Николай Свечин - Касьянов год
— Ну, излагай.
— Зачем? — спросил тот. — Вы же меня все равно потом убьете.
— Хотел убить, — признался питерец. — Да и есть за что. Но ты мне нужен живой. Правда, лишь в одном случае — если сдашь Арешникова. Если не сдашь, то, конечно, тебе не жить.
— Тогда меня убьет Яков Ильич.
— Так его я тоже в тюрьму засажу.
— Он все равно сумеет, уж я знаю.
— Значит, ты хочешь сдохнуть прямо сейчас? Это можно.
Сыщик навис над пленником, занес кулак.
— Нет, стойте!
— Береги мое время, мразь. Ну?
— Я все расскажу.
— Еще надо будет подписать.
— И подпишу.
Лыков сделал вид, что задумался. Степан смотрел на него снизу вверх и ждал решения своей участи.
— Эх! Надо бы тебя казнить, сволочь. Но для-ради дела пока оставлю жить. Рассказывай.
И сыщик услышал необычную историю.
Племянников действительно происходил из семьи почтенных купцов и получил хорошее образование. Его жизнь была расписана на годы вперед: коллегия Галагана, университет, помощь отцу на кожевенном заводе… Потом наследство, женитьба, дети и так далее. Но 21 сентября 1899 года на Оболони произошел страшный пожар. Сгорело множество складов, предприятий, мастерских, огонь уничтожил имущества на сотни тысяч рублей. Были и человеческие жертвы. В числе прочих погиб и Племянников-старший, не вовремя заночевавший на заводе. Превратился в пепел и сам завод.
Жизнь Степана в одночасье оказалась разбита. Нищета, сиротство… И тут его разыскал арендатор кирпичного завода Арешников и сообщил страшную весть. Пожар случился не просто так, это был поджог. Владелец керосинового склада Савлучинский застраховал его на крупную сумму, а затем сам же спалил, чтобы получить премию.
Далее арендатор сказал, что преступление не должно остаться безнаказанным. Он поможет с оружием, даст помощника. Нельзя такое спускать, за родителей полагается мстить. Как же я убью, я же не умею, возразил юноша. А Яков Ильич ответил, что его научат.
— Что, у него в заводе была целая банда?
— Человек семь или восемь. Жуткие люди…
— Они тебя и натаскивали?
— Да. Как ножом бить, как душить.
— И ты оказался способным учеником, — констатировал сыщик.
— Вроде того.
— Отомстил керосинщику?
— Своей рукой зарезал.
— Почему я не помню этой истории в полицейских сводках?
— Так мы спрятали тело, — пояснил Степан.
— Мы — это кто? Ты и тот цыган, что будто бы развозит мясо?
— Он не цыган, а турок, зовут Аю-Качалов. И действительно развозит мясо с городских скотобоен. Ну еще иногда…
— Трупы.
— Да. Его фургон всегда в крови, очень удобно. Никто не докажет, что там мертвого человека везли, а не телятину.
— И куда он их сбрасывает? В ямы с нечистотами?
— Как вы догадались? — поразился Племянников.
— Если б скидывали в Днепр, кто-нибудь да всплыл бы. А тут четыре убийства и ни одного покойника.
— Все верно. В Плоском участке устроены канализационные луга. И особые станции: глубокие ямы с фекалиями. Место глухое, поля обконтурены высоким валом, а поверху посажены ивы. Никто ничего не увидит. А ям много, бросай в любую. До дна их никогда не вычерпать, потому что каждую ночь сжатый воздух гонит новые нечистоты. Хоть сто человек сбрось, вовек не сыщут.
— Но вас могли заметить золотари, — возразил сыщик.
«Ангел смерти» пояснил:
— С тех пор, как в Киеве завели шоновскую канализацию, золотари в полях почти не появляются. Конечно, их по-прежнему много. Но они вывозят дерьмо по оврагам и в другие места. А поля орошения снабжаются из трубы. Брось труп, и он сразу уйдет на дно. Надо только груз привесить.
— Валяй дальше. Зачем ты понадобился Арешникову? Такая морока: учить тебя, содержать, открыть тайну банды в Лаврском заводе.
— Яков Ильич берет заказы на устранение неугодных лиц.
— Батюшки святы! Как неаполитанская каморра? Заказные убийства?
— Про каморру я ничего не знаю. А в Киеве так.
— Но это не объясняет, для чего нужен ты.
— Как для чего? — обиделся Племянников. — Я вызываю у людей доверие. Они идут со мной спокойно, ни о чем не подозревая. Вот только вы один усомнились. А другие верили.
— Скольких людей ты зарезал, кроме керосинщика? Шишко, Зайцев, Тупчий — это трое. Кого еще?
Парень замялся.
— Все равно же главарь расскажет. Как прижму его твоими показаниями.
— Вы его сначала поймайте. Аю-Качалов убежал, теперь вся банда спрячется.
— А кто убил оценщика Афонасопуло?
— Этого я не знаю. Без меня обошлись.
— Парни с завода?
— Ага. Там у них казарма была, туда никто посторонний входить не смел. Кроме хозяина. Жили, ели-пили, девок водили. И ждали заказа. Главным был Лука Емельянович, которого вы давеча заарестовали. Он страшный человек, народу погубил — не счесть.
— Самый страшный из всех — ты. Понимаешь, скотина? — рассердился сыщик. — Те просто гайменники, у них ремесло на лице написано. А у тебя какая пропись на лбу? Что порядочный человек?
Но пора было убираться из рощи. Вдали послышались голоса: со стороны Пущи-Водицы кто-то ехал в город. Лыков отогнал коляску в кусты. Потом погрузил в фургон труп кучера, занял облучок, рядом усадил пленника. Стегнул лошадь:
— Но! Поспешай! Так я с вами, убивцами, голодным и остался…
Они долго ехали, теперь в обратную сторону. Через Солдатскую слободу и Евбаз[52] выбрались на Бибиковский бульвар, к Ботаническому саду. Лыков остановился у дома напротив, приказал дворнику:
— Позови Красовского.
Тот быстро явился и остолбенел:
— Кто с вами, Алексей Николаевич?
— Не узнали? «Ангел смерти»! Садитесь, пора в цитадель.
Пленника поместили в фургоне, рядом с трупом. Приехали в Печерскую крепость и вызвали дежурного по гауптвахте. Лыков сослался на генерала Маврина и попросил взять еще одного арестанта.
Дальше начался допрос. Сыщик пригласил на него следователя по важнейшим делам и пристава сыскного отделения. При них Степан Племянников повторил свои показания. И подписал их. Городовые бросились в Зверинец и на правый берег Лыбеди, в заводскую контору. Но Арешникова и след простыл.
Глава 14. Конец дознания
Успех командированного чиновника стал неприятным сюрпризом для местной полиции. Приехал человек издалека, покрутился пару недель — и открыл банду. Да какую! Несколько лет в Киеве убивали людей. На задворках Лавры скрывался опаснейший притон. Рядовой фабрикант кирпича принимал заказы на убийства. Трупы прятали в ямах с нечистотами, на городской станции ассенизации. По городу разъезжал страшный фургон с головорезом на облучке. А местные сыщики ничего не замечали.
Асланову пришлось срочно поднять свои фонды. Он ловко раскрыл весьма кстати подвернувшееся убийство. Будто заранее его припас… Под Верхней Лукьяновкой есть Юрьевская канава — зловонное место, куда весной стекает талая вода. Обыватели стараются туда не соваться. Безлюдно: станут резать, и кричи не кричи — бесполезно… Там и обнаружили труп молодой женщины со следами насилия.
Первым делом Спиридон Федорович определил личность жертвы. Это оказалось непросто, но околоточный извернулся. Он вызвал в обсервационную камеру более семидесяти дворников, и один из них узнал жиличку. Немка Анна Кулейн служила горничной в богатой семье и имела слабость к солдатам. Тут и протянулась ниточка. Убийца был схвачен в один день. Фейерверкер Отдельного конно-горного артиллерийского дивизиона, красивый малый с садистическими наклонностями, к вечеру сознался.
Желязовский с Аслановым повеселели. И они еще на что-то годятся. Но успех околоточного сыграл с ним злую шутку.
Девятого июня в почтовом поезде номер четыре Юго-Западных железных дорог нашли труп. Богатой землевладелице Подольской губернии Софье Володкевич проломили голову кастетом. Так, что теменная кость вошла в мозг… Преступник забрал деньги и скрылся. Кто-то спугнул его, и он оставил нетронутыми ценности на двадцать тысяч рублей.
Начальник края был возмущен. Для поиска убийцы создали летучий отряд, который возглавил лучший сыщик киевской полиции Асланов. Красовского срочно вернули из командировки. И на короткое время Лыков остался без надзора. В отсутствие Спиридона Федоровича слежка за ним ослабла, а потом вообще прекратилась. Красовский вполне официально помогал питерцу в его дознании. Вскоре он выяснил важные факты, по-новому осветившие роль Меринга в махинациях. Стало понятно, и чем ему был опасен Афонасопуло, и что именно тот имел в виду, когда писал Витте про каторжные работы. Потом вдруг события закрутились с поразительной быстротой.
Сначала Алексей Николаевич получил еще одно приглашение пообедать. На этот раз настоящее. Богач Марголин прислал за ним собственный экипаж, который отвез сыщика на пристань. Там он пересел в моторную лодку, которая помчалась к Труханову острову. Алексей Николаевич впервые оказался на такой посудине и смотрел вокруг с интересом. Вот это скорость! Вмиг они долетели до самого злачного в Киеве места.
