Дэвид Маккаллоу - Братья Райт. Люди, которые научили мир летать
Со спасательной станции вместе с Дэниелсом пришли Адам Этеридж и Уилл Даф. Также были У. Бринкли, владелец молочной фермы в городке Мэнтио, и Джонни Мур, юноша лет 18, который случайно оказался неподалеку, и его заинтересовала странно выглядящая штуковина.
Дэниелс, известный шутник, сказал ему, что это машина для ловли уток. Он объяснил, что Орвилл может в любую секунду взлететь в воздух и оказаться над заливом, в котором плавали сотни этих птиц, сбросить на них огромную сеть и поймать всех. Юноша решил остаться и понаблюдать.
Билл Тэйт в этот раз отсутствовал – он уехал в Элизабет-сити, о чем потом очень сожалел.
День выдался на редкость холодным. Близлежащие пруды покрылись льдом. С севера дул сильный порывистый ветер. «Обычно дует ветер», – напоминал Уилбур своим слушателям в Чикаго в июне. Ветер дул почти как время шторма – его скорость достигала 32–43 километров в час, что было далеко от идеала. Проблема во время сильного ветра заключалась не в том, что было трудно лететь, а в сохранении устойчивости в полете.
Вспоминая этот эпизод через много лет, Орвилл будет удивляться «безрассудной попытке полететь на новой непроверенной машине в таких условиях».
Все вместе они перетащили «Флайер» на направляющую дорожку – четыре бруса длиной 4,5 метра и сечением 0,6 на 1,2 метра, покрытых полосами металла, – проложенную на этот раз на плоской площадке в 30 метрах западнее лагеря в направлении на север-северо-восток прямо навстречу ледяному ветру.
Когда все было на месте и готово к взлету, Уилбур и Орвилл отошли на несколько шагов от остальных и некоторое время стояли, негромко переговариваясь, под необъятным сумрачным небом. На них были темные кепи и такие же темные зимние куртки, под которые они надели свои обычные белые сорочки с накрахмаленными белыми воротничками и темными галстуками. Они выглядели так, будто находятся в Дейтоне и остановились зимним утром на углу, чтобы перекинуться парой слов.
Пятеро помощников молча наблюдали за ними, стоя в стороне. Они сделались «очень серьезными, – вспоминал Джон Т. Дэниелс. – Никто не испытывал желания заговорить».
Поскольку три дня назад жребий вытянул Уилбур, сегодня была очередь Орвилла. Они пожали друг другу руки, словно прощаясь. После этого Уилбур подошел к остальным и попросил их не смотреть так угрюмо, а, наоборот, подбодрить Орвилла.
«Мы попытались, – сказал Дэниелс, – но получился довольно слабый возглас, в котором не чувствовалось воодушевления».
После 1900 года, когда Уилбур отправился в первую поездку в Китти Хок, взяв с собой фотоаппарат как часть обязательного оборудования, братья все больше интересовались фотоделом и считали его важным элементом летных экспериментов. Они даже начали торговать фотоаппаратурой в веломагазине. В 1902 году они сделали одно из главных своих вложений, купив за 55,55 доллара лучший из доступных аппаратов – большую американскую фотокамеру «Гундлах Корона V», в которой использовались стеклянные пластинки 12,7 на 17,8 сантиметра и пневматический затвор. Рано утром 17 декабря Орвилл установил «Корону» на деревянной треноге примерно в 9 метрах от края рельсов и поручил Дэниелсу сжать резиновую грушу, чтобы затвор сработал в тот момент, когда «Флайер» будет пролетать мимо этой точки.
Теперь же Орвилл расположился, лежа на животе у рычагов управления, как это делал Уилбур, а сам Уилбур встал справа у конца нижней плоскости, готовый помочь машине сохранить устойчивость, когда она двинется вниз по рельсам. Шли минуты, пока разогревался двигатель. Позже братья подчеркивали, что никто ранее «не был знаком» с поведением машины и ее механизмов управления.
Ровно в 10.35 Орвилл отпустил веревку, удерживавшую «Флайер», и аппарат двинулся вперед, но не очень быстро, потому что дул сильный встречный ветер. Поэтому Уилбур, державший левой рукой крыло, не испытывал никаких трудностей.
В конце направляющей «Флайер» поднялся в воздух, и Дэниелс, который никогда до сих пор не имел дела с фотокамерой, щелкнул затвором, сделав одну из самых важных с точки зрения истории фотографий.
Полет, по словам Орвилла, был «крайне неспокойным». «Флайер» поднялся, резко снизился, снова набрал высоту, подпрыгнул, как необъезженный жеребец, когда зацепил одним крылом песок. Он преодолел расстояние в 36,5 метра, менее половины длины футбольного поля. Общая продолжительность пребывания в воздухе составила приблизительно 12 секунд.
«Вы боялись?» – спрашивали Орвилла.
«Боялся? – с улыбкой переспрашивал он. – На это не было времени».
«Это был полет продолжительностью всего лишь 12 секунд, – скажет он впоследствии, – и это был неуверенный, неровный, виляющий полет, но, в конце концов, это был настоящий полет».
Машину подняли и вернули на точку старта, после чего все сделали короткий перерыв, чтобы согреться в лагере.
Около 11 часов ветер несколько ослаб. Настала очередь Уилбура, который «пролетел как птица» 53 метра. За ним снова последовал Орвилл, одолевший 61 метр. Затем, около полудня, во время четвертой попытки, Уилбур пролетел по воздуху немногим более 260 метров за 59 секунд.
У них ушло на это четыре года. Они преодолевали бури, аварии, одно разочарование за другим, терпели безразличие и насмешки публики и тучи кровожадных москитов. Чтобы добраться до своего испытательного полигона в песчаных дюнах и вернуться в Дейтон, им пришлось совершить пять поездок (включая возвращение Орвилла домой, чтобы раздобыть более крепкие валы винта), преодолев на поезде 11 265 километров. И все это ради того, чтобы пролететь немногим более 260 метров. Но ничто из этого не имело значения. Они сделали это.
Потом были разговоры о том, чтобы полететь снова или даже попытаться долететь до метеорологической станции на пляже. Но внезапный порыв ветра подхватил «Флайер» и потащил его по песку «как зонт, который вывернуло наружу и унесло ветром», – вспоминал потом Джон Т. Дэниелс.
Он стоял, держась за стойку одного из крыльев. Неожиданно оказалось, что Дэниелс запутался в тросах, а «машину понесло по пляжу в сторону океана, она коснулась земли сначала одним концом, потом другим, она катилась все дальше и дальше, а я запутывался все сильнее и сильнее» – 270-килограммовую машину и 90-килограммового Дэниелса несло ветром так, будто они не весили ничего.
Когда машина замерла на мгновение, Дэниелсу удалось выпутаться. («Он лишь чудом спасся, – писал впоследствии Орвилл, – так как застрял в двигателе и цепях».) «Я не слишком пострадал. Но у меня было много ссадин и царапин, и я был так напуган, что в течение нескольких минут не мог нормально идти», – рассказывал Дэниелс. Братья «подбежали ко мне, подергали меня за руки и за ноги, ощупали ребра и сказали, что переломов нет. Они тоже выглядели испуганными». С этого дня Дэниелс мог с гордостью утверждать, что выжил в первом в истории авиационном происшествии.
«Флайер» был сильно поврежден, почти все нервюры сломаны, направляющие погнулись, стойки крыльев разлетелись на части. Мысли еще об одном полете пришлось оставить.
Дэниелс и остальные попрощались и пошли на спасательную станцию. Уилбур и Орвилл приготовили и съели небольшой ланч, вымыли посуду и пешком отправились за 6,5 километра на метеостанцию в Китти Хок, чтобы отправить телеграмму домой.
День в Дейтоне выдался облачным и очень морозным, повсюду уже лежал снег. Совсем стемнело, когда Кэрри Кэйлер, которая готовила ужин на кухне дома номер 7 по Хоторн-стрит, услышала звонок в дверь. Человек из «Вестерн Юнион» вручил ей телеграмму, за которую она расписалась и отнесла наверх епископу.
Спустя несколько минут он спустился с довольным видом вниз и совершенно спокойным голосом сказал ей: «Что же, они совершили полет».
В телеграмме говорилось:
УСПЕХ ЧЕТЫРЕ ПОЛЕТА ЧЕТВЕРГ УТРОМ
ВСЕГО ПРОТИВ ВЕТРА ДВАДЦАТЬ ОДНУ МИЛЮ
СТАРТОВАЛИ ТОЛЬКО ПОМОЩЬЮ ДВИГАТЕЛЯ
СРЕДНЯЯ СКОРОСТЬ В ВОЗДУХЕ ТРИДЦАТЬ ОДНА МИЛЯ
САМЫЙ ДЛИННЫЙ 57 СЕКУНД СООБЩИ ПРЕССЕ
ДОМОЙ К РОЖДЕСТВУ
ОРЕВЕЛЛ РАЙТ
(Из-за ошибок при передаче 59 секунд превратились в 57, и имя Орвилла тоже написали неверно.)
Кэтрин вернулась из школы, прочитала телеграмму и велела Кэрри подождать с ужином, пока она сходит и расскажет все Лорину.
Вне всякого сомнения, это был успех. И даже больше того. Произошедшее в тот день в 1903 году на ветреных и холодных Внешних отмелях стало одним важнейших моментов в истории, началом таких перемен для всего человечества, которых никто из присутствовавших не мог даже представить. С помощью своей самодельной машины Уилбур и Орвилл Райты, несомненно, доказали, что человек может летать, и если мир еще не знал об этом, то они знали.
