Патриот. Смута. Том 6 (СИ) - Колдаев Евгений Андреевич

Перекусив одними лишь сухарями. Передохнули, в темноте, без костров.

Ночь темная выдалась, безлунная, и часа за три до рассвета двинулись мы вперед. На иной берег тоже сигнал подал. Где-то час и до лагеря Лжедмитрия оставалось все те же полтора километра. Отряд мой начал забирать в лес. Растягиваться.

Атаковать нужно было как можно более широким фронтом.

Ну а я, попрощавшись с телохранителями и сказав, что им следует делать и где быть, двинулся вперед.

Непростая работа ждала меня, ох сложная.

Глава 7

Я крался вперед.

За спиной моей, знал это, служилые люди выходят на позиции. Разворачиваются цепью. У них своя задача. Не столько убивать врага, сколько внушить ему ужас своим явлением. И, конечно, прикрыть меня, устроив панику.

Ну а моя цель, она еще более сложная.

От реки, близ которой я крался, поднимался туман. Этот фактор должен помочь мне в непростом деле. Тьма стояла — хоть глаз коли. Не видать, считай, ничего. Шел почти на ощупь, осторожно не спеша. Времени-то у меня имелось с запасом.

До рассвета часа два. Самых темных, самых сонных.

Мертвый час!

Наконец-то впереди, слева от реки показались костры и белые палатки. Во мраке это стало хорошим ориентиром. Лес, что поднимался к черному небу также по левую руку от меня, чуть поредел. Все отчетливее здесь, вблизи лагеря виднелись вырубки. Сухостоя и валежника почти не было. Это говорило, что людей много и они стоят здесь не один день. Обогрев и установка палаток требовали заготовки древесины. Так что что-то пошло на ремонт моста.

Замер. Вслушивался.

По другой стороне Упы должны двигаться мои люди. Второй отряд, конный. Слышно их почти не было. Если бы не знал, что они там, в жизни не догадался бы. Лучшие воины, отборная полутысяча, самых опытных и снаряженных.

Двинулся дальше. Скрывался во тьме, озирался.

До края лагеря оставалось каких-то сто метров.

Что за черт. Дозоров до сих пор нет. Не могут же они настолько хорошо укрываться. Все же, если прислушиваться и дыхание расслышать можно, и движения. Невероятным казалось, что на Лжедмитрия работают люди, подобные профессиональным снайперам моего времени. Такие могут сутки и даже больше занимать позицию, почти без движения. Всегда им поражался. Как в туалет ходили, вообще неясно. Но, уважал их невероятно. Но откуда они здесь? Причем не в единичных экземплярах.

Как-то странно все это.

Не мог же лагерь попросту не выставить дозорных.

Еще сократил дистанцию. Шел вблизи реки, прикрываясь то камышом, то кустами. Лавировал. Высовывался, смотрел. Никого, тишина. Крался дальше по краю густого тумана. В лагере его было меньше, все же возвышение и хоть какой-то ветерок. А вот в низине — как раз лежал, стелился.

И здесь просто должен стоять пост!

Черт! Обязан!

Холодно, промозгло, но для дела так нужно и удобнее всего пробираться. Скрытность — залог успеха. Шума наделать я успею при отступлении.

Еще сократил дистанцию.

Вот уже рукой подать, первые шатры и тлеющие костры. Где охрана периметра? Западня?

Внутреннее ощущение того, что твориться вокруг какое-то безумие не покидало меня. Почему никого нет? Где посты, где охрана? По идее даже внутри у костров должен быть кто-то отвечающий за их поддержание.

А здесь, со стороны реки, с юга. Словно вымерли все.

Посмотрел по сторонам, выждал минуту и наконец-то приметил. Точно, вон… Спит собака! Завернувшись в плащ и найдя удобную ложбинку, человек спал без задних ног. Особо не скрывался, посапывал, что и выдало его. За такое в военное время и расстрелять могли, у нас. А здесь? Как это понимать?

Может, хитрость какая, военная. Или — великая дурость?

Прокрался мимо. Убирать этого лежебоку я не стал. Какой смысл, зачем, если он и штурм проспать может. Если только пушки грохнут, и сеча лютая начнется, тогда вскочит.

Прокрался дальше. Чуть по овражку.

Пахло тут, конечно, отвратно. Использовалось место, видимо, в качестве отхожего, но загадить округу окончательно за время стояния воинство Лжедмитрия не успело.

Преодолел.

Рывок по относительно открытой территории

Вышел в полуприседе к первой палатке — угловой. Костер еле тлел. Жар-то был, но вот огня и света — мало. Очень. Дальше стояло еще несколько тканевых конструкций. Один-единственный человек завалился на собранные полати. Похрапывал. Рядом бутылка открытая.

Принюхался.

Стойкий запах перегара поднимается от горе охранника. С дисциплиной у них здесь явно проблемы. Вокруг война, Смута, а здесь, судя по всему — гуляй рванина!

Я не верил своим глазам.

Осмотрелся, насколько это возможно из-за тумана.

До моста было метров сто. Может, чуть больше. Там факела горели, и вроде даже какой-то дозор стоял. Вроде переговаривался кто-то. Это ночью-то, в карауле, в самый темный час. Когда следить за округой надо. Поболтать решили.

М-да…

Двинулся дальше, огибая шатер за шатром. Если у первого, у костра еще присутствовал человек, то дальше просто все спали вповалку. Людей не было видно. Тлели угли, валялось имущество, а весь контингент дрых.

Внезапно слева я услышал движение.

Присел, затаился, получше нож в руке перехватил. Обход, видимо! Если что — конец ему. С двумя или тремя справлюсь. Внезапность сыграет свою роль. Пикнуть не успеют.

Ждал. Вслушивался.

Мимо палаток, за которыми я скрывался, в тумане брел человек. Покачивался. Замер, остановился, зевнул. Потом рыгнул смачно.

Черт. Вот это потеха.

Он двинулся дальше, начал спускаться к реке. Судя по звукам чуть не упал, выругался. Дальше донесся неприятный звук журчания. Опять ворчание, брань. Потом человек вновь появился из тумана, двинулся обратно, откуда изначально пришел.

Исчез.

Черт, как-то слишком просто.

Где дозоры, где охрана лагеря, почему люди праздно шатаются и справляют нужду абы где? Это же дичайшая антисанитария. Если бы стояли они здесь больше недели, то все отчетливее рисковали началом эпидемии. Войско — это же разделение зон. Чистая вода в одном месте. Максимально удалены от нее отхожие места. Ночью караулы, наблюдение за лагерем. Мало ли что случиться может.

Где все это?

Казалось, было брошено на самотек.

Я мог бы такое понять, сиди они в какой-то никому не нужной крепости. Ладно, там есть условно сотня, которая сегодня сторожит стены, а остальные гуляют. Да и то, в военное, опасное время — даже такое недопустимо. А здесь — вокруг лагеря дикий лес. Волки, медведи, разбойники. Возможно, тульские служилые люди или… Или такой, как я. Придет и порежет вас всех, как свиней.

Это выглядело как ловушка.

Но чем больше я пробирался вперед и смотрел по сторонам, тем больше понимал — нет. Это реальность. Лагерь перепился, сотники и воеводы порядок не навели. Вышестоящее руководство не организовало вообще ничего.

Как они, черт возьми, воевать собираются?

Или это внутренняя диверсия?

Удивленный, если не пораженный до глубины души, я добрался до моста. Строение тонуло в тумане, нависало над ним. Близ заезда с этой стороны размещалось десяток палаток по пять слева и справа. Еще несколько телег. Тут горели факела и пара костров. У каждого из них сидели люди.

Хотя бы здесь они не спали.

Причем охранение и сам принцип постановки этой части лагеря отличался. И порядок видно, и даже караулы. И нет ощущения, что вояки — вчерашние разбойники. Толково и по делу все обустроено.

Я насчитал семерых.

Покачал головой.

Это слишком много для меня одного. Точнее нет. Это больше, чем я могу убрать незаметно. Двух, трех — пойдет. А вот больше. Нет, не пойдет. Значит, коннице моей придется работать по плану «Б». Более опасному и рискованному. Но, они к нему тоже готовы. Мы это обсудили еще вечером, после того как я осмотрел издали лагерь и прикинул варианты.

Что же. Раз так, то нужно найти шатер Лжедмитрия.

Двинулся от реки вглубь.