Я – Товарищ Сталин 6 (СИ) - Цуцаев Андрей

Гитлер ударил кулаком по столу, отчего карта дрогнула, а карандаш, лежавший рядом, скатился на пол. Его глаза горели, а губы сжались в тонкую линию.

— Это предательство! — рявкнул он. — Вермахт — это основа нашей силы, а они, эти британские крысы, думают, что могут подорвать нас изнутри! Что ещё, Мюллер? Есть ли доказательства, что он работал не один?

Мюллер выдержал паузу, его взгляд оставался неподвижным, словно он взвешивал каждое слово.

— Мы допросили Вольфа, мой фюрер, — продолжил он. — Он утверждает, что действовал в одиночку, но я не верю. Его контакты с торговцем были слишком хорошо организованы, чтобы это была работа одного человека. Мы проверили его окружение: офицеров, с которыми он общался, даже семью. Пока ничего, но я приказал гестапо копать глубже. Мы также усилили наблюдение за британским посольством в Берлине. Есть данные, что их атташе по военным вопросам, некий капитан Хартли, встречался с подозрительными лицами в ресторанах на Унтер-ден-Линден. Мы следим за ним. Если он связан с Вольфом, мы это выясним.

Гитлер начал мерить шаги по кабинету, его сапоги глухо стучали по паркету. Он остановился у карты, его пальцы пробежали по красным стрелкам, указывающим на восток. Его мысли были там — в Польше, в Прибалтике, в землях, которые он считал будущим жизненным пространством Германии. Но британцы, эти упрямые, высокомерные британцы, снова вставали на его пути.

— Они боятся нас, Мюллер, — сказал Гитлер, его голос стал тише, но в нём чувствовалась затаённая угроза. — Они знают, что Германия поднимается, и делают всё, чтобы помешать нам. Болдуин и его кабинет — жалкие трусы, которые цепляются за свои колонии, пока мы строим новую империю. Они шпионят, плетут интриги, пытаются ослабить нас, потому что знают: если мы объединим Европу под нашим знаменем, их время закончится. Но я не позволю им диктовать нам правила!

Он резко повернулся к Мюллеру, его глаза сверкнули.

— Что вы сделали с Вольфом? — спросил он. — Он ещё жив?

Мюллер кивнул, его лицо оставалось бесстрастным.

— Он под стражей, мой фюрер. Мы держим его в подвале на Принц-Альбрехт-штрассе. Допросы продолжаются. Он сломлен, но пока не сказал ничего нового. Я приказал использовать все методы, чтобы выжать из него всё, что он знает. Если есть другие шпионы, он их выдаст.

Гитлер кивнул, но его лицо оставалось мрачным. Он подошёл к столу, взял лист с отчётом Мюллера и пробежал глазами строчки. Его пальцы дрожали от едва сдерживаемой ярости.

— Это не просто шпион, Мюллер, — сказал он, его голос дрожал от гнева. — Это удар по нашей чести. Вермахт должен быть неприкосновенным, а теперь британцы смеются над нами, зная, что один из наших офицеров продал их секреты за жалкие фунты! Я хочу, чтобы вы нашли всех, кто с ним работал, всех, кто знал, но молчал. И я хочу, чтобы британцы заплатили за это. Они думают, что могут играть с нами? Мы покажем им, что такое настоящая игра.

Мюллер слегка наклонил голову, его глаза сузились.

— Мой фюрер, я уже отдал приказы. Мы проверим каждого офицера в 7-й дивизии. Если есть другие предатели, мы их найдём.

Гитлер остановился, его взгляд стал задумчивым.

— Хорошо, Мюллер, — сказал он, садясь за стол. — Работайте над этим. Я хочу знать, кто ещё копается в наших делах. И я хочу, чтобы Вольф стал примером. Расправьтесь с ним так, чтобы другие офицеры даже не думали о предательстве.

Мюллер кивнул, его губы дрогнули в едва заметной улыбке. Он знал, что Гитлер ценит жестокость, особенно когда дело касалось предательства.

— Будет сделано, мой фюрер, — сказал он. — Вольф не увидит следующего рассвета. А его дело станет предупреждением для всех. Мы уже готовим сообщение для вермахта: любой, кто осмелится работать на врага, заплатит самую высокую цену.

Гитлер откинулся на спинку кресла. Он задумался, его мысли метались между яростью и стратегическими расчётами. Британцы были проблемой, но не единственной. Он знал, что в Москве Сталин тоже не сидит сложа руки. Слухи о советских поставках оружия в Африку и Испанию доходили до него, и это беспокоило его не меньше, чем британские шпионы. СССР был далёкой, но реальной угрозой, и Гитлер понимал, что рано или поздно ему придётся столкнуться с этой силой.

— Мюллер, — сказал он, его голос стал тише, почти вкрадчивым. — Что мы знаем о русских? Они тоже лезут в Африку и в Испанию. Я слышал, что их агенты орудуют в Барселоне, подстрекают республиканцев. Это правда?

Мюллер кивнул, его рука потянулась к папке.

— Да, мой фюрер. Мы перехватили несколько грузов в портах Бильбао и Валенсии, но это лишь малая часть. Сталин действует скрытно, маскируя свои поставки через третьи страны. В Африке они работают с партизанами, которые воюют против итальянцев в Абиссинии. Муссолини жаловался на это на прошлой неделе. Он считает, что Советы хотят отвлечь его силы, чтобы ослабить его позиции в Европе.

Гитлер усмехнулся, но его глаза остались холодными.

— Сталин, — пробормотал он. — Он хитёр, как лис. Он играет на всех досках сразу, но ошибается, если думает, что я не вижу его игру. Пусть возится в Африке и Испании — это отвлечёт его от Восточной Европы. Но мы должны быть готовы.

Мюллер кивнул.

Гитлер подошёл к окну, глядя на серый Берлин. Его мысли были далеко — в землях, которые он собирался завоевать, в мире, который он собирался построить. Британцы, русские, французы — все они были препятствиями. Он сжал кулаки, чувствуя, как сила пульсирует в его венах.

— Мы стоим на пороге величия, Мюллер, — сказал он, не оборачиваясь. — Германия поднимется, и никто — ни британцы, ни кто-либо другой — не остановит нас. Идите и работайте. Найдите предателей, уничтожьте врагов, подготовьте почву для нашего будущего. Я рассчитываю на вас.

Мюллер встал и вышел, тихо закрыв за собой дверь. Гитлер остался один, глядя на город, который он видел центром нового мира. Он знал, что ставки повышаются. И он был готов к этой игре.

Глава 2

7 мая 1936 года, Аддис-Абеба

Рассвет в Аддис-Абебе разливался мягким золотом, пробиваясь сквозь пыльные облака, висевшие над городом. Улицы оживали неспешно: торговцы раскладывали корзины с шафраном, перцем и плоскими лепёшками инджеры, скрипели деревянные телеги, запряжённые мулами, а запах кофе смешивался с густым и тёплым утренним воздухом. Город дышал, несмотря на далёкий гул итальянских самолётов, патрулировавших небо, и тень войны, сгущавшуюся с каждым днём. Рынок гудел привычной суетой: торговцы выкрикивали цены, их голоса сливались в хриплый хор, женщины в ярких платках несли корзины с зерном, а дети, ловкие, как ящерицы, сновали в толпе, выхватывая спелые фрукты.

Зевдиту Гобезе, худощавый торговец с острым носом и глазами, метавшимися, как у загнанного зверя, пробирался сквозь утреннюю толпу, сжимая корзину с тканями. Под яркими полотнами, пропахшими шафраном и кориандром, лежал запечатанный конверт — второе письмо для британской миссии. Напечатанное на машинке, оно содержало детали выкупа за сэра Эдварда Грейсона и его помощников, Томаса и Уильяма: заброшенный склад на южной окраине города, полночь через три дня, три саквояжа с золотом, без охраны, код для подтверждения — «Тень орла». Лейтенант Ханс Дитрих передал задание вчера вечером. Дитрих вручил Зевдиту мешочек золотых монет, сказав: «Без ошибок, Зевдиту. Ты понял?» Эти слова всё ещё звенели в ушах торговца, пока он шёл к миссии, чувствуя, как конверт в корзине оттягивает руку, словно свинцовый груз.

Зевдиту шагал быстро, но осторожно, его глаза рыскали по толпе, выискивая угрозу. Он знал, что совершил ошибку, назвав своё имя охраннику миссии при доставке первого письма. Теперь это имя, как он боялся, гуляло по городу. Он почти добрался до улицы, где белое здание с колоннами и британским флагом возвышалось за коваными воротами, когда его перехватил Меконнен, тощий парень с рынка. Меконнен возник из толпы, словно тень, его глаза горели тревогой. Он схватил Зевдиту за локоть и потянул в узкий переулок.