Я – Товарищ Сталин 6 (СИ) - Цуцаев Андрей

— Что тебе? — прошипел Зевдиту, пытаясь вырваться. — Я занят.

Меконнен наклонился ближе, его дыхание пахло кофе.

— Тебя ищут, Зевдиту, — прошептал он, оглядываясь. — Британцы. И местные. Расспрашивают о торговце специями, который принёс корзину в миссию. Твоё имя у всех на языке. Они знают, что ты был у ворот.

Зевдиту почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Его пальцы сжали корзину, пот выступил на лбу, несмотря на утреннюю прохладу. Он знал, что это значит. Британцы не дураки. А если они ищут, то и немцы скоро узнают, что он под прицелом. Дитрих не простит, если его поймают. И не простит, если он провалит доставку. Зевдиту стоял в переулке, чувствуя, как стены сжимаются вокруг него. Идти к миссии — значит сунуть голову в петлю. Его сердце колотилось, мысли путались, но одно было ясно: он не может остаться в Аддис-Абебе.

— Кто ещё знает? — спросил он, голос дрожал, но он пытался скрыть страх.

Меконнен пожал плечами.

— Все на рынке шепчутся. Британцы подкупили местных, чтобы те рыскали по улицам. Говорят, у миссии теперь проверяют каждого, кто подходит с корзиной. Если ты пойдёшь туда, тебя схватят у ворот.

Зевдиту вздохнул, его пальцы впились в ручку корзины. Он понял: доставка письма — это конец. Британцы ждут его, а немцы заподозрят предательство, если он не выполнит задание. Единственный выход — исчезнуть. Дебре-Бирхан, городок в сотне километров к северо-востоку, был его спасением. У него там жили дальние родственники — старый дядя Асфау и его семья, которые за горсть монет спрячут его в своей хижине на краю городка, где никто не станет искать. Зевдиту решил: он спрячет письмо, возьмёт золото и уедет до полудня, пока город не захлопнул вокруг него ловушку.

Он сунул Меконнену монету:

— Молчи. Если выдашь, я найду тебя, и ты пожалеешь.

Меконнен кивнул, его улыбка была кривой, почти насмешливой, и он растворился в толпе. Зевдиту ускорил шаг к своей лавке, сердце колотилось, как барабан. Он пробирался сквозь толпу, низко опустив голову, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Он должен был избавиться от письма, собрать вещи и бежать, пока слухи не превратились в реальную угрозу.

Добравшись до лавки, Зевдиту ворвался внутрь, едва не сбив с ног Йоханнеса, своего юного помощника, который сортировал мешки с перцем под прилавком. Мальчишка поднял глаза, его лицо выражало удивление.

— Закрывай лавку, — рявкнул Зевдиту. — Я уезжаю. Если кто спросит, скажи, что я болен, понял?

Йоханнес замер, его руки застыли на мешке, глаза расширились.

— Что случилось, господин? Вас ищут?

Зевдиту бросил на него взгляд, полный ярости, его пальцы дрожали от напряжения.

— Не твоё дело, щенок. Делай, что сказано, или пожалеешь.

Он протиснулся в заднюю комнату, маленькую и душную, где пахло специями и старым деревом. В углу, под потрёпанным ковром, была половица с тайником. Зевдиту приподнял её, вытаскивая кожаный мешочек с золотыми монетами, которые дал Дитрих, и горсть драгоценных камней — агатов и гранатов, которые он копил годами, торгуя на чёрном рынке. Письмо он решил оставить в лавке — слишком опасно нести его с собой. Если его поймают с конвертом, это будет уликой, а без него он может притвориться невинным торговцем, попавшим под подозрение по ошибке. Он зарыл конверт под груду тканей в корзине, спрятав его среди ярких полотен.

Зевдиту собрал узел: немного еды — лепёшки и сушёные финики, смена одежды, монеты и камни, завёрнутые в старую рубаху. Пот стекал по спине, пропитывая ткань, сердце колотилось так, что казалось, его слышно на другом конце рынка. Он знал, что времени мало. Меконнен мог проболтаться за ещё одну монету, а британцы или местные могли уже рыскать по улицам. Он выскользнул на задний двор, где его ждал Абебе, старый возница с потрёпанной телегой, нагруженной мешками с зерном для маскировки. Абебе, с морщинистым лицом и хитрыми глазами, лениво жевал стебель травы, пока мул фыркал, переступая копытами.

— Дебре-Бирхан, — сказал Зевдиту, забираясь на телегу и прячась за мешки. — Быстро. Без остановок.

Абебе сплюнул траву, его взгляд скользнул по Зевдиту, словно оценивая.

— Дорого, Зевдиту. Дороги неспокойные, война близко.

— Плачу вдвое, — бросил Зевдиту, швырнув горсть монет, которые звякнули в ладони возницы. — Только без вопросов.

Абебе поймал монеты, его губы дрогнули в лёгкой улыбке. Телега тронулась, колёса заскрипели, поднимая облака пыли, которые оседали на одежде Зевдиту. Он прижался к мешкам, его глаза метались по сторонам. В переулке мелькнула фигура — высокая, в широкополой шляпе, которая тут же скрылась за углом. Сердце Зевдиту сжалось, дыхание перехватило. Он не знал, был ли это шпион или случайный прохожий, но страх, подпитанный словами Меконнена, рисовал картины погони, где за ним идут по пятам. Он уткнулся в мешки, молясь, чтобы его никто не заметил, пока телега катилась прочь из Аддис-Абебы.

В немецком консульстве майор Клаус Вёлькнер пил чёрный кофе, стоя у окна, где утренний свет отражался в его холодных голубых глазах. Карта Аддис-Абебы лежала на полированном столе красного дерева, красные метки обозначали тайный дом с заложниками, рынок и британскую миссию. Первое письмо с требованием 600 000 фунтов дошло до британцев, но Вёлькнер чувствовал, как игра ускользает из-под контроля. Зевдиту, их курьер, был слабым звеном, и слухи, что его ищут, подрывали уверенность майора. Он знал, что Берлин не простит провала, а его собственная карьера — и, возможно, жизнь — висели на волоске.

Он вызвал лейтенанта Ханса Дитриха. Молодой офицер вошёл, его лицо было бледнее обычного, очки чуть съехали на нос, пальцы нервно теребили ремень. Вёлькнер заметил тревогу в его глазах и перешёл к делу.

— Докладывай, Ханс. Что с Зевдиту? Он доставил письмо?

Дитрих поправил очки, его голос дрожал.

— Господин майор, есть проблема. Меконнен, наш человек на рынке, только что сообщил: Зевдиту не появлялся у британской миссии. Он был на рынке утром, нёс корзину, но к воротам не пошёл. Меконнен сказал ему, что его ищут британцы и местные. Зевдиту выглядел напуганным. Думаю, он сбежал.

Вёлькнер сжал кулаки, его скулы напряглись, глаза сузились.

— Сбежал? — процедил он. — Меконнен спугнул его?

Дитрих кивнул, его пальцы замерли.

— Он думал, что предупреждает. Зевдиту мог пойти к миссии и попасться. Но теперь он исчез. Никто не видел, куда он ушёл.

Вёлькнер шагнул к карте, его пальцы пробежались по линиям старого квартала, где улицы вились, как змеи. Он чувствовал, как ситуация выходит из-под контроля. Зевдиту знал слишком много: про письма, про выкуп. Если его поймают британцы, он заговорит. Если он сбежал, он может продать информацию или просто исчезнуть, оставив Абвер с пустыми руками. Вёлькнер знал, что должен действовать быстро.

— Найди его, Ханс, — сказал он. — Отправь людей на рынок, обыщи его лавку. Если письмо там, забери его. Проверь все дороги из города — север, восток, юг. Он не мог уйти далеко.

Дитрих кивнул, его лицо было напряжённым.

— А если он за пределами Аддис-Абебы? — спросил он тихо.

Вёлькнер усмехнулся.

— Тогда найди его след. И сделай так, чтобы он не заговорил. Никогда.

Дитрих вышел. Вёлькнер вызвал Фрица, коренастого агента, который работал на рынке.

— Фриц, — сказал Вёлькнер, не отрываясь от карты, — проверь всех, кто мог видеть Зевдиту. Расспроси торговцев, возниц, нищих. Узнай, куда он мог уйти. И удвой охрану у тайного дома. Если британцы найдут заложников, всё кончено.

Фриц кивнул и исчез. Зевдиту стал угрозой, и его нужно было нейтрализовать, но Вёлькнер подозревал, что слухи о его розыске могли быть подстроены, чтобы спугнуть курьера. Он должен был перехватить инициативу, пока игра не повернулась против него.

В британской миссии царила буря. Генеральный консул Артур Келсфорд расхаживал по кабинету, его лицо пылало от жары и гнева, пот блестел на висках. Похищение сэра Эдварда Грейсона и его помощников подорвало их авторитет, а телеграммы из Лондона сыпались, как град, требуя немедленных действий. Первое письмо с требованием 600 000 фунтов лежало на столе, его текст был изучен до последней запятой, бумага истёрта пальцами. Лейтенант Брукс вернулся с рынка, где его люди искали Зевдиту.