Я – Товарищ Сталин 6 (СИ) - Цуцаев Андрей

На столе зазвонил телефон. Сергей подошёл, снял трубку и услышал голос секретаря:

— Товарищ Сталин, международная линия. Премьер-министр Великобритании, Стэнли Болдуин.

Сергей прищурился, его пальцы машинально потянулись к трубке, лежащей рядом. Он зажёг её, выпустив облако дыма, и ответил низким, спокойным голосом:

— Соединяйте.

После короткого треска и шипения в трубке раздался голос Болдуина.

— Товарищ Сталин, добрый день, — начал он, тщательно подбирая слова. — Я звоню, чтобы обсудить вопросы, касающиеся наших общих интересов. Мир сейчас в непростом положении, и я уверен, что мы оба хотим избежать ненужных осложнений.

Сергей молчал, давая британцу продолжить. Он знал, что Болдуин не звонит просто так.

— Великобритания, — продолжил премьер, — не намерена вмешиваться в дела Советского Союза. Мы понимаем вашу активность в Испании и Африке. Но я должен быть откровенен: наши интересы в Африке для нас приоритетны. Колонии — основа нашей экономики и стабильности. Если СССР согласится не угрожать нашим позициям в Африке, мы, со своей стороны, готовы гарантировать невмешательство в ваши дела. Это могло бы стать основой для взаимопонимания.

Сергей выпустил облако дыма, его глаза сузились. Предложение звучало заманчиво, но он слишком хорошо знал историю, чтобы поверить в искренность британцев. Они всегда играли в двойную игру, балансируя между врагами и союзниками, чтобы сохранить свою империю. Это был не мирный жест, а попытка выиграть время, возможно, даже отвлечь его, пока Британия договаривается с другими игроками — немцами или итальянцами.

— Мистер Болдуин, — ответил он, — я ценю вашу откровенность. СССР не ищет конфликта с Великобританией. Мы, как и вы, хотим стабильности. Но скажите, как я могу быть уверен, что ваши гарантии — не просто слова? Если мы договоримся о невмешательстве, я хочу конкретики. Что вы предлагаете?

Болдуин помолчал, словно взвешивая каждое слово. Сергей чувствовал, как премьер пытается угадать, насколько далеко можно зайти в этой игре.

— Мы готовы подписать меморандум о взаимопонимании, — наконец сказал Болдуин. — Документ, который зафиксирует наше соглашение: вы не расширяете своё влияние в наших африканских колониях, а мы воздерживаемся от действий, которые могли бы затронуть интересы СССР в Европе или где-либо ещё. Это разумный компромисс, не так ли?

Сергей улыбнулся холодно, хотя Болдуин этого не видел. Меморандум — это бумага, которая ничего не стоит без реальных гарантий. Он знал, что Британия может подписать такой документ, а на следующий день отправить своих агентов в Абиссинию или Испанию, чтобы подорвать советские планы.

— Интересное предложение, — сказал он, затягиваясь трубкой. — Я подумаю над ним. Но, мистер Болдуин, вы должны понимать: мы тоже следим за ситуацией. Если я узнаю, что ваши люди ведут переговоры с Муссолини или Гитлером за нашей спиной, это изменит тон нашего разговора. Давайте будем честны: мир сейчас — шахматная доска, и я не люблю, когда фигуры двигают без моего ведома.

Болдуин кашлянул, явно не ожидая такой прямолинейности.

— Я понимаю вашу позицию, товарищ Сталин, — ответил он. — Мы обсудим детали через наших дипломатов. Надеюсь, мы найдём общий язык.

— Надеюсь, — коротко сказал Сергей и положил трубку.

Он откинулся на спинку кресла, глядя на дым, медленно поднимающийся к потолку. Болдуин явно что-то скрывал. Его предложение было слишком гладким, слишком удобным. Сергей знал, что британцы никогда не делают шагов, не просчитав всё наперёд. Он потушил трубку и нажал кнопку на столе, вызывая секретаря.

— Позовите Молотова, — сказал он. — Немедленно.

Через несколько минут дверь кабинета открылась, и вошёл Вячеслав Молотов. Его лицо, как всегда, было непроницаемым, но в глазах читалась привычная настороженность. Он поправил очки и сел напротив, ожидая указаний.

— Вячеслав Михайлович, — начал Сергей, — только что звонил Болдуин. Предлагает сделку: они не вмешиваются в наши дела, если мы не трогаем их колонии в Африке. Что скажешь?

Молотов нахмурился, его пальцы машинально сжали ручку, лежащую на блокноте. Он знал, что такие звонки никогда не бывают случайными.

— Товарищ Сталин, британцы всегда играют в двойную игру, — сказал он. — Болдуин говорит о невмешательстве, но я уверен, что они уже прощупывают итальянцев. Наши источники в Риме сообщают, что британские дипломаты встречались с людьми Муссолини на прошлой неделе. Разговоры были неофициальными, но речь шла о возможном сотрудничестве в Африке. Британия хочет удержать свои колонии, но не против использовать Муссолини, чтобы ослабить нас. Если мы согласимся на их предложение, они получат время, чтобы укрепить свои позиции, а мы окажемся в ловушке. Они могут обещать невмешательство, а сами будут подталкивать Италию или Францию к действиям против нас.

Сергей кивнул. Он ожидал чего-то подобного. Британцы всегда были мастерами закулисных игр, и Болдуин, несмотря на свою репутацию осторожного политика, не был исключением.

— Что ещё? — спросил он. — Есть что-то конкретное?

Молотов открыл блокнот, пробежался глазами по записям.

— Наши люди в Лондоне перехватили переписку между британским МИДом и их посольством в Париже, — сказал он. — Пока ничего определённого, но они обсуждают возможность совместных действий с Францией против Германии. Однако есть намёки, что они готовы пойти на компромисс с Гитлером, если он гарантирует невмешательство в их колониальные дела. Это подтверждает мои опасения: Болдуин пытается выиграть время, чтобы договориться с другими игроками. Кроме того, в Африке их агенты активны в Судане и Кении. Они усиливают разведку, вероятно, отслеживают наши поставки Хайле Селассие. Это не похоже на невмешательство.

Сергей задумался. Британцы играли на нескольких фронтах, и их предложение было лишь частью сложной комбинации. Он знал, что соглашаться на меморандум без твёрдых гарантий — всё равно что подписать себе приговор. Но и открыто противостоять Британии сейчас было рискованно: СССР ещё не был готов к полномасштабной конфронтации.

— Хорошо, Вячеслав Михайлович, — сказал он. — Мы сыграем в их игру, но по нашим правилам. Подготовь ответ Болдуину. Напиши, что мы готовы рассмотреть меморандум, но только при условии, что Британия публично заявит о нейтралитете в Испании и прекратит любые контакты с Муссолини по африканским вопросам. Это загонит их в угол: они либо откажутся, и мы получим повод обвинить их в двуличии, либо согласятся, и мы выиграем время. Параллельно усиливай нашу агентуру в Лондоне и Риме. Я хочу знать, о чём они говорят с итальянцами и французами. Если Болдуин играет в двойную игру, мы должны быть на шаг впереди.

Молотов кивнул, делая пометку в блокноте.

— И ещё, — добавил Сергей, его голос стал тише, но жёстче. — Усиль давление на Францию. Если британцы прощупывают Париж, мы должны сделать так, чтобы Франция боялась повернуться к ним или к немцам. Подогрей антибританские настроения во французских профсоюзах. И найди способ дискредитировать их посла в Париже. Если он замешан в чём-то — коррупции, связях с немцами, — используй это. Мы должны показать французам, что их союзники ненадёжны.

— Понял, товарищ Сталин, — ответил Молотов, его рука быстро записывала указания. — Я также предлагаю усилить пропаганду в Африке. Мы можем распространять слухи, что британцы планируют помочь Италии в Абиссинии в обмен на поддержку против нас. Это подорвёт их авторитет среди местных лидеров.

Сергей улыбнулся холодно, его усы дрогнули.

— Хорошая идея, — сказал он. — Работай с Судоплатовым, пусть его люди распространяют эти слухи через местных купцов и вождей.

Молотов кивнул, закрывая блокнот.

— Всё будет сделано, товарищ Сталин.

— Иди, Вячеслав Михайлович, — сказал Сергей, выпуская облако дыма. — И помни: время не ждёт. Мы должны быть быстрее их всех.

Молотов встал, коротко кивнул и вышел, тихо закрыв за собой дверь. Сергей подошёл к окну, глядя на Москву, залитую утренним солнцем. Город казался спокойным, но он знал, что это лишь затишье перед бурей. Он затянулся трубкой, выпуская облако дыма, и улыбнулся. Игра только начиналась, и он собирался выиграть.