Дэвид Маккаллоу - Братья Райт. Люди, которые научили мир летать
7 сентября, при почти полном отсутствии ветра, Уилбур впервые испытал новую катапульту, стартовав с помощью гирь массой всего 90,7 килограмма. К концу дня, добавив еще 181 килограмм, он смог взлететь без проблем и пролетел большее расстояние, чем когда-либо прежде. А через восемь дней, 15 сентября, он не только пролетел целых 800 метров, но и впервые сумел совершить разворот, что было огромным достижением.
Ни один репортер не потрудился приехать, чтобы взглянуть на это. Публика тоже не проявляла большого интереса. Казалось, что, за небольшим исключением, он отсутствовал вовсе. Никого не волновали чудеса, происходившие в окрестностях Дейтона, никто не испытывал ни малейшего любопытства по этому поводу.
Никто не оценил ни гений братьев, ни их мастерство и мужество, без которого нельзя преуспеть в таком рискованном деле. За пять месяцев Райты совершили не меньше 50 полетов над пастбищем у Хаффман-Прейри, и Чарли Тэйлор, который всегда присутствовал там на случай поломки мотора, говорил потом, что каждый раз, когда он видел, как кто-то из братьев направляется к катапульте, у него возникало чувство, будто он видит его живым в последний раз. Что касается Уилбура и Орвилла, то им страх, казалось, был неведом.
Издатель «Дейтон дейли ньюс» Джеймс Кокс написал в своей автобиографии, что помнит «приходившие в наш офис сообщения о воздушном корабле, который летает над Хаффман-Прейри… но сотрудники нашего отдела новостей не верили этим историям. Они так и не потрудились съездить туда». Сам Кокс, впрочем, тоже.
Когда редактора отдела городских новостей газеты Дэна Камлера позже спросили, почему о столь важных событиях, происходивших совсем неподалеку, так долго ничего не сообщалось, он после некоторого колебания ответил: «Думаю, правда в том, что мы оказались непроходимыми тупицами».
II.В сентябре того же года на северо-востоке штата Огайо невысокий пожилой человек сел в автомобиль и отправился за 320 километров в Хаффман-Прейри по приглашению братьев Райт, чтобы оценить прогресс, которого они добились. Такую же поездку он уже совершал летом.
Этим пожилым человеком был Амос Рут из Медины, городка, расположенного немного южнее Кливленда. Всегда опрятно одетый, с коротко подстриженной седой бородой, он был не выше 160 сантиметров ростом, но его энергия и любознательность были поистине безграничны. Казалось, ничто не ускользает от взгляда его карих глаз.
Амос родился в 1869 году в бревенчатой хижине, а в возрасте 30 лет начал свой бизнес – производство и продажу товаров для пчеловодства – и вскоре стал известен в Огайо под прозвищем Пасечник. На момент той поездки ему было 64 года, он был очень богат, счастливо женат, имел пятерых детей, а также и внуков. Кроме того, он активно интересовался самыми разными вещами. Как говорилось в статье, опубликованной в газете округа Медина, Амос Рут был переполнен энтузиазмом и неуемным желанием «увидеть, как это работает». Ему нравились часы, ветряные мельницы, велосипеды, всевозможные машины и особенно его «олдсмобил ранэбаут»[5]. Казалось, для него не было большего счастья, чем в любое время года ездить на этом автомобиле.
«Хотя я люблю лошадей [писал он], я не испытываю удовольствия, ухаживая за ними. Мне не нравится запах конюшни. Мне не нравится быть обязанным чистить лошадь каждое утро, и я не люблю запрягать ее зимой… На то, чтобы запрячь лошадь, уходит время, а автомобиль готов ехать немедленно. Он никогда не устает, и на нем добираешься до цели быстрее, чем на любой лошади».
Что касается «олдсмобила», то Амос любил говорить, что при цене в 350 долларов он стоит меньше, чем лошадь с экипажем.
Кроме того, Амос Рут был глубоко религиозен, преподавал в воскресной школе, активно поддерживал движение трезвенников и с удовольствием доносил до читателей свои мысли и идеи по этой и множеству других тем в колонке, которую вел в отраслевом журнале для пчеловодов, издававшемся его компанией.
Именно он, «пасечник» из Огайо, единственный из всех оценил гений братьев Райт и огромное значение их летательного аппарата. Амос Рут точно и подробно описал все, что происходило на его глазах в Хаффман-Прейри, но не в дейтонских газетах, которые в итоге перепечатали эту историю, не в «Чикаго трибьюн», «Нью-Йорк таймс» или «Сайентифик америкэн», а в собственном журнале по пчеловодству.
Он начал переписываться с Райтами в феврале. «Надеюсь, вы извините меня, друзья, за то, что я позволил себе обратиться к вам. Разрешите мне коротко сообщить: всю свою жизнь я считал, что летающая машина должна быть основана на принципе полета воздушного змея». Рут писал также, что очень хочет из первых рук узнавать об их экспериментах и обещает никогда «не заимствовать ни одну из их идей».
В ответ братья написали, что дадут ему знать, когда новая машина будет готова к испытаниям. На протяжении весны и начала лета, ожидая новостей от братьев, Рут продолжал писать им: «Пожалуйста, простите меня, друзья, но мне так не терпится увидеть этот воздушный корабль, что я едва сплю по ночам».
Когда в середине августа пришло долгожданное письмо, Амос Рут немедленно отправился в Дейтон на своем «ранэбауте» – учитывая состояние дорог, это было довольно рискованное путешествие. Он приехал тогда, когда машина Райтов функционировала плохо – определенно не так, как они хотели. Но для Рута зрелище настоящего полета стало «одним из самых ярких впечатлений в жизни», как он сказал братьям в знак благодарности.
Он пообещал, что не расскажет ни слова об увиденном в Хаффман-Прейри в своем журнале, и сдержал слово, описав только поездку на автомобиле.
«В ходе недавнего 400-мильного путешествия по Огайо, – сообщал Рут, – я проехал через Эшленд, Мэнсфилд, Мэрион, Делавэр, Мэрисвилл, Спрингфилд, Дейтон… так много городов, что теперь я едва ли смог бы отличить один от другого». Он рассказал, как ему удалось не задавить ни одну из многочисленных кур, попадавшихся на дороге, и не перепугать ни одну лошадь. Он написал, что через каждые 10–15 миль должен был заливать в двигатель свежую воду, и толпы народа собирались всякий раз, когда он останавливался, чтобы сделать это или заправиться. А также описал разбитые улицы и грязные дороги, которые попадались по пути, но в конце не смог удержаться, чтобы не добавить:
«И между прочим, мы уже, по крайней мере до какой-то степени, можем не замечать не только грязных дорог, но и дорог вообще, мы поднимаемся в небо, причем не с помощью воздушного шара. Но в данный момент я не имею права рассказать все, что мне известно об этом».
На второй неделе сентября пришло сообщение от Райтов о том, что Рут должен срочно приехать. Он прибыл в Дейтон во вторник 20 сентября 1904 года, в день, когда Уилбур сделать то, чего прежде не делал никто в мире. Он совершил на машине с мотором круг в воздухе.
Орвилл, который все еще восстанавливался после августовской аварии, наблюдал за происходящим со стороны вместе с Рутом и Чарли Тэйлором. Как видно, больше никого в Хаффман-Прейри не было.
«Милосердный господь дозволил мне стать тем, кто принесет великому и огромному миру известие об изобретении, которое может превзойти электромобили, автомобили… и… возможно, займет место в одном ряду с телефоном и беспроволочным телеграфом», – этими словами начал Рут свой рассказ об увиденном.
Но прежде чем перейти к описанию события, свидетелем которого он стал, Рут подчеркнул, что братья Райт не просто любители всевозможных механизмов, а люди, интересующиеся «современным развитием науки и искусства». Он был «потрясен» богатством их библиотеки. Кроме того, из разговоров с ними Рут сделал вывод, что они «прекрасно знакомы не только с современной наукой, но и с достижениями прошлого». Амос Рут оказался первым, кто понял, насколько Уилбур и Орвилл были «масштабнее», чем их представляли даже те относительно немногие люди, которые задумывались над этим.
Они были не просто «очередными Дариусами Гринами», подчеркивал Рут, а «первооткрывателями», сделавшими для человечества не меньше, чем Колумб.
В своей колонке от 20 сентября он описал, как Уилбур принял лежачее положение, чтобы сопротивление воздуха было меньше, как прогревался двигатель и как, когда все было готово, сработало «что-то вроде камеры запуска» (катапульта) и машина оказалась в воздухе.
Самолет летел низко, не поднимаясь над землей выше 6–7 метров. «Меня удивила скорость, и я был потрясен превосходной подъемной силой». Затем самолет развернулся и полетел прямо на Рута. Испытывая те же чувства, какие испытал Джон Т. Дэниелс после наблюдения за первым полетом в Китти Хоук, он написал:
«Когда аппарат развернулся и подлетел почти к месту старта, я был прямо перед ним, и я сказал тогда, и думаю так до сих пор, что это было одно из грандиознейших, если не самое грандиозное, что я видел в жизни».
