Джон Скотт - За Уралом. Американский рабочий в русском городе стали
Ошибки, допущенные при строительстве газохранилища. В Магнитогорске инженеры рассказывают историю о двух газохранилищах, закупленных в Германии и установленных немецкими инженерами. Общая стоимость этих газохранилищ, включая стоимость их установки, составила около двух с половиной миллионов золотых рублей. Когда деньги уже были выплачены, оборудование доставлено и проверено, а установочные работы выполнены на восемьдесят процентов, некоторые любознательные личности стали интересоваться, выдержат ли эти газохранилища чрезвычайно низкие температуры воздуха Магнитогорска. Когда этот вопрос был задан немецким инженерам, они ответили, что газохранилища предназначены для хранения газа при температуре не ниже 15 градусов ниже нуля (по Фаренгейту)[92], а зимой в Магнитогорске ртутный столбик часто опускается до тридцати — сорока градусов ниже нуля.
Оказалось, что газохранилищами невозможно пользоваться, так как при низких температурах вся влага, находящаяся в газе, конденсируясь и замерзая, оседала бы на стенках и толстый слой образующегося таким образом льда проломил бы стенки контейнеров своим весом. Работы по установке газохранилищ были прекращены на год, пока ГПУ проводило расследование.
Результаты этого расследования так и не были опубликованы. Однако инженеры в Магнитогорске поговаривали, что даже ГПУ, так хорошо умеющее отыскивать саботаж, не смогло обнаружить никаких доказательств злого умысла. Немцы получили заказ, выполнили всю работу и им ее оплатили. Различные советские организации также выполнили все, что от них требовалось. В то время как был сделан заказ, не было никого, в чьи функции входило бы выяснение вопроса: будут ли газохранилища нормально функционировать в погодных условиях Магнитогорска. Единственное лицо или организация, которой ГПУ могло бы предъявить обвинения, это, очевидно, советская администрация в целом. Дело, по-видимому, закрыли, хотя, вероятно, могут еще найти какого-нибудь козла отпущения.
Дело товарища Шевченко. Шевченко, бывший директор коксохимического завода в Магнитогорске, в прошлом имел несчастье служить под знаменами белого генерала Деникина на Украине. Когда армия генерала была разбита красными, Шевченко, сын буфетчика, сумел скрыть свое прошлое и стал профсоюзным деятелем. Это был энергичный, решительный, но грубоватый человек, и эти качества весьма пригодились ему в профсоюзной работе. Он вступил в партию, а в 1932 году стал начальником строительства коксовых батарей Магнитогорского комбината. Однажды загорелась деревянная конструкция, возведенная над коксовальной печью для баланса температурного режима. Вместо того чтобы дать ей догореть, пожарники направили струю воды на горячие кирпичи и таким образом было уничтожено на один миллион двести тысяч золотых рублей огнеупорного кирпича, закупленного в Германии. Шевченко присутствовал на месте происшествия, и его и еще одного человека арестовали. Тогда вмешался Марясин, начальник всего строительства, и, использовав свои связи в Москве, умудрился выручить обоих из беды.
Об этом инциденте забыли. Конечно, дело, заведенное тогда на Шевченко, осталось в досье местного ГПУ. Шевченко получил повышение и стал начальником производства коксохимического завода. Его речи на партийных собраниях стали еще более пылкими, и он публично заявлял о том, что получил орден Ленина за свои заслуги перед партией. Он продолжал работать энергичнее и лучше, чем большинство остальных начальников производства.
Но через некоторое время его друга — Марясина — арестовали как троцкиста, работающего на японскую контрразведку. Насколько было справедливо выдвинутое против Марясина обвинение в троцкизме и шпионской деятельности, я сказать не могу. Однако мне известно, что с этого момента Шевченко имел вид человека, перепуганного до смерти. Его положение еще более осложнилось тем, что на комбинат приехал рабочий с Украины и начал рассказывать о том. как Шевченко служил в армии генерала Деникина. Обнаружили «связи» между Марясиным и Шевченко. Последнего сняли с работы. Через месяц его лишили ордена Ленина и арестовали.
Конечно, существует вероятность того, что Марясин действительно возглавлял какую-то контрреволюционную или шпионскую организацию в Магнитогорске и что, шантажируя людей, пытавшихся скрыть свое прошлое, он заставлял их помогать себе. Вполне возможно, что он узнал и о прошлом Шевченко, и о его службе у Деникина, и о том, что Шевченко занимается мелким взяточничеством. Это довольно запутанная история, и о деятельности этой организации (если таковая существовала на самом деле) ничего не известно. Шевченко осудили на десять лет. Был ли он вредителем? Я привожу этот случай как типичный сомнительный пример, ибо не исключено, что вредительство здесь имело место.
Закрытие электростанции. 7 ноября прошлого года[93] в Магнитогорске разразился скандал. В тот день, когда праздновалась двадцатая годовщина революции, электростанция в течение многих часов была закрыта. Комбинату пришлось брать энергию из Челябинска и Златоуста, а им самим ее не хватало. Это была неприятная история, и ГПУ занялось выяснением. Был арестован сменный инженер, и началось следствие.
Здесь произошло вот что. Ученые прекрасно знают, что вода при определенных условиях замерзает, образуя особую разновидность льда, называемого русскими «придонный лед», поскольку он не плавает, а скапливается на дне. Такой лед иногда нарушает работу насосов. Летом прошлого года теплые сточные воды химического завода спускали в дальнюю часть озера, чтобы они не нагревали поток воды, поступающей на завод, поскольку часть ее используется для охлаждения. Все знали об этом изменении в технологии сбросов, которое дало желаемый результат. Поступающая на завод вода стала холоднее, и все были довольны. 6 ноября 1937 года был сильный мороз и труба, по которой вода поступает на электростанцию, оказалась забитой тяжелым придонным льдом. Поскольку для работы электростанции требуется большое количество воды, сменному инженеру пришлось отключить моторы. Насколько мне известно, ГПУ так и не освободило этого инженера.
Польский шпион. В Магнитогорске жил один польский беженец. Это был беззаботный, веселый парень, предпочитавший девушек книгам. Он поступил в институт, однако летом 1936 года его исключили из комсомола и из института. Некоторое время спустя он был арестован. Его обвиняли в том, что он, будучи агентом польской разведки, соблазнил многих студенток и, таким образом, помешал их учебе.
Я его хорошо знал, и если обвинение его в донжуанстве было достаточно справедливо, то обвинение в том, что его любовные похождения были целенаправленным саботажем учебы его возлюбленных, слишком смехотворно, чтобы в это можно было поверить. Большинство студентов не относилось к этому обвинению серьезно, однако никто из них не осмелился сказать об этом на собраниях.
