Любовь по контракту, или Игра ума - Тихонова Карина

Итак, первый этаж здания украшала вывеска: медицинский центр «Астрал». Я немного полюбовался на светоотражающую пленку рекламного щита перед входом с прейскурантом цен и услуг. Что ж, совсем не плохо. Тут тебе и лечебная косметология, и пластическая хирургия, и массаж, и солярий, и парикмахерская, и кафе-бар с диетическим меню. Но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Поэтому я открыт дверь с тонированными стеклами и вошел в холл.

Ремонт в центре был сделан солидный. Холл, выдержанный в холодных светлых тонах, поражал воображение огромными кожаными диванами, прозрачными пластиковыми столиками и необъятным аквариумом, который опоясывал всю стену по периметру. Несколько минут я молча хлопал глазами, потом немного освоился, осмелел и огляделся. Справа от входа за невысокой стойкой сидела симпатичная барышня лет, примерно, тридцати. Видимо, я был не первым посетителем, который терял челюсть от изумления. Поэтому она терпеливо ждала, когда я приду в себя и стану пригоден для общения.

– Здравствуйте! – радостно сказал я.

– Добрый день! – откликнулась барышня с еще большим энтузиазмом.

– Простите, мне нужна...

Я сверился с бумажкой.

– Вера Астратянц.

– А-а-а....

Энтузиазма в голосе барышни стало заметно меньше.

– Это в кабинет Левицкого.

– А где он?

– Прямо по коридору, – уже совсем сухо сказала девушка. И нетерпеливо добавила:

– Там табличка висит.

– Спасибо, – поблагодарил я, но она не ответила.

Недоумевая, я побрел по коридору. Почему девушка потеряла ко мне всякий интерес? Я вполне мог быть клиентом, пришедшим на укол. Кстати, об уколах. Недавно Дэн продемонстрировал мне римейк старой школьной песенки моего детства. Для тех, кто помнит: «На прививку, первый класс! Вы слыхали? Это нас!»

В современном варианте римейк назывался скромно: «Песенка начинающего наркомана». Циничное поколение пепси обыграло текст, который, надо признаться, дал повод к двусмысленности:

Я валялся на полу и корчился от смеха. Особенно в том месте, где Дэн изображал ломку юного наркомана:

В общем, сначала я немного порыдал от смеха, потом вытер слезы и педагогично заявил, что это самая большая пошлость, какую я только слышал. Дэн обиделся и не разговаривал со мной весь вечер, предварительно обозвав ханжой. Может, он и прав. Не знаю, хорошо или плохо, что юное поколение изучает культурное наследие по таким игривым перепевам. Помню, как-то на Горбушке мое внимание привлек текст, написанный от руки предприимчивым продавцом. Не знаю, о какой нетленке шла речь, но пояснение гласило: «Перевод Гоблина. С особым цинизмом».

А? Как вам нравится?

Тут я добрел до нужной двери с табличкой: «Кабинет нетрадиционной медицины В.В. Левицкого».

Немного постоял, рассматривая дверь, и осторожно поскребся в нее. Никто не ответил. Я толкнул дверь, и она медленно распахнулась. Я заглянул внутрь.

В комнате было пусто. Большая приемная обставлена типовой мебелью, похожей на ту, что стояла в фонде «Целитель». Стандартные шкафы из прессовки, пара кресел, диван и письменный стол. Еще одна дверь вела из приемной в смежную комнату. Очевидно, именно там Левицкий производил свои пассы над личиками клиенток.

Я вошел и огляделся. На вешалке, слева от входа, висел кожаный женский плащ и сумочка. Ничего себе беспечность!

Из соседней комнаты послышался приглушенный взрыв смеха. Я подошел к двери и распахнул ее.

Две барышни испуганно ойкнули от неожиданности. На одной из них был белый халат, и я догадался, что это и есть медсестра Вера. Вторая щеголяла в стильном брючном костюме. Очевидно, ненадежная секретарша, которой все до лампочки, поскольку она замуж выходит.

– Вам кого? – проявила запоздалую бдительность секретарша.

– Добрый день, девушки, – поздоровался я, на ходу пытаясь оценить внешность каждой. – Мне нужна Вера Астратянц.

– Это я, – испуганно сказала барышня в белом халате. Я поздравил себя с проницательностью.

– А вы кто? – напористо пошла в атаку секретарша. По-моему, Юля говорила, что ее зовут Мила.

– Меня зовут Никита Сергеевич, – представился я и сделал паузу.

– Ой, как Хрущева! – воскликнула Вера.

Я улыбнулся девичьему энтузиазму и продолжал:

– Я – адвокат Юли Барзиной.

Теперь на меня с жадным любопытством таращились обе барышни. Вера была приятной пухленькой брюнеткой с яркой внешностью восточного типа. Иссиня-черные волосы заплетены в толстую косу. Ярко-карие глаза не украшены никакой косметикой. Немного портил лицо большой толстый нос, выдававший армянскую кровь. Но вообще, девушка производила приятное впечатление своей доброжелательностью.

Вторая барышня, предположительно Мила, была ярко выраженной стервой. Хотя и привлекательной стервой, надо отдать должное. Волосы с хорошей модельной стрижкой выкрашены в пепельно-русый цвет и оттенены прядками. Очень светлые голубые глаза ярко подчеркивались пудрой цвета загара. Выглядело это сочетание на редкость эффектно, и барышня была в курсе. Красивый, тщательно накрашенный рот с пухлыми аппетитными губками. Хорошая фигура. Стильный костюм с модной вертикальной полоской. Все это вместе взятое, очевидно, и придавало девице такую уверенность в себе, которая просто сбивала с ног всех входящих.

– Как там Юля? – неуверенно спросила меня Вера и почему-то покраснела. Неужели стесняется подругу потому, что та попала в тюрьму?

– Там не курорт, – ответил я коротко.

– А как она думала? – сердито буркнула Мила. – Натворила дел, а мы теперь без работы и без денег остались! Дура!

– А вы – Мила? – на всякий случай уточнил я.

– Людмила, – строго поправила барышня, но потом махнула рукой. – А, ладно... Все Милой называют, и вы называйте.

– Спасибо. А почему вы говорите, что Юля вас без работы оставила? – заинтересовался я. – Вон у вас какой прейскурант услуг!

– Так это не у нас! – назидательно сказала Мила, широко раскрыв и без того большие глаза. – Это у клиники «Астрал» прейскурант! А мы только на Вацлаве и держались.

– Мы тут всего две комнаты арендуем, – тихо объяснила Вера. – Раньше клинике было выгодно, что к нам клиенты валом валят. Идут к нам, а по дороге то на массаж к ним заглянут, то в солярий, то на эпиляцию, то в баре посидят... И за аренду мы много платили... И ремонт здесь сделали.

– А сейчас? – спросил я.

Вера вздохнула:

– Месяц дорабатываем – и закрываемся. Хотя чего тут дорабатывать. Ни одного человека нет.

– Понятно.

Я задумался. Криштопа был прав. После смерти Левицкого медицинский кабинет ничего не стоил.

– А вы зачем пришли? – робко поинтересовалась медсестра.

– Мне нужно поговорить с вами, – сказал я. И поскольку секретарша не приподнялась со стула, внушительно добавил.

– Наедине.

Мила, наконец, осознала, что ее присутствие нам мешает, недовольно поджала губы и величественно удалилась. Я огляделся, прикидывая, куда сесть.

– Да вы садитесь, куда удобно, – предложила Вера. – Хотите чаю?

– Нет, спасибо, – отказался я.

Кабинет Левицкого меньше всего напоминал медицинский. Скорее, это был кабинет психоаналитика, совмещенный с жилой комнатой. Вдоль стен стояли книжные шкафы, у окна, завешенного светлым тюлем и черными бархатными шторами, – широкая тахта. Два кресла, круглый журнальный стол, ковер на полу... Очевидно, пациентки должны были чувствовать себя у доктора, как дома. Я невольно покосился на тахту. Что ж, учитывая пристрастия экстрассенса, она казалась достаточно удобной.

Я сел в одно из мягких кресел и достал сигареты.

– Вы не против, если я закурю?