Обратно вернешься. Большего не прошу.

— А что в них?

Любопытной Варваре, как говорится…

— Требования о сдаче города. Если не сдадутся, тяжело им будет. Ой лихо. Зачем опять русским людям друг друга бить? Лучше же миром. Видишь вон, тот, кто себя Дмитрием звал, сидит у нас уже. До Шуйского тоже доберемся. А там, Земский Собор соберем. И Царя сильного, могучего, правильного выберем.

Он уставился на меня, в глазах вопрос стоял: «Не тебя ли, случаем, ты же господарь!»

— Нет, отец. Не царь я, хоть и говорят так. — Ответил на не заданный вопрос. — Я войско веду, чтобы Собор собрать. А там, как Земля решит. Устала она от всяких воров, разбойников и прочих упырей.

— Ой устала, господарь. — Он перекрестился, поклонился в землю.

— В бумаге изложу все. В письмах.

Он вновь перекрестился, понимал, что отказаться возможности нет.

Переговоры с батюшкой были закончены и, что ни говори, прошли они продуктивно. Лаз — это уже огромное дело.

Теперь дело за моими служилыми людьми.

Пришли ко мне на совет Тренко и все мои офицеры. Почти все. Буквально двоих не было. Выходило, что заняты постовой и дозорной службой.

Разместились в тереме, в приемном покое. Здесь уже служилые люди кушанья приготовили. Самые что ни на есть простые. Каша и хлеб. Капусты даже не было. Тащить ее нужно было из лагеря, снизу на холм. Вот и не поспели.

Не думали, что в городе остановлюсь.

В комнате за столом сразу стало душно, тесно и людно. Большое воинство у меня уже было. Много сотников. Но, информацию до всех довести надо было, совет провести.

Перекусили быстро, не чувствуя вкуса пищи.

Поднялся, начал говорить.

— Собратья, как вы знаете, завтра к нам выйдет войско Ляпунова.

Народ кивал, с ситуацией они знакомы были, но страха не ощущалось. То ли уверены во мне были, в их лидере, то ли верили рязанцу.

— Так вот. Ляпунов, человек важный, но… Нестойкий он. И за Дмитрия был, и за Шуйского. А сейчас против них воду мутит и вроде как за нас встать хочет. Но стоит ли верить такому человеку. А ведь с ним войско. Если в бою отступят, отъедут. Что тогда?

Люди молчали, переглядывались.

— Говорить будем, требовать под нас, чтобы перешел. Иначе никак.

— Это верно. — Разнеслось по залу.

— Еще думаю, готовы должны мы быть к бою. И ко всякой гадости, что удумает он. Это раз. — Руку поднял, предвидя ворчание и поддерживающие возгласы. — А еще мыслю, вопрос ребром ставить. Сразу. Пускай к нам заезжает со свитой и либо все войско присягу дает. Клянется. Либо обратно к себе в Рязань идет. Нам тут люди, переметные не нужны. Что скажете, собратья?

Народ поддержал. Другого я не ждал.

Следом до всех сотников довел я идею, чтобы они передали ее своим подчиненным, почему Лжедмитрия трогать нельзя. Зачем он нужен нам именно живой и более-менее здоровый. Люди были по большей части удивлены, но чем больше я говорил, тем больше кивали они.

А выходило то, как.

Первое — пока живой он, сложнее новым появиться. Это мертвого живым сделать можно, а вот при пленном — уже беда. Второе — ложный царь, это наука всем. Да, тяжелая. То, что верили лжецу, обманщику и человеку бесчестному. Но нужная наука. Если те, кто за этого человека шел все еще думают это делать. Вот он, наш козырь. Третье — задуматься всем иным лжецам и воровским царикам. Что на каждого такого упыря найдется погибель и управа. Четвертое и самое важное. Ранее за Лжедмитрием стояли ляхи всякие и люди бандитские и сомнительные. Да, многие из них отвалились, ушли к Жигмонту под Смоленск, но. Но! Если Шуйского не будет, а мы стремимся к тому, чтобы не стало и его тоже. Для Земского Собора нужно так. Важно — чтобы не создали именно эти люди, поляки и примкнувшие к ним мятежники замену. Ну и пятое — в голове этого человека очень много всего полезного. Да, он умом слегка тронулся, но может выздоровеет, если бог даст.

Люди слушали, переглядывались. Да, им не нравилась сама ситуация, да все они хотели отомстить обманщику. Но каждое последующее мое слово убеждало их в нужности бытия его. Смерть — слишком уж легкий конец для такого упыря. А жизнь в том виде, в каком она ему светит — полезна всем нам. Нужна она, чтобы быстрее Собор Земский собрать, и чтобы не появилось некоей замены.

Пока жив этот человек, который правду знает — сложно будет вновь людей одурачить.

Выдохнул, вроде бы офицерский корпус мой понял, что, как и почему.

Дальше начал уже у них расспрашивать. Что разведка видела, что узнали. По Туле вопросов у меня много было тоже. Но, так выходило, что чего-то конкретного люди эти не знали. Разведка пыталась разузнать, что творится окрест, но тульский воевода все свои силы отвел в крепость. Засел там и носа не высовывал. Отряды Ляпунова двигались с востока. Как бы… Все.

Местность была выжжена, выбита, обезлюжена Смутой.

Хмурился я, слушая о бессилии своих разведчиков, но понимал, что если нет тех, у кого хоть что-то разузнать надо, но… А что сделаешь-то? Вон, поговорил с батюшкой, хоть какой-то прок, но признаться, не то чтобы сильный.

Дослушал всех собравшихся, вновь поднялся — произнес.

— Собратья. Ночь на дворе, все к своим людям. Яков, ты со своей сотней, здесь. Григорий, выдай этим несчастным местным провианта на неделю и какую-нибудь убогую лошадь, что в седло не встанет. Вроде оставались у нас такие.

Мой собрат, бывший подьячий поместного приказа, а теперь главный интендант моей армии покачал головой. Проговорил.

— Добрый ты, господарь, ох добрый. Это люди должны кормить рать, а не она их. Сделаю. Все сделаю.

Глянул на него зло, не понравилось, что перечить мне удумал. Дело такое, люди же. А у нас не убудет. Их здесь тридцать всего-то.

— Григорий… — Покачал головой.

— Не гневись, господарь. — Он поднялся, поклонился. — Я все понимаю, люди. Вот и говорю, что добр ты ко всем. Милостив.

— В Тулу войдем, легче будет.

Тут Тренко слово взял, спросил.

— Господарь, а как? Скажи. — Улыбнулся он как-то стеснительно. — Опять ты сам все за нас делать будешь или… Боем брать будем? Тогда обсудить бы, обдумать.

Глава 15

Душно было в приемном покое терема, стоящего в самом центре Дедилова. Много служилых людей набилось. Сотники, весь мой офицерский корпус.

Вопрос о том, как Тулу мы брать будем, встал ребром. Но то, как задал его Тренко, рассмешило меня. Неужто настолько собратья уверены во мне, что думают, будто смогу я один Тулу взять. Хотя… Елец-то дался нам, так сказать, наскоком. Наслышаны бойцы были об этом. Думали, что многое могу.

Улыбнулся я, потом рассмеялся.

— Нет, не сам. Собратья. Хитро сделаем. Как раз за хитрость эту и оплата местным. Батюшка лаз знает.

— Проникнем в город? — Григорий напрягся. — Рискованно. Все как ты любишь, господарь.

Это да, и самое главное, никакой магии. Просто навыки, опыт и некоторое везение, замешанное на подготовке и предвидении возможных вариантов действия врага.

Видел, что собратья заулыбались. Тоже перенимали от меня это стремление к риску. Я тоже расплылся в довольной улыбке. Но пришлось разочаровать их.

— Нет. — Ответил коротко.

В глазах бойцов я увидел удивление.

— Лаз малый, судя по словам батюшки. А я склонен верить этому человеку. Пролезет только он сам. Ну и, может, подростки худые. Нам, мужикам здоровым, да в доспехах, только застревать там под землей на веки вечные. Плохая участь для славных воинов. Как я мыслю. — Посмотрел на них всех с довольным выражением на лице, продолжил — Но, весточки он туда понесет. Знакомцев много. Многие отсюда в Туту перешли. Ты, Григорий, как раз задержись, мы писем несколько напишем. Тамошним людям на прочтение.

— И что, думаешь откроют ворота?

— Думаю, воеводу нам передадут дня через три. Не зря же царик воровской сюда шел. Не зря Ляпунов не к Сепухову идет, а к Туле. Что-то нечисто здесь. Слаб, думаю, местный воевода. Не стоек. Либо вокруг него люди такие, что отвалиться готовы.