Юрий Горюнов - Между светом и тьмой...
Обзор книги Юрий Горюнов - Между светом и тьмой...
Юрий Горюнов
Между светом и тьмой…
Глава 1. Обращение.
«Господи! Если ты реально существуешь, то зачем ты создал мир, в котором столько жестокости, несправедливости! У тебя же было время. Были иные возможности и время, чтобы не торопиться. Если ты есть, то почему не исправишь этот мир? Зачем ты поторопился и создал его за шесть дней. Что можно сделать хорошего такой величины за столь короткий срок? Неужели не найдется никого, кто осмелится, и сможет вызвать тебя на суд человеческий», – эти причитания я услышал не в надрывном крике, когда человек переживает постигшее его горе, когда все кажущееся разумные действия предприняты и остается уповать только на чудо, на Всевышнего, что он услышит этот одинокий крик души, в общем хоре голосов взывающих к нему.
Все это я услышал совершенно случайно. Я сидел на скамейке станции метро в ожидании состава. Это была малолюдная станция, где большой поток пассажиров был только в час пик, но в это время, рабочий день уже давно закончился, и платформа была практически пуста, лишь отдельные пассажиры, как и я, по только им, ведомым причинам, оказавшиеся здесь, тихо стояли, или сидели в молчаливом ожидании, погруженные в свои мысли. В этой тишине я отчетливо услышал бормотание рядом. С интересом и украдкой чуть повернув голову, чтобы было не так явно заметно, я посмотрел, откуда раздался голос и увидел, что это разговаривает моя соседка по скамейке. «Чего только не слышишь, когда пользуешься общественным транспортом, – промелькнула мысль, – это не радио в машине».
В этот день, я еще утром решил отказаться от машины, так как деловых поездок не намечалось, а стоять пробках, даже ради себя любимого, мне не хотелось и я выбрал широкую сеть общественного транспорта. Работа у меня была в сорока минутах езды на метро, и вот я, Дмитрий Захаров, врач – косметолог, сорока пяти лет отроду, стройный, еще не потерявший привлекательности, выше среднего роста, смуглый, кареглазый брюнет, с чуть подернутыми сединой висками ехал домой. На работе задержался потому, что жена попросила приготовить ей крем для лица. Моя жена – Вика, работала в модельном бизнесе администратором, и внешний вид должен быть соответствующим. Хотя надо быть объективным, внешний вид женщины не должен зависеть от ее деятельности.
Признаться, я мельком взглянул на пожилую женщину, когда садился на скамейку и только когда услышал то, что донеслось до моего слуха, услышал ее интонацию вопросов, я присмотрелся к ней. Это была женщина лет за семьдесят. Одета она была хоть и бедно, но чисто. Одежда ее – темно-синее платье и поверх него бордовая вязаная кофточка, были староваты. Черные туфли также были далеко не новые, но чистые. В руках была черная небольшая хозяйственная сумка, в которых пожилые женщины носят все свои документы. Весь ее внешний вид свидетельствовал, что финансовая сторона была для нее сложной. «Куда и откуда она едет? Что вынудило ее в вечернее время ехать? – пронеслось у меня в голове. В это время к платформе подошел состав и она, поднявшись, вошла в вагон, я вошел следом за ней. Свободных мест было достаточно и она села около двери. Не знаю, что меня подтолкнуло, какая-то интуиция или еще что, но я сел рядом с ней.
Двери закрылись и поезд, набирая ход, устремился в тоннель.
– У вас все в порядке? Вам не нужна помощь? – обратился я к ней, чуть повысив голос, стараясь, чтобы она услышала меня сквозь грохот колес.
Женщина повернулась ко мне. На фоне ее иссиня седых волос, смуглом лице испещренном морщинами выделялись темно-синие глаза, как бездонное вечернее небо. Они казались моложе, чем она сама. Она чуть улыбнулась мне, что придало ее лицу приятные черты, морщинки стали глубже прорезав ее лицо, и сказала:
– Спасибо. Все хорошо. А почему вы спросили?
– Я услышал, как вы разговаривали сами с собой сидя на скамейке в ожидании поезда.
– Очевидно, я разговаривала вслух сама с собой?
– Да, так, немного и не громко.
– Однако, достаточно, чтобы вы услышали. Что делать? В моем возрасте иногда начинаешь разговаривать вслух с собой, чтобы за долгие часы молчания в одиночестве, услышать живой голос, пусть хоть свой. А помощь? Она всегда нужна. В той или иной мере. Всегда и всем.
– Я могу помочь?
– Увы, нет. Вы не можете изменить ход моей жизни и сделать меня моложе и оптимистичнее.
– Иногда мне это удается.
– Вы чародей?
– Нет, я всего на всего врач-косметолог.
– Тогда я не ваша пациентка. Можно попытаться быть моложе лицом, но не состоянием души.
– Да, здесь я согласен.
– Вот в этом и дело, а кто имеет возможность и в силе, тому я, наверное, безразлична. Да вы не обращайте на меня внимания. Мало ли, что говорят пожилые люди, когда есть возможность высказаться вслух. Хоть голос свой послушать.
Она замолчала, я а посчитал не очень приличным навязываться в собеседники и выспрашивать ее. Во время поездки она была погружена в свои мысли, а я предавался простому созерцанию окружающих пассажиров и реклам на стенах вагона.
– Мне пора выходить. Спасибо за предложение помощи. Всех вам благ, – вдруг услышал я. Моя попутчица смотрела меня глазами, в которых я увидел доброту и смирение.
– И вам всего доброго.
Она поднялась и подошла к дверям вагона, я посмотрел ей в след. Выйдя, она направилась вдоль состава к выходу со станции. Сухой голос объявил следующую станцию, на которой мне надо было выходить, и двери закрылись. Странная спутница шла вдоль перрона, когда вагон, обогнал ее.
Сколько их таких вот пожилых на всей земле, которые живут, совершая добрые поступки и мелкие грехи. Их мгновения радости часто были реже, чем периоды грусти, иначе, откуда такие вопросы в никуда. Радостный человек не задается такими вопросами, – подумал я о пассажирке, но ее рассуждения заставили меня задуматься, что в ее словах есть доля разумности.
Поезд подошел к моей станции и я, выйдя из метро, пошел домой пешком. Идти было не далеко, две трамвайные остановки. Можно было, и проехать, но вечер был теплый, и упускать такую возможность, спокойно пройтись я не стал. Диск заходящего солнца уже не был виден из-за домов, но его лучи горели бликами в окнах верхних этажей, обращенных на запад. Это было время, когда солнце еще было над горизонтом, но тени захватывали нижние этажи, куда прямой солнечный свет уже не проникал, отдавая место ночным сумеркам, которые наступали на землю, но пока еще была власть света. Ясное небо не предвещало изменения погоды.
Дневной зной уже прошел, и вечерняя прохлада приятно ласкала лицо. Идя праздной походкой, никуда не спешащего человека, я смотрел на проходящих мимо людей, которые в большинстве своем, так же шли, наслаждаясь вечером. Вот обогнал двух пожилых мужчин, которые что-то обсуждая, просто гуляли. «Счастливые, они уже могут себе позволить, просто так идти, зная, что весь вечер в их распоряжении и впереди тихий уют дома, после вечерней прогулки», – посетила меня мысль, когда проходил мимо них. Несколько девушек, прошли навстречу, что-то весело обсуждая между собой. Они мельком, как бы украдкой бросили на меня свой оценивающий взгляд, в котором я увидел лучики лукавства. Их задорный, не громкий смех, привлекал внимание. «Милы. Молодость всегда мила и очаровательна. И можно позавидовать их умению радоваться своей молодости, когда еще только предстоит познать этот удивительный мир. А что это ты так про них? А сам, что уже старик? Нет, видишь, еще бросают оценивающие взгляды, значит, еще не все познал, в этой жизни и есть интерес не только у тебя к людям, но и к тебе», – размышлял я о себе, как о постороннем человеке.
Моя, неспешная, походка, была походкой уверенного человека, у которого все благополучно, что все самое необходимое, что делает жизнь радостной, есть.
Погруженный в свои размышления и разглядывание прохожих, я возвращался памятью к странной встрече в метро. Мысли об этом, то возникали, то исчезали, но не отпускали от себя далеко.
Когда я вошел в квартиру, открыв дверь ключом, то на встречу вышла Вика.
– Привет, дорогой! Ужин уже готов. Что-то ты припозднился.
– Привет. Задержался немного, тебе же крем готовил.
– Спасибо за внимание. Я ушла сегодня раньше и когда возвращалась, увидела машину около дома, думала, что уже вернулся, но, увы, ошиблась. Ты сегодня машину не брал? Что так?
– Не захотел стоять в пробках. Днем было некуда ездить, вот и решил так запросто с народом.
Сняв ботинки и поставив портфель на скамеечку, я прошел в ванную мыть руки.
Вика вернулась на кухню, накрывать стол и когда я туда вошел, то все стояло уже на столе.
– Садись. И я с тобой заодно перекушу. Скучно одной ужинать.
– А где Евгений? – спросил я про сына.
– У однокурсника, придет скоро.
– Слушай, Вик, достань водочки.
– О как! Что это ты? – удивилась Вика, так как это бывало очень редко, чтобы я попросил выпить. Она достала из холодильника бутылку водки, из шкафчика рюмку и поставила передо мной. – У тебя, Дим, что день сладкий был, что захотел для контраста горького? Или клин клином?
