Александр Холин - Империя полураспада
– Проклятье! – выругался Краснов.
– Кого это ты проклинаешь, любезный? – низкий бархатный голос Татьяны казался сейчас тем утробным порыкиванием кошки, готовой в любую секунду придушить бегающую меж её лап несчастную мышь. – Уж не меня ли?
Бесцветные глаза неподвижно уставились на Петра Петровича. Он себя чувствовал уже не мышью, а гроссмейсером тамплиеров Жаком де Молэ, приготовленным к сожжению прямо перед одним из королевских дворцов Парижа, где с балкона такими же бесцветными глазами его упорно разглядывал Филипп IV Красивый.
Вдруг память услужливо напомнила те события, когда он просватал Татьяну за своего подчинённого. О, как танцевала эта женщина на своей свадьбе! Многочисленные гости были просто поражены профессионализмом невесты.
После рукоплесканий и всеобщего восхищения молодая скрылась в туалете, чтобы чуть освежиться, где её и отловил майор Краснов.
– Не помешаю? – Пётр Петрович проскользнул в дамскую комнату и закрыл за собой дверь на защёлку.
Татьяна Рожнова нисколько не смутилась, даже не оглянулась. Стоя к входной двери спиной, глядясь в зеркало, она невозмутимо продолжала восстанавливать немного пострадавший после танца макияж. В зеркале отразился приближающийся к ней сзади майор. Что говорить, он нужен был тогда Татьяне хотя бы для того, чтобы выйти замуж. Неважно за кого, лишь бы человек попался весомый и с определённым положением.
Сам Краснов был уже женат, разводиться не собирался, но обещал устроить Татьяне официальное замужество, а, значит официальную прописку. И тогда же игриво намекнул, что долг платежом красен. Но ведь не за этим он явился прямо в женский туалет?.. Однако майорская рука уверенно легла на женскую талию и тут же принялась опускаться ниже. Татьяна сначала замерла от неожиданности.
Потом, не оборачиваясь, решила поставить расшалившегося свата на своё место:
– Тебе не кажется, что много себе позволяешь? Забыл? Я замужняя женщина! Могу и закричать!
Рука майора ловко задрала платье невесты и оказалась на самой границе трусиков. Татьяна никак не ожидала такой наглости, и даже неожиданно растерялась. С одной стороны, она много чего обещала этому прохвосту.
А с другой стороны… с другой стороны майор порвал на ней трусики и, схватив руками за пояс, нагнул вперёд так, что невеста локтями упёрлась в мойку, и прямо в ладонях у неё оказался смеситель. Татьяна инстинктивно вцепилась в нержавейку и пока раздумывала, стоит ли закричать или погодить, было уже поздно. Краснов, плотно держа невесту за талию, приподнял её чуть над полом, так что раковина мойки оказалась единственной для молодухи опорой. Но Татьяна уже не сопротивлялась, а, скорее всего, «раскушивала» ещё неизвестную ей позу. О! Тогда это невесте очень понравилось!
– Не вовремя прошлое вспоминаешь! – вернул в настоящее размечтавшегося майора низкий голос, к сожалению, уже не бархатный, а чуть-чуть скрипучий. – Я права, мою свадьбу вспомнил?
Краснов растерянно кивнул. Надо же, вот и говори что-то про женскую логику. Просчитала всё, как есть. Недаром майор всегда немного побаивался эту женщину. Правда, он усердно отмахивался от совсем излишней боязни, но она вылезала откуда-то снова и снова.
Пётр Петрович всегда старался выкарабкиваться из необычных ситуаций и это у него до сих пор успешно получалось. Он знал, что человека мучает чаще всего борьба с собственными комплексами, но не знал, что в борьбе с самим собой запросто можно погибнуть.
Татьяна придвинула к себе стоящую на столе тяжелую резную шкатулку из сандалового дерева и постучала по крышке костяшками пальцев.
– Ты знаешь, что здесь?
– Догадываюсь, – смекнул майор.
Ему ли было не знать, что хранится в старинном ларце, ведь совсем недавно он держал находящийся там предмет в своих руках, примерялся к нему, пытался привыкнуть, освоить. Кто ж знал, что на овладение такими дуэльными предметами требуется более основательная тренировка?
Воздух в обеденной зале тут же перемешался с терпким запахом сандалового дерева и свежей человеческой крови. Татьяна бесцветными немигающими глазами продолжала следить за Красновым, а у того опять в голове закрутилась мысль, что бесцветных глаз не бывает, тем более у женщин. Какого же цвета глаза Татьяны? Он столько раз встречался с ней наедине. Потом, эта женщина стала его прямой начальницей, но раньше такого пустого, лишённого всяких красок взгляда, он просто не замечал… Чертовщина какая-то.
– Тебе не мешало бы о другом подумать, – Татьяна открыла крышку ларца, и в руках у неё блеснул тусклым металлом ствол старинного дуэльного пистолета.
Петр Петрович знал, что спрятано в ларце, только всё ещё на что-то надеялся. Но лучшей защитой всегда считалось нападение, поэтому он снова вызывающе посмотрел на начальницу.
– Поскольку ты меня сама увлекла, фактически вынудила участвовать в этой авантюре, то хотя бы дала нормальное оружие, а не этот пугач, – разразился Краснов тирадой. – У меня по стрельбе всегда отличные оценки были, а тут из какого-то самопала, да всего лишь одной пулей! И без какой-либо тренировки!
Даже профессиональные киллеры всегда делают контрольный выстрел! А из чего мне стрелять было? Ведь твой муженёк не стал бы дожидаться, пока я пугач перезаряжу! И зачем понадобилось его убивать таким глупым способом? Или Родион в постели так хорош, что ты приревновала его к смазливой пигалице?
– Ма-а-алчать!! – крик Татьяны Клавдиевны прозвучал в зале как пушечный выстрел. – Я тебе, сучий потрох, всё припомню!
Краснов понял, что слишком перегнул палку. Выручила его природная сообразительность. Он шагнул вперёд и, пристально глядя в лицо вскочившей из-за стола Татьяны, негромко и раздельно произнёс:
– Я напортачил, я и исправлю. Сам! Только в этот раз оружие возьму другое. Но заряжу такими же серебряными пулями! Сам!
Судя по тому, что Татьяна плюхнулась снова на стул, сражение пока было выиграно. Однако победу всё-таки закрепить требовалось. Тем более майор вдруг учуял исходящий от Татьяны кисло-сладкий запах течки. От такого все псы в округе сходят с ума, даже если сука другой породы. Этот момент упускать не стоило.
Тем более, у его бывшей любовницы, обнаружились столь серьёзные связи, овладев которыми можно стать очень уважаемым и респектабельным господином, а не прозябать пожарником-огнетушителем, хоть и в высшем командном составе.
– Я тоже малость догадлив, – более спокойно произнёс Пётр Петрович. – Ты не предупредила, что дуэльный пистолет заряжен серебряной пулей, но я сам полюбопытствовал. И всё получилось бы неплохо, если бы у твоего муженька не появилась защитница. Тут не я промазал, а она кинулась под дуло! Если не веришь, спроси у шофёра. Он всё видел, соврать не даст. И уж поверь, я с удовольствием твоему благоверному пулю в лоб загоню. Никогда не прощу, как он меня обхамил в твоей квартире.
– Это его квартира, – голос у Татьяны снова стал глухим, утратив бархатность.
– Не всё ли равно! – сорвался в крик Краснов. – Я с ним в бирюльки играть не собираюсь! Я этому шакалу покажу, как надо вежливо разговаривать! Я ему припомню «осколок унитаза»! Такое прощать нельзя! Тем более, по службе – он мой подчинённый!
Майор в волнении ходил туда-сюда перед столом. Потом вынул из ведёрка со льдом бутылку, открыл её без разрешения, налил себе в свободный бокал вина, залпом выпил. Только допивая свой фужер, он снова почувствовал что-то неладное, будто откуда-то со стороны на него уставилось дуло оружия со взведённым курком.
Краснов скосил глаза. Так и есть! Татьяна сидела, по-прежнему рассматривая таким же не мигающим бесцветным взглядом расшалившегося мышонка, будто хотела сказать, что мстить надо было сразу, а не оставлять на «потом поймаю». У майора опять где-то возле позвоночника забегали противные колючие мурашки.
– Что ты на меня уставилась, как на врага народа?! – завопил Пётр Петрович. – Повторяю: напортачил, так сам исправлю! Твой муженёк никуда от меня не денется! Готовься, на днях будешь безутешной вдовой. И благодарить меня не надо. Я – настоящий мужчина!
– Благодарить тебя никто не собирается. Да и мужчинка ты – помоечный, – Татьяна Клавдиевна картинно плюнула на пол. – Мнишь себя половым гигантом, а ни одну женщину удовлетворить не можешь. И сам дурак, и дружок твой слабак, так что оба вы отгуляли, пора червей покормить. Мишель!..
Тут же дверь распахнулась, и на пороге возник «хранитель тела», а сзади виднелись ещё двое отморозков с квадратными челюстями. Троица застыла, ожидая дальнейшей команды.
– Ты забыл, любезный, что никакого взрыва на Останкинской телебашне не было, что Ретранслятор прекратил подачу сигналов на спутник, значит, был отключен. На последнем слове Татьяна Клавдиевна сделала ударение, и голос её снова утробно задрожал, как у рассвирепевшей пантеры.
– Я никогда не подумал бы, что этот долбаный Ретранслятор играет какую-то важную роль, – растерялся Краснов. – Там всё можно было взорвать к чёртовой бабушке. Даже саму башню.
