Александр Содерберг - Ее андалузский друг
— Тот, который злой, отобрал у меня удостоверение личности и сказал, чтобы я никому ни слова не говорила. Обещай мне, что ты не наделаешь глупостей. Он говорил это очень серьезно. И он знает, кто я и как меня найти.
София взяла ее руку в свою.
— Обещаю тебе, Дорота! С тобой ничего не случится!
София выехала из Спонги. Она следовала общему течению, перестраивалась, соблюдала ограничения скорости, но при этом находилась в полном вакууме, где не было места ни мыслям, ни чувствам. Затем где-то внутри открылся невидимый клапан, и огненная ярость вырвалась наружу, как вода из прорванной плотины, охватила все тело, переполнила все ее существо до краев.
13
Усталость перешла в нервозную бессонницу. Въезжая в Мюнхен, Йенс чувствовал себя немного «под кайфом». Он не спал двое суток и держался на одной силе воли.
Адрес, который дал Михаил, привел его в сонный коттеджный поселок, где теснились в ряд одинаковые домики постройки шестидесятых. Крошечные газоны, встроенные гаражи — дешевка. Остановившись возле дома номер 54, Йенс вышел из машины и огляделся. Ни души. Пройдя по мощенной камнем дорожке, тронул входную дверь — она оказалась незапертой. Открыв ее, он осторожно вошел в дом.
— Эй, есть тут кто?
Ответа не последовало. Мебели в доме практически не было — только одинокий диван стоял посреди комнаты, видимо, представлявшей собой гостиную. На стенах — бледные обои с вертикальными полосами из позапрошлой эпохи, украшенные там и сям коричневыми пятнами сырости. Йенс заглянул в кухню. Стол, два стула, кофеварка — тихо, как в могиле. Он обернулся, посмотрел на дверь, в которую только что вошел. На дверном косяке в дециметре от пола были вмонтированы два электрических светодиода. Такие обычно ставятся в магазинах — и издают звуковой сигнал, выведенный куда-то, если луч света прерывается. Он оглядел самодельное устройство, проследил за тем, куда тянется шнур от него, и увидел, что тот подключен к телефонной линии, небрежно уложенной под плинтус.
Йенс заторопился. Он кинулся на второй этаж, где оказалось еще две комнаты и ванная. Обыскал встроенные шкафы, внимательно осмотрел пол и стены в поисках потайных дверей. Снова сбежав вниз по лестнице, обследовал кухню, гостиную и внутреннюю комнату, выходившую окнами на другую сторону. Пусто. У Йенса мелькнула мысль бежать — вероятно, его заманили в ловушку. Что хуже — русские отморозки, которые не получат свой товар, или немецкие громилы, которые уже приближаются? Ответ — русские хуже. Он должен получить назад свое оружие.
Дверь подвала долго не поддавалась, она разбухла от сырости. Йенс дергал и тянул ее, но она не открывалась. Отступив на два шага, он разбежался и изо всех сил ударил ногой. Еще два мощных удара — и дверь наконец поддалась.
Тяжелый запах сырости ударил в ноздри, когда он в три прыжка преодолел лестницу, ведущую в подвал. Поводил рукой по стене в поисках выключателя. Секунды уходили, но он так и не нашел кнопку. Споткнулся обо что-то, стал пробираться вперед на ощупь, держась за стену. В нос Йенсу ударил новый запах — запах мертвечины. Этот запах был знаком ему с детства — он появлялся осенью, когда мыши забивались в пространства между стенами и умирали там. Тот же запах, но сильнее и острее. Йенса начало тошнить; он пытался дышать в сгиб локтя, пробираясь вперед, скользя по стене другой рукой. В углу в конце комнаты нашел выключатель и повернул его. Лампы дневного освещения под потолком ожили, и в их бледном мерцающем свете Йенс заметил мертвое тело. Он находился в подземном гараже без машин, помещение было залито холодным голубоватым свечением. Посредине стояли его ящики с оружием, а на них Йенс увидел труп. Мужчина с перерезанным горлом лежал спиной на ящиках. Опухшее лицо имело сине-желтый восковой оттенок. Йенс стоял, словно окаменев, и смотрел на труп, не зная, как поступить, изо всех сил борясь с чувством паники, которое начало охватывать его.
Он услышал, как этажом выше открылась и закрылась входная дверь. Шаги в пустой комнате отдавались эхом, которое было слышно даже в подвале. На верхней ступеньке лестницы показались огромные ботинки.
— Поднимайся, — буркнул Михаил.
Когда Йенс поднялся по лестнице, Михаил схватил его, обыскал и, не найдя оружия, оттолкнул от себя.
На единственном диване сидел молодой человек в костюме и не застегнутой до верха белой рубашке. У окна, ведущего на улицу, спиной к Йенсу стоял пожилой мужчина, одетый строго и безукоризненно.
— Ты утверждаешь, что не имеешь отношения к Гусманам, так мне передали. — Ральф Ханке повернулся к нему.
— На моих ящиках в подвале валяется труп, — проговорил Йенс.
— Юрген?
— Его имя меня мало интересует. Вы не могли бы быть столь любезны и убрать его?
Ральф улыбнулся. Йенс внимательно смотрел на него — это была улыбка, лишенная радости, просто уголки рта мужчины разъехались в разные стороны.
— Понимаешь ли, мы давно охотились за Юргеном. Он надул нас на сорок тысяч евро — думал, мы не заметим. Что такое сегодня сорок тысяч? На это даже приличной машины не купишь. Но Юрген не мог не украсть их. — Ральф снова посмотрел на улицу. — Впрочем, он сделал и еще кое-что, чем несколько навредил нам. Мы не монстры и не лишаем людей жизни за сорок тысяч евро.
— Вы не могли бы убрать труп с моих вещей? И я немедленно уеду отсюда. У меня с Михаилом договоренность, — продолжал Йенс.
— Она действует… в принципе. Но я хотел бы поговорить с тобой, прежде чем ты уедешь.
Йенс посмотрел на молодого человека, который все это время пристально наблюдал за ним.
— Этой мой сын Кристиан, — сказал Ральф.
Йенс пожал плечами, показывая, что ему все равно.
Ральф перешел к делу:
— Я хочу пригласить Гусманов к себе. Хочу предложить им перейти к нам. С этого момента все их дела будем вести мы. Они станут, так сказать, моими сотрудниками — на хороших условиях.
Йенс снова пожал плечами:
— Я не тот, кто вам нужен. К Гусманам я не имею никакого отношения. Я приехал сюда, чтобы забрать свой товар, и больше ничего.
Ральф глубоко вздохнул и покачал головой:
— Нет, ты изложишь им мое предложение, а потом позвонишь нам и расскажешь, как они его восприняли. Ты будешь нашим посредником. А пока я здесь, все договоренности с Михаилом не имеют силы. Сожалею.
Ральф выдержал эффектную паузу.
— Михаил говорит, что видел тебя несколько раз. Ты идеально подходишь для выполнения этой задачи. Если я предложу своего посредника, Гусманы заартачатся. Ты забираешь свое оружие и едешь к ним с нашим вопросом. Если ты решишь не делать того, что мы тебе поручили, мы тебя найдем.
Ральф пожал плечами, показывая, что продолжение ясно без слов.
Йенс понял, что у него нет шансов. Не будь в комнате Михаила, он с удовольствием набросился бы на отца и сына.
— В чем суть вопроса?
Ральф задумался.
— Это не вопрос. Просто скажи, что мы хотели бы пригласить их перейти к нам — они прекрасно поймут, что я имею в виду.
— Я сообщу вам их ответ, и на этом мое дело сделано, — проговорил Йенс.
— Кто эта женщина?
Вопрос последовал неожиданно, Йенс изобразил непонимание:
— Женщина?
— Да, та женщина, которая сидела за рулем, когда вы столь героически спасли Гектора.
— Понятия не имею. Одна из подружек Гектора, как мне кажется.
Ральф кивнул:
— Так он из таких?
— Из каких?
— Мужчина, который путается с женщинами?
— Ничего не могу сказать по этому поводу.
— Как ее зовут?
Йенс отрицательно покачал головой:
— Не знаю.
Ральф посмотрел в глаза Йенсу, словно пытаясь определить, не лжет ли тот.
— Михаил останется и поможет тебе с твоими вещами, — проговорил он наконец, повернулся и двинулся к двери.
Кристиан поднялся с дивана и последовал за отцом. Они вышли из дома, дверь за ними захлопнулась, стало тихо.
Михаил указал на лестницу, ведущую в подвал. Йенс оглядел монстра, стоящего перед ним. Протерев усталые глаза, он вздохнул и стал спускаться в подвал. Русский пошел следом.
Они сняли с ящиков мертвого Юргена и отнесли его в соседнее помещение, оказавшееся бывшей прачечной. Опустив безжизненное тело на холодный пол, вернулись в гараж.
— Как чувствует себя Клаус? — тихо спросил Михаил.
— Лучше, чем Юрген…
Михаил снова задал тот же вопрос.
— А тебе-то что за дело? — спросил Йенс.
— Мне есть до него дело.
Йенс остановился у своих ящиков.
— Мы отвезли его в больницу, он выживет.
Русский отошел в сторону и распахнул дверь гаража. Помещение заполнилось дневным светом. Они взяли с двух сторон один из ящиков Йенса, одновременно подняли и вышли к его машине, которая стояла, припаркованная у края тротуара.
