Ось ординат - Алейников Дмитрий Александрович
В общем, мнение, что насчет дружбы тут глухо, разделяли все, кто умел думать. Так, разменный вариант, проходная пешка.
Хотя, помнится, Миша «по дружбе» проталкивал Катьку в какой-то там сериал на главную роль. Катька там не показалась. На первых же пробах (теперь это зовется кастингом) главный барвинок по подбору актеров ткнул в Катьку накрашенным ногтем и манерно надул обведенные губки. Это означало, что Катька категорически не подходит. Миша пробовал позвонить «кастингисту», но тот бросил трубку, так и не поняв, с кем говорит.
Миша запомнил такое к себе отношение. На следующий день или через пару дней киношный идиот собирался поехать на студию в своем новом «Феррари». Нарядился в разноцветный пиджак сорока шести оттенков. Сел в водительское кресло белой кожи. Завел двигатель. Он даже нажал на педаль газа, но так никуда и не поехал, потому что прямо под водительским сиденьем рванула бомба оригинальной конструкции, и пижоном забрызгало не только развороченный салон, но и всю округу в радиусе пятнадцати метров. Дальше всего в направлении студии пролетели его яйца, и этот казус обошелся Мише в лишние пятьдесят баксов, потому что Миша поспорил с одним типом, что вскрытие вообще не обнаружит у «кастингиста» гениталий.
Ну, вообще-то про спор насчет яиц — это история из третьих рук, так что за достоверность ручаться трудно. Про Мишу Ленивца вообще ходит масса всяких подобных баек, и угадать, где правда, где полуправда, а где вообще полба на болотной водичке, почти невозможно. И у самого Миши не спросишь, потому что он может как бы не расслышать, а переспрашивать придется уже через резиновый шланг с глубины двух с половиной метров, когда чужая биография будет волновать меньше всего.
Да, Миша Ленивец не из тех, кто любит трепать языком и рассказывать, какой он замечательный и крутой парень. Миша Ленивец из тех, про кого много болтают другие, и неизвестно еще, хватает ли фантазии рассказчиков на то, чтобы переплюнуть историю этого человека.
Миша Ленивец не из блатных. Миша пришел в криминал в конце восьмидесятых, когда обломался после армии восстанавливаться в институте и отправился искать легких денег. Со своими двумястами сантиметров роста Миша быстро закорешился с одной бригадой, избавлявшей лихачей при одном вокзале от конкурентов и прочих неприятностей. Только эффективность этой бригады в итоге оказалась невысока. Они справлялись со своей задачей немногим лучше шампуня от перхоти, и подшефные не слишком охотно отстегивали им за прикрытие. А потом на вокзал пришли солнцевские, и шоферня тотчас перекинулась под их знамена. Война за передел не состоялась, потому что бригаде, в которой состоял Миша, быстро переломали носы и пальцы. Уцелел только один нос. Сами понимаете, чей. До него не смогли дотянутся сразу, а сбить Мишу с ног оказалось делом неперспективным.
Примерно год после этой истории Миша «ходил по рукам», вписываясь то за одних, то за других. В те давние годы стволы еще не были таким же обычным делом, как сегодня, и многие вопросы решались при помощи кулаков, кусков арматуры и прочего хлама, который пятьсот лет считается дурным тоном, но не требует никаких справок и разрешений. Так вот Мишин кулак стоил в ближнем бою кувалды, плюс имел то преимущество, что доставать его не требовалось и спрятать в случае шмона — легче легкого.
В общем, Миша некоторое время трудился кулачным бойцом. Потом какое-то время трудился просто присутствующим на всяких там стрелках. Репутация у него образовалась серьезная, и одно только присутствие Мишино производило на всех впечатление.
Потом народ стал обзаводиться стволами, и физическая подготовка утратила актуальность. В каком-то смысле даже наоборот: в большую мускулистую тушу проще попасть, чем в вертлявую мелочь.
Смешно вспомнить те первые огнестрельные дни. Мало кто умел обращаться с адскими машинками, и рукоятка «пушки» еще не грела ладонь, а жгла, потому что мало кто обладал достаточно толстым кишечником, чтобы вот так запросто вскинуть ствол и легонько шевельнуть указательным пальцем, да и поставить точку в чьей-то короткой биографии.
Это теперь по родным просторам носятся отморозки, для которых что в человека палить, что в носу ковырять — занятия одинаково волнительные. А в те годы жизнь человеческая еще чего-то стоила. Ну, нос сломать, ну, почки опустить, ну, зубы из обоймы повыбить, но чтоб за здорово живешь на погост отправить, — это было не копеечным мероприятием.
Но боялись стрельбы очень. И если кто руку совал в карман или под пальто — к нему весь интерес: что достанет?
И вот Миша как-то оказался на одном глобальном толковище, где сошлись аж три знатных компании, чтобы поделить как-то новый вещевой рынок. Примечательно, что Мишу-то пригласили не за кого-то, а так, для блезиру. Что-то вроде народного дружинника, чтобы, так сказать, напомнить участникам встречи о необходимости и пользе соблюдения порядка.
Встреча выдалась жаркая, напряженная. В какой-то момент прозвучало излишне резкое слово, которое кто-то из присутствующих очень уж близко принял к сердцу. Дальше — больше, и началась сначала перепалка, потом склока, а потом блеснуло лезвие ножа, вслед за которым повыскакивали из загашников разномастные пушки от ржавого нагана до новенького «смит-енд-вессона». Повисла небольшая пауза по причине естественной боязни играть в такие гнилые игры, и какое-то мгновение казалось, что обойдется.
Не обошлось, и в начавшейся пальбе главными мишенями стали как раз счастливые обладатели стволов, представлявшие наибольшую опасность. Великана Мишу, в карман рук не совавшего, никто и внимания не удостоил, палили по тем, кто палил.
Меньше минуты ушло у крутых ребят на то, чтобы ухлопать друг друга напрочь.
Миша остался памятником стоять на поле боя. Ему оставалось только вырубить оставшегося в живых последнего стрелка, который раз пять щелкнул в Мишину сторону опустевшим «макаровым», выказав таким образом самые недобрые намерения.
Этим ударом Миша избавил район от криминальных структур, но, поскольку свято место пусто не бывает, тут же сколотил новую структуру, которую сам же и возглавил за неимением возражающих. Кстати, Миша, не будь дурак, умыкнул с места бойни половину волын получше, обеспечив себе фантастический по тем временам арсенал.
Теперь Миша уже живая легенда, и молодые пацаны смотрят на него как на… даже и не знаю, с кем сравнить. Или с чем. Наверное, так они посмотрели бы на тень Аль Капоне, возникшую над рулеточным столом: и круто, и страшно, и хочется примазаться, войти в доверие пока не началось. Потому, что когда начнется, будет поздно объяснять расклад, изучать приемы рукопашного боя или прятаться. Если Миша начинает разборки — это туши свет.
Может, слышали про кафе «Савраска»? Не слышали. И не услышите. Потому, что до той истории эта тошниловка ничем не выделялась, а потом сравнялась с землей так быстро, что дело взял под контроль доживающий свое КГБ, а уфологов приходилось отгонять от руин палкой. Количество трупов, извлеченных из-под руин определяли по челюстям, потому что разобрать, где чьи конечности не представлялось возможным. А всего-то и делов, что набили там лицо Мишиному посыльному.
Или был случай, Мише пришлось удирать по кустам от автоматных очередей. Приехал он тогда на стрелку и нарвался на беспредельных. Трех ребят потерял и шрам на плече заработал. Уж он устроил в ту зиму охоту. От Москвы до Нальчика могилок накопали не считано. Всех, кто виноват, кто замешан был, кто что-то знал, но не сразу рассказал, кто не так глянул…
На Москве даже сходняк был: увещевали Мишу, чтоб остыл, не порол горячку. Лишняя кровь всегда боком выходит. Вроде уговорили. Хотя главного миротворца и выловили потом из реки, но никто на Ленивца этот труп уже не вешал. Зима была. Кому охота в реку нырять, темечком лед долбить?
Короче, понятно, что за козырь этот Миша Ленивец. И потому все при нем молчали в тряпочку. И главного кореша его, Руслана, либо стороной обходили, либо с рук у него ели, чтобы, если что, через Руслана защиты искать. Ну, и Катьку не трогал никто. Не в том смысле, что руками не трогал — упаси Боже! — а старались поддерживать с ней как бы дружбу и нейтралитет. Не хватало еще, чтобы Миша заподозрил кого-нибудь в поползновениях на свою девочку! Если просто прибьет — спасибо.
