Я – Товарищ Сталин 6 (СИ) - Цуцаев Андрей

Я — Товарищ Сталин 6

Глава 1

Утро 7 мая 1936 года в Москве выдалось тёплым и ясным. Солнце заливало кремлёвские дворы золотистым светом, играя на стёклах окон и начищенных медных ручках дверей. Лёгкий ветерок приносил сладковатый аромат цветущих лип.

Сергей, человек из другого времени, оказавшийся в теле Сталина, сидел за столом, перебирая бумаги с отчётами. Он знал, что мир балансирует на краю пропасти, и каждый шаг, сделанный сегодня, определит, кто будет диктовать правила завтра. Его цель была ясна: использовать хаос в Европе и Африке, чтобы укрепить позиции СССР, переписав историю, которую он знал слишком хорошо из своего прошлого мира.

Дверь кабинета тихо отворилась, и вошли четверо мужчин, чьи имена значили многое в этом мире: Вячеслав Молотов, нарком иностранных дел; Глеб Бокий, начальник ОГПУ, худощавый, с глазами, которые, казалось, видели всё насквозь; Павел Судоплатов, начальник иностранного отдела ОГПУ, с папкой в руках и лёгкой тенью усталости на лице после бессонной ночи; Борис Шапошников, нарком обороны, с военной выправкой и спокойной уверенностью, контрастировавшей с напряжённой атмосферой комнаты.

— Товарищи, садитесь, — произнёс Сергей низким голосом с лёгкой хрипотцой, указав на стулья, не отрывая взгляда от бумаг, хотя знал их содержимое наизусть. — Время дорого, и у нас много дел.

Мужчины сели, каждый занял своё место. Сергей зажёг трубку, выпустив облако едкого дыма, которое медленно поплыло к потолку.

— Мир накаляется, товарищи, — начал он, обведя глазами каждого из сидящих. — Британцы и немцы заняты своими разборками в Африке, и это даёт нам шанс. Но не обольщайтесь: это окно возможностей может закрыться в любой момент. Правительство Болдуина в Лондоне пока против Гитлера, но вы знаете, как быстро меняются настроения в Европе. Франция, — он посмотрел на Молотова, — в любой момент может повернуться к немцам, если почует выгоду. Италия Муссолини и Испания Франко — угрозы, которые нужно нейтрализовать, пока они не объединились против нас. СССР обязан выжать из этой ситуации всё возможное. Мы должны быть умнее, хитрее и быстрее.

Молотов поправил очки. Его лицо оставалось непроницаемым, но в голосе чувствовалась озабоченность, смешанная с привычной дипломатической выверенностью.

— Товарищ Сталин, вы правы насчёт Франции, — сказал он, тщательно подбирая слова. — Париж играет в двойную игру. Они боятся Гитлера, но ещё больше боятся нас. Наши источники сообщают, что французское правительство колеблется. Они готовы подписать соглашения с Британией, но если немцы предложат что-то заманчивое — например, долю в африканских колониях или гарантии безопасности на восточной границе, — Франция может повернуться к Берлину. Мы видели, как они вели переговоры за нашей спиной в прошлом. Я предлагаю усилить наше присутствие в Париже, но не только через дипломатов. Мы можем использовать наши связи в их профсоюзах и левых партиях, чтобы подогревать антигерманские настроения, как мы уже делали недавно. Если организовать забастовки или протесты, намекающие на немецкую угрозу, это заставит французов нервничать и держаться ближе к нам.

Сергей кивнул, его пальцы постучали по столу. Идея Молотова была разумной и проверенной, но он хотел большего. Франция была слабым звеном, и её нужно было либо притянуть к себе, либо сделать уязвимой для давления.

— Хорошо, Вячеслав Михайлович, — сказал он, выпуская облако дыма. — Усиливайте давление на Париж. Организуйте кампанию через профсоюзы, но тонко. И подготовьте план, как мы можем использовать их внутренние противоречия. Если Франция повернётся к нам, это станет нашим преимуществом. Если нет — мы должны быть готовы подорвать их стабильность изнутри. Найдите их слабые места: коррумпированных политиков, недовольных генералов. Мы должны знать, на кого можно надавить.

Молотов кивнул, делая пометку в блокноте. Его рука двигалась быстро, но аккуратно, фиксируя указания. Сергей повернулся к Бокию, чьи глаза, словно рентген, сканировали всех в комнате.

— Глеб Иванович, что у вас? — спросил Сергей. — В такое судьбоносное время мы должны быть уверены, что наши ряды чисты. У нас не должно быть слабых мест.

Бокий наклонился вперёд.

— Товарищ Сталин, мы проводим полную проверку всех сотрудников — от партийных органов до ОГПУ. Никто не останется без внимания. На данный момент задержаны двадцать три человека, подозреваемых в шпионаже или сомнительных контактах с иностранцами. Это в основном мелкие фигуры: курьеры, связные, несколько партийных работников, которые вели неосторожные разговоры. Мы ведём следствие, допрашиваем всех. Если кто-то работает на иностранные разведки, мы это выясним. Кроме того, мы усилили наблюдение за иностранными посольствами, особенно немецким и итальянским. Наши люди следят за их сотрудниками в Москве, Ленинграде и Киеве. Есть данные, что немцы пытаются завербовать наших граждан через подставные торговые компании, предлагая деньги за информацию о наших военных поставках. Мы перехватили несколько таких попыток, но я уверен, что это только начало. Итальянцы тоже активны: их агенты ищут контакты среди наших портовых работников в Одессе, вероятно, чтобы отслеживать наши грузы в Африку. Я лично контролирую процесс.

Сергей прищурился.

— Двадцать три — это только верхушка, Глеб Иванович, — сказал он. — Немцы, итальянцы, британцы не остановятся на мелких агентах. Проверяйте всех, особенно тех, кто имеет доступ к секретной информации. Проверьте наших людей в Африке, Испании, портах Чёрного моря. Если есть хоть малейший намёк на предательство, выкорчёвывайте его с корнем. Но тихо. Никаких громких дел, пока мы не будем уверены. И ещё: я хочу, чтобы вы усилили наблюдение за итальянским посольством. Муссолини становится слишком дерзким в Африке, и я хочу знать, что они планируют. Если их агенты работают в Одессе, перехватывайте их переписку. Мы должны знать, куда они смотрят.

Бокий кивнул, его лицо осталось непроницаемым, но в глазах мелькнула искра понимания. Он знал, что Сталин требует результатов, и был готов вывернуть всё наизнанку, чтобы найти предателей.

Сергей повернулся к Шапошникову.

— Борис Михайлович, что с нашими поставками? — спросил он, выпуская ещё одно облако дыма. — Африка и Испания — наши ключевые направления, и мы не можем позволить, чтобы они оказались под ударом.

Шапошников кашлянул, его голос был спокойным, но твёрдым, как у человека, привыкшего к военной дисциплине.

— Товарищ Сталин, поставки идут по плану, — начал он. — Мы используем текущую ситуацию, чтобы доставлять оружие и боеприпасы в Африку через Судан. Но я стараюсь не переусердствовать. Хайле Селассие — ненадёжный союзник. Он может повернуться к британцам, если ситуация станет для него невыгодной. Мы маскируем поставки через местных посредников, чтобы следы не вели к нам. Однако итальянцы усилили патрулирование в Эритрее, что создаёт риски для наших маршрутов. Я предлагаю усилить охрану складов в Судане и подготовить дополнительный резервный маршрут через Сомали, хотя это будет дороже и сложнее. В Испании поставки тоже идут, но там ситуация напряжённая: националисты Франко активно ищут наши грузы, и есть риск перехвата. Мы изменили маршруты, чтобы запутать их разведку, и усилили охрану транспортов. Кроме того, мы начали более активно обучать республиканцев тактике партизанской войны, чтобы они могли наносить удары по тылам Франко.

Сергей задумался, его пальцы снова постучали по столу. Селассие и Франко были проблемами, которые требовали немедленного решения. Поставки оружия были критически важны для сохранения влияния СССР, но любая ошибка могла привести к катастрофе.

— Хорошо, Борис Михайлович, — сказал он. — Усиливайте охрану складов, но без лишнего внимания. Изучите дополнительный маршрут через Сомали, но сначала убедитесь, что итальянцы не следят за нашими людьми в Судане. Подготовьте план на случай перехвата грузов — я хочу, чтобы у нас были запасные варианты. В Испании продолжайте обучение республиканцев, но добавьте инструкторов по диверсиям. Пусть они бьют по складам и дорогам Франко. И держите Селассие под контролем. Дайте ему понять, что без нашей поддержки он не продержится и недели. Организуйте встречу с его доверенными людьми — намекните, что мы можем поддержать другого лидера, если он начнёт играть против нас.