Энди Лэйн - Декалог 3: Последствия
Обзор книги Энди Лэйн - Декалог 3: Последствия
Семь Докторов.
Одна цепь событий.
«Последствия того, что Доктор разгуливает по нашей Вселенной, могут быть колоссальными… Доктор путешествует во времени. Никогда не забывайте об этом, это ключ к пониманию того, почему он так опасен. Большинство из нас в меру наших возможностей вовлечены в написание истории. Но Доктор её переписывает».
Но даже Доктор может не видеть те нити, которые связывают нашу вселенную воедино. Возможно, он просто режет их. Кто знает, каким событиям он даёт старт, даже не осознавая этого? Кто знает, какие последствия могут настигнуть его в будущем (или в прошлом)?
Десять новых историй из вселенной Доктора Кто. Семь жизней Доктора неумолимо связаны захватывающей цепью последствий.
Как обычно, редакторы собрали блестящую команду мастеров пера, знаменитых телесценаристов и заслуженных авторов серии New Adventures. И, как обычно, есть рассказы от новых талантливых авторов.
Под редакцией Энди Лэйна и Джастина Ричардса
ДЕКАЛОГ 3: ПОСЛЕДСТВИЯ
Стивен Баукетт
…И ВЕЧНОСТЬ ЗА ЧАС
Он спал уже три дня. Это был тот странный и даже немного страшный сон, в который Доктор иногда погружался, когда ему нужно было собрать все ресурсы своего существа; нечеловеческий сон, хотя Джо и понимала, что для него это было абсолютно естественно. Всё равно она не могла привыкнуть ни к полной неподвижности его тела — и веко ни капельки не дёрнется, и пальцы не шелохнутся — к сильному падению температуры его тела, к мертвенной бледности его кожи.
Она заглядывала к нему каждые несколько часов, день и ночь проводила в ТАРДИС, высматривала какие-нибудь изменения в неестественном постоянстве, прижимала ухо к его груди, чтобы услышать обнадёживающий двойной ритм его сердец — единственный признак того, что жизнь его ещё не покинула. Она набросила на него одеяло, говорила с ним, когда уже не могла сдерживать своё беспокойство, и регулярно заваривала ему чай, который через несколько часов выливала, когда жидкость становилась такой же холодной, как ледяная кожа Доктора.
Три дня. А на четвёртый день она обнаружила, что он проснулся и улыбается, что его взгляд такой же ясный и озорной, каким она его всегда знала. От облегчения у неё в глазах выступили слёзы.
— О, Доктор… Ты… — она чуть было не сказала «снова живой», но успела остановиться и смущённо засмеялась: — Ты проснулся.
— Этот чай остыл, Джо.
Он улыбнулся ей, аккуратно поставил чашку с блюдцем на столик у кровати, и попытался убрать ворс, запутавшийся в красном бархате его пиджака: его притворная привычка, которая свидетельствовала о том, что его мысли чем-то заняты.
Джо знала его достаточно хорошо, чтобы понимать это. Радость на её лице пропала.
— Доктор, случилось что-то плохое, да?
Его улыбка не пропала; Доктору нравились невинность, простота и открытость, с которыми Джо формулировала мысли. Иногда Вселенная дрожала, сотрясалась под ударами сил зла, грозивших расколоть её, и тогда Джо так отчаянно, так искренне пыталась понять и помочь. Этим она ему очень нравилась, хотя он никогда и не говорил об этом.
Доктор встал, потянулся, снова попытался очистить пиджак и подумал, что лучше бы он его повесил перед тем, как впадать в состояние гипер-медитации. Бархат сильно мнётся.
— Если честно, Джо, то да. Думаю, случилось что-то ужасное.
— Что? Ты можешь мне объяснить?
Он уставился мимо неё вдаль, размышляя как лучше объяснить идею, для понимания которой обычный человеческий ум не был предназначен.
— Думаю, что смогу. Но вначале мне нужны чашка чая — горячего в этот раз, пожалуйста — и как минимум пятьсот костяшек домино.
* * *Объяснение состоялось несколько часов спустя. Доктор был занят подготовкой ТАРДИС к тому, что Джо называла «долгий перелёт», прекрасно понимая, что любое описание этого путешествия окажется абсолютно неадекватным. Затем, на огромном столе в одной боковых кают, в которых бывал редко, он выстроил рядами костяшки домино.
Кости домино, стоя на торцах, формировали похожую на дерево структуру, «ствол» которой разделялся надвое, каждая из веток потом тоже делилась, и так далее, пока домино не закончилось.
— Если бы ты выступал с этим номером на улице, ты бы хорошо зарабатывал, — прокомментировала Джо, пытаясь скрыть своё беспокойство.
Она знала, что произойдёт, когда Доктор толкнёт первую кость, и не могла понять, зачем он так старается, если она легко могла представить себе это.
— Предположим, — начал Доктор, и его назидательная интонация заставила Джо улыбнуться, — предположим, что это игра в причины и следствия. Если я толкну первую кость…
— Она толкнёт вторую, та толкнёт третью, и так далее.
— Отлично, Джо! — сказал он с искренней радостью.
— Я вообще-то в школе успешно сдала экзамены!
Доктор поднял указательный палец:
— Но не по пан-мерной объединённой метафизике.
— Вообще-то, — призналась она, — лучшая оценка у меня была по домоводству.
— А теперь предположим, что мы знаем о том, что домино падают, лишь потому, что мы смотрим на две или три кости сквозь маленькое окошко. То есть мы не знаем, откуда началось обрушение и где оно закончится.
— И закончится ли вообще, — добавила Джо, вздрогнув от того, что внутри у неё похолодело.
— И закончится ли вообще… Но мы знаем, что если мы устраним одну стратегически важную кость, то сможем ограничить ущерб, а может быть, даже полностью остановить цепную реакцию.
— Ты говоришь о временном разломе! — перебила его Джо от внезапного прозрения и от шока от того, что в её представлении кости домино стали населёнными планетами. Он немного говорил ей об этом перед тем, как впасть в это непостижимое состояние, которое он называл «сон обучения». — О, Доктор, ты имеешь в виду…
Он мрачно кивнул.
— С этим не вполне умеют справляться даже повелители времени… — он усмехнулся на слове «даже».
Снова парадоксальные отношения между ним и его народом заставили их просить его о помощи, и вынудили его эту помощь предложить; хотя в глубине своих сердец Доктор сомневался в том, что даже ему удастся в этот раз что-нибудь сделать.
Временные разломы были многомерными эквивалентами землетрясений: огромные блуждающие выбросы хронотронной энергии, несущиеся как сейсмические волны по хрупкой паутине космического пространства-времени. И разлом, о котором ему сообщил Верховный Совет Галлифрея, был очень сильным: 8+ по галактической шкале Рихтера.
Поэтому Доктор старался не рассуждать об общей картине, об этом жутком сценарии, который обрисовали ему галлифрейские хронологи, а вместо этого сосредоточился на своём фокусе с домино и на том слабом призраке надежды, которую он давал.
— Проблема в том, как, не видя полной картины, решить какую из костей нужно убрать. На какую планету лететь? В какой период её истории направиться?
Доктор говорил энергично, и на самом деле обращался не к ней. И Джо подумала, не обращается ли он с мольбой к ядру своего сознания, в которое погружался во сне, или к духу великого Рассилона, или к другому богу, которому он и его народ когда-то поклонялись.
— И что, есть ответ? — почти грубо спросила она.
Он улыбнулся ей. Но почему-то её это не убеждало.
— Джо, ответ есть всегда! Давай, я покажу тебе ещё кое-что. Пойдём!
Доктор толкнул первую костяшку и отвернулся. Джо нахмурилась, наклонилась над столом, выхватила одну из костяшек на пути падения, и с удовлетворением убедилась, что падение прекратилось.
![Всеволод Фабричный - Вата и гвозди [сборник рассказов]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)