Степан Разин. 2 (СИ) - Шелест Михаил Васильевич
Кроме Красного Яра, где, как считалось, стояла первая столица Золотой Орды, было ещё одно знакомое мне место «Второй столицы». Катались мы с друзьями по археологическим музеям древности и закатывались в посёлок «Селитренное». Там находили золотоордынские монеты, выпущенные позже четырнадцатого века.
Понравилось мне это село тем, что в нём имелось месторождение строительного известняка и залежи селитры, которые и появились из-за того, что соли взаимодействовали с известняком, и которые, как нам рассказывала гид, разрабатывались до середины девятнадцатого столетия.
— А я чем хуже? — подумал я, когда ездил по Ахтубе и размечал места для застройки. — Ведь порох нам нужен.
«Селитряное» давало многократную выгоду, и это местечко было заселено мной первым. К пятьдесят третьему году тут, кроме развитого сельского хозяйства, работало шестнадцать селитряных и иных мельниц. Бурые почвы давали обильный урожай овощей, пшеницы, ржи, ячменя и других зерновых. Хорошо прижился виноград, шелковичные деревья, фруктовые.
В основном, поселения растянулись по стокилометровому побережью Ахтубы от Селитренного до Красного Яра, как, впрочем, и было во времена Золотой Орды. Археологи говорили, что здесь когда-то проживал почти миллион жителей. К моменту моего переселения на Ахтубу — почти тысяча.
Кальциевую селитру переделывали в калийную и делали запасы пороха. Но основным её применение было — удобрение почв. Кальциевая селитра, в отличие от других азотосодержащих удобрений, не закисляет грунт, поэтому может применяться на разных его типах.
Я по своему прежнему «огородному» опыту знал, что внесение этого удобрения в почву перед посадкой значительно ускоряет прорастание семян и клубней за счет активизации деятельности ферментов. Кроме того, нитрат кальция способствует формированию здоровой корневой системы, устойчивой к болезням, грибкам и бактериям. Азотнокислый кальций помогает растению выжить и при резких перепадах температуры, способствует успешной зимовке многолетников. Наконец, удобрение улучшает вкус, качество и количество урожая, продлевает сроки хранения товарной продукции.
Применять кальциевую селитру многие огородники не видели смысла, так как в ней невысокое содержание азота. В то же время сахарной и столовой свекле, картофелю нужна гашеная известь для развития массы клубней и корнеплодов, соответственно, для них подходит именно кальциевая селитра. А хороший картофель для моего плана был продуктом незаменимым.
Картофель на Ахтубе в пятьдесят третьем году уродился размером с мой кулак, а кулак у меня вырос не маленький. Прошло десять лет, как я неведомым образом переместился в этот мир и в тело Степана Разина.
В августе я справил свой двадцать четвёртый день рождения. Почему свой, а не Стёпкин? Да, как это не прискорбно понимать, растворился Стёпка в моём сознании. И не понимал я, хорошо это было для него, или плохо. Честно говоря, я даже не заметил, как и когда это произошло. Просто как-то я не смог до его сознания достучаться. Слишком, наверное, я увлёкся управлением делами. Да-а-а… И мне было искренне жаль осознавать то, что я, пришелец из будущего, стал причиной исчезновения личности Степана Разина. Исторической личности, между прочим. Героя многих песен и сказаний!
— Кто я такой, — думал я, — чтобы отбирать у человека право стать символом свободы и революции?
Однако, приходилось мириться с фактом присутствия именно моей личности в данном месте, в данном времени и в данном образе. Мириться и соответствовать хоть в какой-то мере.
За десять лет много ребят-казачат, выросших под моим присмотром и под моим руководством, стали моими незаменимыми помощниками и, не побоюсь этого слова, товарищами. Слово товарищ было в ходу у русичей. Его подхватил и я, в обращении с ближними.
Я не организовывал специальных школ, где бы подрастающее поколение училось писать и считать. Мы собирались, я начинал рассказывать, показывать, мы начинали играть и постепенно ребята учились и письму и счёту. Им ведь много и не надо было. Однако, выделялись те, у кого науки вызывали повышенный интерес. С теми я занимался немного больше. Но теперь приходилось постоянно находиться в разъездах и у меня времени на учёбу не хватало. Поэтому, на Ахтубе в обоих посёлках были организованны общеобразовательные школы. Учителями стали самые понятливые мои ученики. В «Селитренном» школу поставили при пороховом заводе, в Красном Яре — при рыбном.
Объявленная Никоном в одна тысяча шестьсот пятьдесят шестом году всем, крестящимся двуперстно, анафема, прозвучала, как гром. Но не как гром среди ясного неба, а как гром среди неба, затянутого тучами. К этому Никон шёл семимильными шагами, рассылая указания по церквям и монастырям, собирая и сжигая старые книги, разбивая и сжигая иконы. Поток беглых усилился, но бежали они не только на Дон, но и к нам на Ахтубу. Мои «коммивояжёры» из числа подготовленных церковников, убедившихся в правоте моих предсказаний, проповедовали «исход» в мои земли давно и направляли чад божьих на «путь истинный».
[1] Август 1652 года.
Глава 8
Пожив и пообщавшись с народом, а в «казаки» бежали разные люди, я понял, что, будучи я царём, тоже озаботился бы единообразием, хотя бы русской христианской веры. И она, хоть и называлась «православной», а может быть именно по этому, сильно отличалась от византийской, или, как теперь говорили, «константинопольской». Православные русичи кроме Христа, следовали и старым традициям, традициям культа предков. То есть народ истово поклонялся умершим прародителям и сородичам, и искренне верил в магическое участие предков в жизни живущих.
Умершие предки составляли отдельную категорию духов. Большая их часть была связана как с «чужим», отдалённым загробным миром, так и со «своим», близким пространством. И это кроме того, что народ продолжал поклоняться солнцу, ветру, грому и дождю. Перемешались с христианством древние традиции и магия. Именно с такой «православной» верой боролся Никон по приказу царя.
А ещё, я помнил, что в одна тысяча четыреста сорок первом году киевский митрополит Исидор по прибытии в Москву с Флорентийского Собора отслужил литургию, на которой помянул папу римского Евгения IV, а также зачитал документ об Унии. Сразу же после этого по приказу великого князя Василия II Тёмного он был взят под стражу, но впоследствии бежал. Великий князь приказал не преследовать Исидора. Созванный по этому поводу в том же году в Москве Собор епископов Восточной Руси (Великого княжества Московского и соседних с ним княжеств) осудил митрополита Исидора, как еретика и отступника, отвергнув Унию. Московский Собор тысяча четыреста сорок восьмом году, созванный великим князем Василием, пятнадцатого декабря поставил на Русскую митрополию епископа Рязанского Иону без согласования с Константинопольским патриархом-униатом с титулом «Митрополит Киевский и всея Руси».
И хотя во времена захвата османами Византии уния вроде как прекратила своё существование, реально связь Рима и патриархов не ослабевала. Константинопольская «вера» постепенно изменялась, принимая реформацию.
Вот эти две концепции в Константинопольском «формате православия» были неприемлемы православными христианами Руси. В этом была причина раскола, а не в «отмене двоеперстия». Ну и то, что древние русские традиции искоренялись огнём и мечом.
Отношение к власти на Ахтубе я почувствовал сразу. Народ роптал, даже получив достойную встречу и достойные условия проживания и труда. Вечерами люд собирался и до боли в горле хулил царскую власть и Никона. Я не останавливал «дискуссии» и не пытался защитить власть, но мои помощники по «политической части» вели разъяснительную работу в нужном мне русле.
Мне не нужны были бунты сейчас, а дальше будет видно. Пока «политруки» из числа священников-старообрядцев — уже сейчас моими чаяниями сформировался такой термин в раскалывающейся церкви — гасили вспышки гнева и неповиновения органам власти. Власть на Ахтубе, это был я, а я официально и образцово-показательно исполнял только что запрещённые Никоном обряды, крестясь строго двуперстно и привечая правильных старцев. Мало того, я переманил иконописцев, писавших образа старым, а не латинским стилем и заставил их писать «правильные» иконы.
