Карл VII. Жизнь и политика (ЛП) - Контамин Филипп
Подобная тенденция прослеживается и в случае с Шотландией в период царствования короля Якова II Стюарта (1437–1460 гг.), о чем свидетельствует сохранившаяся довольно обширная переписка. Поражает относительная частота эпистолярных обменов и посольств, несмотря на затраты и расстояние, и даже опасность. "Великая дружба" и "старый союз" между двумя королями были ценным достоянием для обеих сторон. Разве у них не было общего врага — и какого врага! Не набирал ли Карл VII часть своей личной гвардии в Шотландии, и не нуждался ли Яков II во Франции, постоянно опасаясь вторжения своего могущественного южного соседа? Конечно, иногда возникали трения, как, например, когда несколько шотландцев во время осады Кана пятью годами ранее (в 1455 году) составили заговор с целью захвата короля и последующей передачи его англичанам. Точно так же Яков II хотел бы, чтобы Карл VII, встал на сторону его сестры, вдовы Франциска I, герцога Бретонского, чтобы она наследовала мужу, вместо Пьера II, брата покойного, или хотя бы отправил в ее родную страну, пока новый герцог не перестанет ее подозревать в попытках захватить власть. Существует даже адресованное Карлу VII письмо полностью написанное рукой короля Шотландии и затрагивающее эту тему. В конце 1456 года, в то время, когда казалось, что английская угроза становится все более явной, Яков II отправил во Францию посольство, которое король принял в начале 1457 года. Шотландцы призывали Карла VII либо направить в Англию армию под руководством одного или нескольких принцев крови, либо предоставить деньги и артиллерию — оружие, которое очень ценил шотландский король, — а также дать рекомендации по ведению войны против англичан. Сохранился как официальный текст ответа шотландцам, так и его более лаконичный черновик, который, должно быть, был представлен королю до того, как был сформулирован окончательный вариант. Карл VII мудро отказался давать советы относительно ведения войны: "В военных делах неправильно делать то, что первым приходит на ум, и нельзя давать советы на все случаи жизни". Ответ также содержит целый геополитический отчет о положении королевства Франция, в котором говорится, что король вынужден вести непрерывное наблюдение, связанное с большими затратами, за не менее чем 400 лигами побережья "от Испании до Пикардии", а жители Гиени "втайне все еще склоняются к англичанам", пересечь Ла-Манш и высадиться в Нормандию можно всего за шесть часов (а враги знают, где высадиться), Бретань, Пуату и Сентонж "постоянно постоянно находятся под угрозой вторжения врагов, поскольку они расположены на побережье". Не было обойдено вниманием и весьма подозрительное поведение герцога Алансонского, который на несколько месяцев был заключен в тюрьму (суд над ним должен было состояться в следующем году). А тут еще и дело Дофина, за которого Яков II счел нужным ходатайствовать в письме от 9 октября 1456 года. Короче говоря, "король не без оснований был настороже и ожидает угрозы со всех сторон". Это был явный отказ на предложения шотландцев, хоть и высказанный в весьма вежливой форме, только отправка небольшого количества артиллерии была очень обтекаемо одобрена [661]. Тем не менее, интересы двух королевств во многом совпадали, так летом 1457 года флот под предводительством Великого сенешаля Нормандии, Пьера де Брезе, совершил рейд на южное побережье Англии и разорил окрестности Сандвича (Сануиджа). Экспедиция была успешной лишь наполовину, но добыча была далеко не ничтожной, и шотландцы могли только радоваться, что она вообще состоялась [662].
Король, герцог Бургундский, Дофин и другие
На протяжении всех этих лет внимание короля занимали три основные проблемы: его отношения со старшим сыном, который был его занозой в боку и решительно не поддавался управлению; отношения с Филиппом Добрым, которого король из зависти и обиды хотел поставить на место и даже унизить, при этом не рискуя слишком многим; политические перипетии в Англии, поскольку мирный договор был практически недосягаем, а английские армии, несмотря на проблематичность их сбора и на разгромные поражения при Форминьи и Кастильоне, продолжали внушать страх, особенно, если они смогут найти союзников на континенте.
В 1450 году 27-летний Дофин, несомненно, стал настоящим правителем своего княжества Дофине, из которого он хотел сделать суверенное государство, в частности, с помощью историографических исследований, которые он поручил Матье Томассену. Людовик установил сильную и довольно жесткую власть над страной и ее жителями. Возможно, что в Дофине его даже за это ценили. Наконец он решил жениться, не посоветовавшись с отцом, что полностью противоречило французским обычаям. Дофин выбрал в жены Шарлотту, дочь Людовика I, герцога Савойского, который был сыном Амадея VIII или злополучного антипапы Феликса V. В конце концов, этот выбор был оправдан как средство возвращения герцогства во французскую орбиту и отказа от сотрудничества с Бургундией. Более того, герцогство Савойское, "ворота в Альпы", было ключом к вмешательству в дела Италии. Будучи хорошо информированным о затеях своего сына, король отказал ему в своем согласии на брак, но Людовик это проигнорировал, и свадьба была отпразднован 9 марта 1451 года в столице герцогства Савойского, Шамбери. В это же время состоялся еще один брак — Амадея, принца Пьемонтского, сына герцога Людовика I и будущего герцога Савойского (1465–1472), с Иоландой, дочерью Карла VII, родившейся в 1434 году и воспитывавшейся при савойском дворе у своих будущих свекров (так часто бывало). Брак старшего сына, заключенный без его одобрения, вызвал большое недовольство короля. Предполагалось даже вторжение в Дофине и Савойю, тем более что некоторые дворяне, изгнанных из герцогства, обратилась к Карлу VII "как к самому высокому и благородному королю в мире и являющемуся прежде всех других самым христианнейшим королем, защитником Церкви, главой и опорой всего дворянства, к которому все люди, страдающие от тирании, обращаются за суверенным правосудием" (май или июнь 1451 года). Герцог Савойский вполне обоснованно испугался и решил подчиниться, заключив с Карлом VII, 27 октября 1452 года в Клеппе, договор о вечном союзе. В результате Дофин оказался в полной изоляции. Возможно, Карл VII использовал бы свое преимущество, но известие о высадке Толбота в Бордо изменило его планы и король был вынужден повернуть свою армию в другом направлении.
Но для Людовика это было всего лишь отсрочкой. В 1455–1456 годах все вернулось на круги своя. Давайте обратимся к хронике Шатлена, а конкретно к главе "Отношение французов к разбою в деревнях, расположенных на Сомме, и к тому, что возникла невыносимая вражда между королем и его сыном Дофином" [663]. "Англичане были изгнаны из королевства, за исключением Кале, и поэтому французы держали войска повсюду наготове, их мужество окрепло, потому что они видели, что мир теперь должен был склониться перед ними, и никто не может им противостоять, потому что они были лучшими в воинами, и теперь их боялись итальянцы и савойцы, которые преклонили перед ними колени, а немцы умоляли их о мире, испанцы же предлагали им свои услуги". Французы также не без удовольствия отмечали, что "святой поход" затеянный герцогом Бургундским задерживается из-за "войн и раздоров" князей империи. "Только одно оставалось в этом королевстве, что тайно беспокоило всех и из-за чего мало-помалу начался ропот, это было то, что герцог Бургундский, вассал этого королевства, был настолько непреклонен и силен, что, когда все преклонились и оказывали повиновение королю, он один оставался во Франции независимым. К тому же все земли по реке Сомме с другими большими частями королевства находились в руках этого герцога, а король был лишен права собственности, ущемлен в своем наследстве и не мог найти какого-либо способа их вернуть. Французы же считали, что если бы король захотел их вернуть силой, это оказалось бы достаточно легким делом, но поскольку они были переданы по мирному договору, заключенному в Аррасе, это был бы бесчестный путь, и поэтому необходимо найти другой способ без большой войны а лишь угрозой применения силы добиться возвращения этих земель и вырвать их из рук этого герцога, которого король никак не мог подчинить" [664]. Тогда Карл VII и его советники задумали потребовать города на Сомме через посредничество Дофина, поскольку тот "в обиде на корону" действовал во вред своему отцу и не был обязан соблюдать положения Аррасского мира. Оставалось лишь получить согласие Дофина, а значит, и вернуть его ко двору. Одним из способов оказания давления на строптивого Людовика был выбран военный поход к границам Дофине с целью демонстрация силы.
