Эркки Суомела - Чужая страна - черника
— Может, это потому, что он не знает языка?
— Нет, дело не в этом. Он, вероятно, просто по натуре такой, неразговорчивый. А по-шведски Пертти говорит, если надо: мы в Швеции уже больше пяти лет.
— Ну, тогда и ты говоришь.
Улла засмеялась.
— Чего там, умею поздороваться и поболтать о будничных вещах, в таком возрасте больше и не научишься. Да к тому же вокруг всегда другие финны. Но я стараюсь разговаривать с Пертти, чтобы ему легче было учиться.
Рахикка долго глядел на Уллу. Потом открыл рот, будто хотел что-то сказать, но ничего не сказал, только поднялся и шумно вышел наружу.
Янне подошел к двери комнаты и осторожно приоткрыл ее. Сначала он не увидел Пертти, но затем его взгляд упал на хохолок светлых волос, видневшийся над повернутой к нему спинкой кресла. Он кашлянул и сказал:
— Приветик!
Пертти не ответил. Янне подступил к креслу. Теперь он был совсем близко от него, этот финский мальчик. Янне жадно всматривался в его лицо. Верхняя губа — губа злюки — словно стреха нависала над нижней. Расстояние между ею и носом было значительное. Нос короткий и вздернутый — ему пришлось потесниться, чтобы оставить немного места и для лба. А глаза… Их Янне успел увидеть всего на секунду — Пертти отвернулся. Глаза у него были не то серые, не то голубые.
— Привет, Пертти, — снова сказал Янне.
— Мммм… — послышалось в ответ.
Тут Пертти встал, подошел к окну и стал глядеть во двор. Янне остался стоять на месте и рассматривал Пертти сзади. Плечи у Пертти были широкие, но он как-то странно приподнял их: голова была зажата между плечами, так что шеи было вовсе не видно.
— Пертти-и-и, ком хит![5] — крикнула со двора Улла.
Пертти прошмыгнул мимо Янне. Двигался он с невероятным проворством: когда Янне был только в передней, Пертти уже шел ему навстречу с настольной лампой под мышкой. А когда Янне чуть ли не бегом вернулся в дом с зеленой табуреткой, Пертти уже выскочил из входной двери.
Янне остался дожидаться его в кухне. Но Пертти все не приходил. Янне выглянул в окно. Пертти нес большие бумажные мешки к хозяйственной постройке.
Тогда Янне тоже вышел во двор.
Когда Улла и Рахикка потащили в дом кухонный стол, Янне подхватил с земли ящик с гвоздями и поспешно пошел через двор. Он увидел Пертти, как только дошел до угла хозяйственной постройки. Свесив голову, Пертти сидел там на ступеньках и о чем-то размышлял. Лишь когда Янне подошел к нему совсем близко, он вздрогнул и вскинул голову. Однако Пертти сидел на ступеньках не той клетушки: это была клетушка Виртанена в нижнем этаже. Янне пошел было к озеру, но затем остановился, удивленно развел руками и в полнейшей растерянности возвратился к автомобилю.
Во дворе еще стояли три-четыре маленьких ящика. Грузовик уже уезжал. Янне смотрел, как шофер развернул машину и выехал на улицу, затем взял под мышку белый ящик и пошел в дом. В ящике что-то позванивало. Наверное, в нем была посуда.
Улла стояла посреди комнаты с ножницами в руке.
— Давай его сюда, — сказала она.
Улла перерезала бечевки.
— И здесь нет, — вздохнула она.
— Что ты ищешь? — спросил Рахикка.
— Кофейник.
— Ты хочешь сию минуту варить кофе?
— Ну да, должна же я угостить грузчика.
— Ни в коем случае, — запротестовал Рахикка.
— Тогда, может, ты, Янне, выпьешь?
— Я бы выпил.
Рахикка вскочил со стула. Разговаривая с Уллой, он сердито смотрел на Янне:
— Мы придем после, когда все будет в порядке.
— Это будет не скоро, — сказала Улла. — Я даже не знаю, как закрепить на местах лампы.
— Я достану инструмент и все сделаю, — сказал Рахикка.
Они, Янне и Рахикка, вышли в прихожую. Однако Рахикка не отпустил Янне домой; он дернул его за рукав и вывел во двор. Там он сказал, почти прошептал:
— Ты должен помочь.
— Я и помогал немного.
— Я говорю не об Улле, а о Пертти.
— Он такой зазнайка.
— Он не такой, я ручаюсь за него.
Рахикка протянул руку. Янне схватил ее, она была твердая и узловатая — рука металлиста. Обмениваясь рукопожатием, они оба посмотрели на окно Лемпиненов. Казалось, там мелькнуло что-то светлое.
5. Козел отпущения
Директор показывался редко. Лишь иногда, да и то мельком, Янне видел его в коридоре или в дверях учительской. Он еще ни разу не заходил в класс. Но в понедельник, в начале второго урока, он открыл дверь классной комнаты и просунул голову. Мгновение он улыбался и блестел очками, потом скрылся в коридоре, а затем за руку ввел Пертти в класс.
— Пэртти Лэмпинен, — проговорил он и указал на Пертти.
Лилли пошла к Пертти с протянутой рукой, но Пертти спрятал руку за спину и стал у стены под изображением собаки. Лилли засмеялась так, как будто Пертти выкинул забавную штуку, но в то же время вопросительно посмотрела на директора. Тот зашептал ей что-то на ухо. Лилли слушала и не переставая поглядывала на Пертти. Когда директор кончил, она сказала ему:
— Да, да.
Директор, еще раз улыбнувшись Пертти и всему классу, ушел. Лилли с минуту сидела за столом, подперев щеку рукой. Потом велела Берит пересесть на свободную парту в ряду у окон. Но Берит не хотела туда, она хотела быть ближе к Томасу на своем месте у стены. Некоторое время они — Лилли и Берит — препирались. Наконец Берит подчинилась, пересела на пустую парту и тотчас же удостоверилась, досягает ли ее улыбка Томаса с нового места.
Пертти Лилли посадила на бывшее место Берит, рядом с Янне, и сказала:
— Сегодня к нам прибыл новый друг из Финляндии.
При этом она посмотрела на каждого, как смотрят, когда накладывают запрет.
Янне огляделся вокруг. Юнгве — он сидел слева от Янне — пытался щелкать большим и указательным пальцами. Томас расчесывал свои волосы. Юлле шептался с Леной, а Стина засунула в нос свой мизинец. Казалось, никому нет дела до Пертти.
Пока нет.
Янне взглянул на Пертти. Его голова была опущена, но сердитый взгляд был устремлен вперед и в сторону. Янне подмигнул ему и прошептал:
— Эй, ты…
Пертти скривил рот, дернулся и принял новую позу: лег грудью на парту и бессильно свесил руки по бокам.
Лилли принесла с собой чучела птиц. Одну из них, с кривым клювом, Янне как будто знал, это был кроншнеп; другая, черно-желтая, была, наверное, иволга, остальных птиц он не знал. Не знал даже, как называется маленькая синегрудая, хотя в Финляндии такая часто залетала на крышу дома или на рябину во дворе.
Если это та самая птица…
Янне внимательно смотрел на птицу и думал о том, что и та птица тоже, наверное, переселилась, так как в их доме в Финляндии не осталось больше никого, кто бы давал ей зерна. И ей пришлось худо, гораздо хуже, чем людям: из людей все-таки не делают чучел, их показывают шведам живыми.
— Летают… осенью… — объясняла Лилли.
Свен хрустел и чмокал за спиной Янне, Янне слышал запах шоколада. Стефан что-то не то тер, не то выворачивал, его плечи ходили из стороны в сторону. Эскил скреб у себя в затылке под чуть вьющимися, спадающими на воротник волосами. Пертти положил руки вверх ладонями и рассматривал их.
Возможно, он гадал сам себе по линиям руки.
Янне тоже посмотрел на свою ладонь. Как раз посередине, там, где линии пересекаются, у него была темная полоска; она появилась утром, когда он смазывал цепь и подшипники велосипеда. Он вытер ладонь о брюки и стал смотреть в глаза кроншнепу. В них отражался свет лампы.
— Летают над лесами и полями, — рассказывала Лилли, — ранней весной… свала…[6]
Свала…
Это слово Янне где-то слышал. «Свала, свала», — повторял он про себя. Он приставил ладонь ребром ко лбу и попытался вспомнить, о чем говорили во дворе Бенгт и Ниссе. Они никогда ничего не говорили о свалах — в этом он был уверен. Но, быть может, он слышал это слово в ларьке? Или на спортивной площадке? Или когда-нибудь от отца?
Нет, он никак не мог напасть на его след.
Если б можно было у кого-нибудь спросить. Взгляд Янне остановился на Пертти. Он был совсем рядом, и он знал оба языка. Так сказала Улла.
— Послушай, Пертти, послушай, — прошептал Янне.
Пертти чуть наклонился в сторону Янне.
— Как будет «свала» по-фински?
Глаза Пертти встретились со взглядом Янне, но тут же вильнули в сторону. Пертти покачал головой с боку на бок.
Быть может, он не решается сказать из-за Лилли? Но она стояла в стороне, держа кроншнепа в поднятой руке. Пальцем другой руки она показывала на его клюв, крылья и хвост.
— Лилли не слышит, — прошептал Янне, — Ну скажи…
Пертти чуть побольше оттопырил верхнюю губу — губу злюки — и принялся опять разглядывать свою ладонь.
— Ну и не надо, — сказал Янне и стал смотреть совсем в другую сторону, на Юнгве.
