Дэвид Маккаллоу - Братья Райт. Люди, которые научили мир летать
Произведенные ими в то утро полеты стали первыми в истории, когда пилотируемый летательный аппарат самостоятельно поднялся в воздух, пролетел какое-то расстояние без потери скорости и приземлился в точке, расположенной на той же высоте, на которой он стартовал.
Братья Райт были людьми такого склада, что ни один из них не сказал ни слова о разительном контрасте между их успехом и полным провалом Сэмюела Лэнгли, случившимся несколькими днями раньше, и это делает то, чего они добились исключительно своими силами, еще более значимым. Ведь проект Лэнгли обошелся почти в 70 000 долларов, бо́льшую часть которых составили общественные средства, в то время как полная сумма расходов Райтов на их эксперименты с 1900 по 1903 год, включая материалы и поездки в Китти Хок и обратно, не превысила 1000 долларов и была целиком взята из скромной прибыли от их велосипедного бизнеса.
Из людей, оказавшихся свидетелями событий, происходивших утром 17 декабря у Килл-Дэвил-Хиллз, наиболее ярко о своих ощущениях рассказывал Джон Т. Дэниелс. «Сейчас я люблю вспоминать об этом, – говорил он в интервью спустя несколько лет. – Мне нравится думать о том первом самолете, о том, как он поднялся в воздух, быстрый как птица. Не думаю, что я видел что-то более красивое в своей жизни».
Но Дэниелс подчеркивал также, что ничего этого никогда не случилось бы, если бы эти двое не были самыми «работоспособными ребятами», которых он знал:
«Они полетели не благодаря удаче, за этим стоят тяжелая работа и здравый смысл; они вложили в эту идею сердце, душу и всю свою энергию, и они верили».
Разбирая разбитый «Флайер» и упаковывая его в ящики для транспортировки в Дейтон, братья были «абсолютно уверены» в том, что справились с проблемой полета на аппарате с двигателем. Но они понимали также как никто другой, сколько им еще предстоит сделать, сколько усовершенствований нужно внедрить, сколько им самим необходимо узнать и что все это придет только с опытом.
«Флайер» отправился на хранение в Дейтон. Больше он никогда не будет летать.
Глава 6
Хаффман-Прейри
Я нашел их на пастбище… Те, кто случайно видел их эксперименты, наверное, думали, что это всего лишь очередные Дариусы Грины, но я сразу понял, что передо мной настоящие первооткрыватели, которые сделали для человечества то же, что Колумб, когда открыл Америку.
Амос РутВ семье было заранее согласовано, что если Уилбур и Орвилл добьются успеха в Китти Хок, то Лорин немедленно известит об этом местные газеты и агентство «Ассошиэйтед пресс». Поэтому, как только Кэтрин принесла Лорину телеграмму об «УСПЕХЕ», он отнес ее редактору отдела городских новостей газеты «Дейтон дейли джорнал» Фрэнку Тьюнисону, который также был представителем «Ассошиэйтед пресс».
Тьюнисон прочитал телеграмму и не выразил ни малейшего интереса. «Пятьдесят семь секунд, да? – спросил он. – Вот если бы это было пятьдесят семь минут, тогда это могло бы быть информационным поводом».
На следующий день в «Джорнал» не было ни слова об этой истории, хотя она была отмечена в короткой заметке на внутренней полосе в «Дейтон дейли ньюс». В целом по стране о достижении братьев стало известно из полного неточностей материала на первой полосе норфолкской газеты «Вирджиниан пайлот» под крупным заголовком «ЛЕТАЮЩАЯ МАШИНА ПРОЛЕТЕЛА ТРИ МИЛИ В ОБЪЯТИЯХ СИЛЬНОГО ВЕТРА НАД ХОЛМАМИ И ВОЛНАМИ В КИТТИ ХОК НА ПОБЕРЕЖЬЕ КАРОЛИНЫ».
Днем, отправляя телеграмму на метеостанцию в Китти Хок, братья особо обратили внимание дежурного оператора Джозефа Дошера на конфиденциальность ее содержания. Когда оператор на станции в Норфолке спросил, может ли он поделиться новостью с другом из «Вирджиниан пайлот», братья с помощью Дошера ответили: «КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕТ».
Но это не помогло. Из содержавшейся в телеграмме скудной, но достоверной информации редакторы «Вирджиниан пайлот» состряпали почти полностью выдуманный материал. В нем говорилось, что машина Райтов была запущена с платформы и летала на высоте 18 метров. Писали также, что она была оснащена двумя винтами с шестью лопастями, причем «один расположен под корпусом с тем, чтобы создавать подъемную силу, когда машина находится в движении, а другой установлен горизонтально между серединой и задней частью машины и предназначен для создания направленного вперед импульса». Первым историческим высказыванием Уилбура после трех миль полета, сообщала газета, было «Эврика!».
Вариации этого материала появились в «Вашингтон пост», «Чикаго трибьюн», «Нью-Йорк таймс», «Цинциннати инквайрер» и других изданиях, но никаких последствий это не возымело.
Однако в Бостоне два бизнесмена, братья Годфри и Сэмюел Кабот, представители известного семейства Кабот, сразу оценили значение произошедшего. Годфри написал Райтам письмо, в котором поздравил их и попросил рассказать все более подробно. Через несколько дней он получил ответ. Будучи более чем удовлетворен прочитанным, 31 декабря он отправил письмо сенатору от штата Массачусетс Генри Каботу-Лоджу, своему дальнему родственнику, который считался близким другом президента Теодора Рузвельта.
«Мне кажется [писал Кабот], что это вполне можно назвать началом эры полетов человека в воздухе без помощи воздушных шаров. Мне представляется, что было бы крайне желательно, чтобы правительство Соединенных Штатов проявило интерес к этому изобретению».
Сенатор Лодж переслал письмо Кабота в Министерство обороны, но из этого ничего не вышло. Что касается реакции в самом Дейтоне, то там, похоже, вообще никто не верил в то, что братья действительно летали на своей машине.
Работа в велосипедной мастерской возобновилась без того, чтобы, как сказал Чарли Тэйлор, «танцевать джигу» по поводу достигнутого.
«Конечно, они были довольны полетом. Но их первые слова, обращенные ко мне, насколько я помню, были о моторе, поврежденном, когда ветер подхватил машину и перевернул ее вверх ногами… Они хотели незамедлительно получить новый мотор… Они всегда думали о том, что делать дальше, и не тратили много времени на переживания о прошлом».
Теперь братья собрались построить более тяжелую версию «Флайера» с более мощным и эффективным двигателем. Однако они не могли не думать о заработках, достаточных, чтобы покрывать расходы на мастерскую и на дом, не говоря уже о расходах на эксперименты. Чарли Тэйлор неоднократно напоминал людям: «Никаких других средств у них не было».
В первые несколько месяцев 1904 года они ремонтировали от 15 до 20 велосипедов в неделю. Кроме того, они продавали всевозможные аксессуары и принадлежности (в больших бухгалтерских книгах мастерской это называлось «всякая всячина»): шины (по 3,25 доллара за штуку), звонки (10 центов), лампочки (1 доллар), защита на педали (5 центов), спицы (10 центов), велосипедные насосы (35 центов). Кроме того, как обычно зимой, стабильный дополнительный доход приносила заточка коньков (15 центов каждый).
Продажи собственной линии велосипедов, которые приносили львиную долю доходов, не возобновлялись до апреля. Поэтому, чтобы получать достаточно денег, братьям приходилось большую часть своего времени проводить за верстаками в мастерской. Единственными наемными работниками были Чарли Тэйлор, получавший 18 долларов в неделю, и Кэрри Кэйлер, получавшая 2,5 доллара в неделю.
Чтобы сократить расходы на новый летательный аппарат, было решено, что дальнейшие экспедиции в Китти Хок со всеми сопутствующими затратами на проезд и транспортировку инструментов и материалов можно отменить и найти взамен подходящий участок земли ближе к дому и использовать его в качестве полигона. Кроме того, Уилбур и Орвилл хотели иметь под рукой Чарли Тэйлора. Наконец, они опасались, что песчаные бури Китти Хок могут привести к поломке двигателя.
Поузнавав, они выяснили, что самым подходящим «аэродромом» было мирное пастбище для коров площадью около 19 гектаров в 13 километрах северо-восточнее городка Хаффман-Прейри. В течение многих лет учитель естествознания дейтонской школы Уильям Вертнер привозил туда своих учеников, среди которых были Орвилл и Кэтрин, на выездные уроки. Возможно, эти походы, которые Орвиллу очень нравились, повлияли на сделанный братьями выбор.
Пастбище было просторным и относительно уединенным, хотя, конечно, не сравнимым с Китти Хок с его широкими горизонтами, постоянными ветрами и почти полной изолированностью. Здесь пространство для маневра имело четко определенные границы. По краям пастбища была протянута колючая проволока и росли деревья. Кроме того, несколько деревьев росли на самом пастбище, и среди них – покрытая колючками гледичия высотой 15 метров. Само поле, рассказывал Уилбур, было усеяно холмиками, оставленными сурками, так что его можно было принять за сурковый город. В дополнение ко всему к одной из границ пастбища прилегала трасса междугородней линии электрического трамвая, соединявшая Дейтон с Коламбусом, поэтому пассажиры могли хорошо видеть все, что происходит на поле.
