Израэль Зангвилл - Тайна Биг Боу
Толпа, ожидавшая снаружи, потерпела фиаско. Вечерний банкет по случаю оправдания Мортлейка был отложен на неопределенный срок. Вимп выиграл, Гродман же чувствовал себя побитой дворнягой.
Глава XI
— Выходит, вы были правы,— не удержался Дензил, приветствуя Гродмана неделю спустя.— Я не доживу до того дня, когда смогу с ваших слов записать историю о том, как вы поймали убийцу из Боу.
— Садитесь,— прорычал Гродман.— Может и доживете.
В глазах Гродмана появился опасный блеск. Дензил пожалел о своих словах.
— Я позвал вас,— сказал Гродман,— для того, чтобы сказать — в тот вечер, когда Вимп арестовал Мортлейка, я собирался арестовать вас.
— За что? — ахнул Дензил.
— Мой дорогой Дензил, в нашей стране есть закон, созданный специально для того, что спутать все карты поэтам. Даже самому лучшему представителю Красоты разрешается иметь не больше жен, чем зеленщику. Я не виню вас за то, что вы не удовлетворены Джейн — она хорошая служанка, но плохая хозяйка. Но по отношению к Китти все же жестоко было не сказать ей, что у Джейн на вас есть законные права. Да и по отношению к Джейн несправедливо было не сказать ей о помолвке с Китти.
— Сейчас они обе знают об этом слишком много, будь они прокляты,— ответил поэт.
— Да, ваши секреты подобны рабочему месту — вы не можете долго удерживать их при себе. Мой бедный поэт, мне жаль вас — вы оказались между молотом и наковальней.
— Они — две гарпии, каждая из которых держит надо мной по Дамоклову мечу, угрожая арестом за двоеженство. И ни одна меня не любит.
— Полагаю, они были весьма полезны вам. Вы внедрили одну в мой дом и, полагаю, пересказывали мои секреты Вимпу; еще одну вы внедрили в дом Вимпа и пересказывали его секреты мне, ведь так? Что ж, теперь выпутывайтесь!
— Клянусь честью, вы все неправильно поняли. Это Джейн привела меня сюда, а не наоборот. Что же касается Китти, то я и подумать не мог, что она служит в доме Вимпа. Я был просто потрясен, увидев ее там.
— Она хотела подстраховаться на случай вашего ареста. Помимо этого, она, вероятно, хотела устроиться так же, как и Джейн. Ведь как-то зарабатывать на жизнь тоже надо — вы-то ничего для нее не делали. Так что вы не могли ее не встретить! Ха-ха-ха! И поделом вам, мой полигамный поэт!
— Но зачем вам меня арестовывать?
— Из мести, Дензил. Я был вашим лучшим другом в этом холодном, прозаичном мире. Вы ели мой хлеб, пили мой кларет, писали мою книгу, курили мои сигары и прикарманили мои деньги. Да, а еще, когда у вас появилась важная информация о загадке, волновавшей меня день и ночь, вы спокойно пошли и продали ее Вимпу.
— Я не д-делал этого,— запнулся Дензил.
— Вы лжете. Думаете, что Китти смогла удержать это в секрете от меня? Как только я узнал о вашем втором браке, я решил арестовать вас — за неверность. Но когда я увидел, что вы направили Вимпа по ложному следу (так мне тогда казалось), я был уверен, что он сядет в лужу, арестовав Мортлейка, и простил вас. Ходите по земле, живите, пейте — вы свободны. Теперь же Вимп празднует победу — все похлопывают его по спине и называют раскрывающим тайны детективом из Скотланд-Ярда. Бедного Тома Мортлейка повесят, и все из-за того, что вы рассказали Вимпу о Джесси Даймонд!
— Это все из-за вас,— мрачно буркнул Дензил.— Со временем все бы стихло, о ней никто бы не вспомнил, но вы сказали: «Помогите нам узнать все, что только возможно о последних месяцах жизни Артура Константа». Вимп рано или поздно все равно узнал бы о Джесси. Да я сам задушил бы Константа, узнай я о том, что он прикасался к ней,— разнервничался Дензил от своей неуместной ревности.
Гродман поморщился от мысли, что это он приложил руку к теперешнему триумфу Вимпа. Разве миссис Вимп не проговорилась на рождественском обеде?..
— Что было, то прошло,— грубо ответил он.— Но если Тома Мортлейка повесят, вы попадете в Портленд [39].
— Но как я могу помочь Тому?
— Помогайте агитировать общественность, насколько вам только это удастся. Пишите письма во все газеты, подписываясь разными именами; обойдите всех знакомых с просьбой подписать петицию; узнайте, где находится Джесси Даймонд,— девушка, у которой есть доказательство невиновности Тома Мортлейка.
— Вы в самом деле верите в его невиновность?
— Не издевайтесь, Дензил. Разве я не ходил на все митинги? Разве я не был самым активным корреспондентом всех газет?
— Я думал что это только в пику Вимпу.
— Чушь. Это чтобы спасти беднягу Тома. Он такой же убийца Артура Константа, как и вы! — Сыщик рассмеялся неприятным смехом.
Дрожащий от страха Дензил простился с Гродманом.
Сыщика просто завалили горами писем и телеграмм. С тех пор как он стал лидером желающих спасти Мортлейка от смерти, предложения помощи и пожертвования приходили отовсюду. Предложения он сжигал, а пожертвования уходили на размещение в газетах объявлений о поиске пропавшей девушки. Люси Брент возглавляла список жертвователей — она дала сотню фунтов. Это было явное доказательство ее веры в честность своего покойного возлюбленного.
Вердикт жюри присяжных развязал руки «большому жюри» — общественному мнению, пошатнувшему оплот британской свободы. Были опрошены все присяжные и осужден сам судья — теми, кто не являлся судьями. Министра внутренних дел поносили за его бездействие, а сотни провинциалов писали конфиденциальные прошения королеве. При этом многих весть об измене Артура Константа приободрила — это убедило их в том, что другие люди ничуть не лучше, чем они сами. Зажиточные торговцы увидели в поступке Мортлейка пагубные последствия социализма. Появилась дюжина новых теорий. Констант покончил с жизнью самоубийством, находясь под влиянием эзотерического буддизма, о чем говорит его приверженность учениям мадам Блаватской; или же он был убит своим махатмой, или стал жертвой гипноза, месмеризма, сомнамбулизма — в общем, некоего таинственного воздействия. Гродман считал первостепенной задачей поиски Джесси Даймонд — живой или мертвой. Электрическое оборудование помогало ему в ее поисках по всему цивилизованному миру. Появились догадки: возможно, неукротимый детектив надеется возложить вину в совершении преступлении на девушку? Если с Джесси обошлись несправедливо, разве она не могла сама отомстить за себя? Разве она не напоминала Жанну Д'Арк?
Прошла еще одна неделя; тень виселицы подкрадывалась все ближе, с закатом каждого дня она безжалостно приближалась, в то время как последние лучи надежды исчезали за линией горизонта. Министр внутренних дел оставался непреклонен, и подписи под петицией не произвели на него никакого действия. Он был консерватором, строгим и добросовестным; любой намек на то, что его непреклонность связана с политической деятельностью осужденного, только больше укреплял его в решимости не уступать, только чтобы легко приобрести репутацию великодушного человека. Он даже отказался дать отсрочку приведения приговора в исполнение для того, чтобы дать время разыскать пропавшую Джесси Даймонд. В последнюю из трех остававшихся до казни недель прошел заключительный митинг протеста. Гродман вновь был председателем, присутствовало несколько городских оригиналов и множество уважаемых членов общества. Министр подтвердил факт получения резолюций. Профсоюзы разделяли их преданность Мортлейку; некоторые распространяли слухи, дающие веру и надежду, другие взяли на себя финансовые растраты. Были попытки организовать шествие и митинг протеста в воскресенье, предшествующее вторнику, дню, когда приговор должен быть принесен в исполнение, но все окончилось ничем из-за слухов о признании. В понедельник газеты опубликовали последнее экспертное письмо Гродмана, подчеркивающее слабость доказательств, но газеты не упоминали о признании. Заключенный сохранял презрительное молчание, говорившее о потере интереса к пустой жизни без любви и мучительном самобичевании. Он отказался от посещения священника. В конце концов, в присутствии тюремщика он дал мисс Брент интервью, во время которого торжественно заверил ее в своем уважении к памяти ее покойного жениха. В понедельник вечерние газеты выходили ежечасно, сообщая все новые и новые слухи. За рубежом тоже ощущалось волнение. Вдруг девушка будет найдена; вдруг случится какое-нибудь чудо; вдруг объявят об отсрочке; вдруг приговор будет смягчен. Однако день подошел к концу, и наступила ночь, а вместе с ней клонилась к закату и жизнь Мортлейка. Тень виселицы оказалась совсем близко и, казалось, смешалась с сумраком.
